Книга Воины столетия. Наследие - Галина Черкасова

ты выйти на несколько минут? Я бы хотел поговорить о своем сыне.

Я сглотнула. Беседовать с Зевсом без Сашки было сродни предательству. Одного раза мне хватило с головой.

— А по телефону никак?

— К сожалению, нет.

Я шагнула к зеркалу, бросила взгляд на своё отражение. Вид трусихи мне не понравился.

— Сейчас буду.

На этот раз Зевс приехал на красной, двухместной Тесле Родстер. Я замерла у машины, не решаясь сесть на единственное пассажирское сидение. Зевс опустил стекло.

— Прошу, воин. Присаживайся.

Сев после долгих раздумий в машину, я покрутилась в кресле и, уставившись на приборную панель, замерла.

— Что вы хотели мне сказать?

Сильнейший привычным жестом пригладил волосы.

— Арес расстраивает меня. Я предложил ему помощь, но он предсказуемо отказался. У него есть новый дом, его мать повысили на работе, я готов дать ему столько денег, сколько он хочет. Но…

— Но он не хочет.

— Увы. Я могу научить его жить в мире со своим даром, не пугать людей, а полезно взаимодействовать с ними. Все, что я имею здесь — итог этого взаимодействия.

— Взаимодействия? Так вы называете своё влияние на людей? А у меня есть другой термин — промывка мозгов.

— Я не причиняю людям вреда, — Зевс кашлянул. — Арес же не умеет контролировать себя. Ты должна понимать, чем это может кончиться.

— Чего вы от меня хотите?

— Чтобы ты объяснила ему, что любая сила полезна только, если она поддается контролю.

Как двусмысленно.

— Он вряд ли меня послушает.

— От этого многое зависит, Артемида. Ты должна повлиять на него. Иначе в этом мире ему не будет места.

Я кивнула и, не сказав ни слова, вышла из автомобиля. Застыла на дороге, как вкопанная, и ещё долго оглядывала опустевшую улицу, пытаясь понять, где подвох и что теперь делать.

Отчасти Зевс был прав — Сашка срывался, не умея держать в узде свою мощь. Но прошло не так уж много времени с проявления силы Ареса, чтобы категорично заявлять о его безответственном поведении. Не пойдет же он в приступе ярости взрывать бензоколонки…

Что касалось Зевса, то я была уверена — он продолжал свою игру. Его цели для нас оставались загадкой. Мы двигались на ощупь в кромешной темноте, а он подсвечивал фонариком нужные повороты. Сверни во мрак — и блуждать будешь вечно. Пойдёшь за светом — в лучшем случае погибнешь сам, в худшем — обеспечишь апокалипсис всему человечеству.

Вздохнув, я перешла дорогу, но у калитки снова остановилась, пораженная внезапно пришедшей на ум мыслью.

А что, если все бросить? Отказаться от Перехлестья, от навязанной мне силы, совершенно не нужной в реальности. Здесь же ничего не изменилось — школа, невнимательная мать, идеальный отец, экзамены, выпускной год, друзья.

Кроме…

Ведь Сашку я не оставлю. Мы вместе ввязались в это, вместе нам и выпутываться.

Вздохнув, я полезла в карман за телефоном. Напарник не отвечал. Может, в очередной раз разгребал сгоревшую квартиру и выслушивал претензии соседей. Может, снова врал бабушке, что у них с матерью все хорошо. А, может, просто обиделся на меня. Не без оснований, между прочим.

Я позвонила Марине Борисовне.

— Ань, я на работе. Он звонил, сказал, что дома.

В новой Сашкиной квартире я не была ни разу. Мы только стояли у подъезда, наверх он меня не звал, будто чего-то опасался. Дом был новый, неподалёку от нашего района, не элитный, но квартиры там стоили недешево. Мы с Сашкой узнавали. Меня очень интересовало, как Зевс обогащался — заставлял людей отдавать ему деньги, вещи, переписывать на него недвижимость? Откуда он взял целых две Теслы и где их прятал? Как за полдня раздобыл квартиру "под ключ"? Жил в ней сам, что ли?

Раздумывая над этим, я шла к Сашкиному дому, где долго звонила в домофон. Никто мне не открыл. Вздохнув, я снова попыталась дозвониться Сашке на мобильный. Между тем, уже темнело и морозило. А меня понесло к нашей подворотне. Войдя во двор, я не без грусти посмотрела на чёрные дыры окон сгоревшей квартиры. Снова набрала Сашку, помялась у подъезда, поджидая кого-нибудь, кто откроет дверь. Долго ждать не пришлось — с прогулки возвращалась девушка с собакой. Я проскользнула за ними и поспешила на четвёртый этаж.

Дверь была не заперта. Я заглянула внутрь. Пахло здесь отвратительно — гарью и химией.

— Саша, ты тут?

Я шагнула вперед. Из квартиры уже вынесли мебель, остались только облезлые чёрные стены, да огрызки межкомнатных дверей.

— Саша? — я заглянула на кухню, потом в гостиную.

В комнате что-то зашуршало, и он вышел мне навстречу.

— Чего тебе надо?

Я ожидала его увидеть, но все равно испугалась и отпрянула.

— Ты почему трубки не берёшь? Ты…, - я увидела полупустую бутылку в его руке. — Ты пьян?

— А что? — он вскинул брови. — Что я опять сделал не по-твоему?

— Ты же не пьёшь! — я попыталась отобрать у него бутылку, но он поднял её над головой и совсем не в своей манере хохотнул.

— Не достанешь.

— Какого фига, Саш? — я отступила. — Зачем ты так?

Он припал к горлышку, не сводя с меня глаз, а потом отшвырнул пустую бутылку так, что та разбилась о стену.

— Знаешь, что мне предложил Зевс? — Сашка кашлянул и поморщился. — Поучиться у него играть в людей. Заставлять их думать так, как тебе надо. Чтобы получить влияние, деньги, власть. Иметь всё, имея всех.

— Но ты же не хотел…

— А ты хотела, — он повысил голос и в упор посмотрел на меня.

— Я лишь предложила…, - что-то напугало меня в его взгляде, и в обычное время не слишком дружелюбном. Я попятилась. Сашка улыбнулся и шагнул за мной. Мы оказались в чёрной гостиной.

— Боишься меня? — в его глазах отразился свет с улицы. В ушах зазвенело.

— Прекрати, пожалуйста.

Темнота растекалась за его спиной, сливаясь с ним, делая его огромным, чужим, опасным.

— Я смогу все изменить, — его голос стал хриплым, низким. — Мать поедет за границу, бабушка будет жить в доме на берегу моря, а ты… Ты ни в чем не будешь нуждаться. Согласна?

— Но ты перестанешь быть человеком! Ты…

Я буквально потеряла дар речи. Голова закружилась, и я снова попятилась. Я ничего не могла понять и осознать, словно бы только что проснулась.

— Согласна, — прозвучал мой чужой голос. — Поступай так, как считаешь нужным.

Я схватилась за горло, ногтями впилась в кожу.

— Ты прав.

Я не хотела этого говорить, то были не мои слова. И я все сильнее сжимала горло, хоть как-то пытаясь