Книга Противостояние - Андрей Схемов

были посвящены исключительно рассказам о завершённых миссиях. Просто рассказывали они свои истории уж очень импульсивно.

Проходить мимо не стал. Как ни крути, а все они для меня тоже боевые товарищи. И, быть может, однажды мне потребуется помощь кого-то из них. Таким образом, понимая, что надо оставаться частью этого коллектива, я присоединился к ним. И даже рассказал короткую историю о том, как на первой миссии в деревне меня чуть не сожрала злобная собака.

Затем мы дружно отправились в тот же актовый зал, где неделю назад нам представили операцию «Чистота». Занял своё привычное место в центре возле прохода, где меня уже ждал «Порох».

— Прогуливаешь, солдат, — шутливо зыркнул тот на меня после рукопожатия. — Все твои бойцы сегодня работали в поте лица, а ты прохлаждаешься?

— Виноват, исправлюсь, — тоже в шутливой форме ответил я. — Кстати, на тебя жалобы поступили. Говорят, что слишком сильно гоняешь моих бойцов.

— Да? — нахмурился Порохов. — Небось, девочки меня сдали?

— Нет, — покачал я головой, — это был Борис.

Мы дружно рассмеялись и уселись в свои кресла.

Затем я обвёл взглядом зал, в надежде увидеть Иннокентия Павловича. Если бы тот пришёл на это совещание, то, скорее всего, это означало бы, что Лена тоже уже прибыла на нашу базу. Но, к моему сожалению, бывшего начальника среди присутствующих я не обнаружил.

Конечно, я мог воспользоваться визором и заглянуть в список всех сотрудников проекта «Вторжение», чтобы узнать, прибыла ли Лена на базу. Но отчего-то не хотел этого делать. Наверное, оставлял возможность для случайной встречи с ней.

С другой стороны, когда Лене вручат визор, она сама быстро найдёт меня в штате сотрудников. Как ни крути, а мой отряд стоит во главе рейтинга боевых групп. И, думается мне, после этого она сразу же напишет мне личное сообщение.

— О чём задумался, капитан? — вырвал меня из размышлений подоспевший «Кулак». — Вставай давай. Дай-ка я обниму тебя покрепче.

Как бы мне не хотелось обниматься с мужиком посреди актового зала, а это сделать пришлось. Уж больно настойчивым Андрюха оказался.

— Спасибо, брат, — очередной раз поблагодарил он меня, садясь в соседнее кресло. — Я сегодня здесь только благодаря тебе.

— Я был там не один, — заметил я. — Весь мой отряд пришёл к тебе на помощь.

— Да это понятно, — отмахнулся «Кулак». — Но мне уже рассказали, как ты рвался в потерянный город, — он кивнул на «Пороха», отмечая этим, кто именно ему это рассказал. — Так что я теперь твой вечный должник. Если вдруг что…

Андрюха внезапно изменился в лице. Его глаза перестали блестеть и в них я увидел грусть. И, кажется, я понимал, почему это произошло.

— Переживаешь из-за остальных бойцов? — спросил я.

— Это ещё мягко сказано, — подтвердил «Кулак» мою догадку. — Понимаешь, за время службы во «Вторжении» я уже потерял три отряда. Сначала из-за импульса на базе. Потом в Рязань-ЭКСПО. А теперь вот… — он ненадолго замолчал, чтобы перевести дух. — Причём последняя группа сгинула в полном составе. Мне даже кажется, что я проклят.

— Глупостей не говори, — подключился к разговору «Порох». — Какое ещё проклятье?

— Вот такое! — гаркнул в ответ Андрюха так громко, что даже на нас покосились окружающие. — Люди постоянно умирают из-за меня…

Я было и сам хотел последовать примеру «Пороха» и высказать своё мнение по этому поводу. Хотел объяснить Андрюхе, что есть много независящих от нас вещей. И данном случае брать на себя вину за то, что его люди погибли, неправильно. Но внезапно в микрофон заговорил подполковник Кудрин.

— Здравия желаю, товарищи офицеры, — командир части уже находился на сцене. Похоже, за разговором с «Кулаком», я проморгал выход Кудрина к трибуне. — Так же приветствую и представителей гражданских профессий, которые тоже находится в этом зале, — он обвёл присутствующих взглядом, будто считал всех. — Для начала хочу передать вам слова руководителей проекта «Вторжение». Они выражают всем вам благодарность за доблесть и самоотверженность, проявленную в ходе выполнения операции «Чистота». Все, кто принял участие в боевых миссиях, будут представлены к государственной награде.

Услышав это, зал зааплодировал. И не успокаивался до тех пор, пока Кудрин не приказал прекратить.

— От себя тоже хочу вас поблагодарить, — продолжил подполковник. — Сказать честно, я не рассчитывал на такой результат. Неделю назад, когда я озвучивал вам план операции, я не был уверен, что мы сможем выполнить её в полном объёме за такой короткий срок. Но вы показали мне, всем нам… да что уж там? Всему миру вы показали, что русский солдат способен выполнить задачу любой сложности. Восемьдесят аномальных зон было нейтрализовано за эти семь дней. Осталась всего одна. Но ненадолго. Ведь прямо сейчас 25-ый отряд выполняет задачу по её зачистке. Они уже уничтожили всех местных рыцарей. Осталось только разобраться с ордой тварей, которая защищает осколок.

Что ж, заявление Кудрина о работе в последней опасной зоне и впрямь звучало оптимистично. Как ни крути, а самой большой угрозой теперь являются именно рыцари. А, раз их там больше нет, с обычными дикими ребята уж должны справиться.

— Ну, а теперь пришло время ответить на главный вопрос, который, думаю, вы все хотите сейчас задать: «Что дальше?», — Кудрин снова пробежался глазами по зрителям. А те, затаив дыхание, ждали, когда командир, наконец, даст ответ. Хотя, все итак это знали. Просто хотели услышать эти слова от него. — Несмотря на то, что мы очистили Российскую Федерацию от большей части зон, остаётся ещё одна, самая опасная в мире — Путоранская аномальная зона, — подполковник выдержал небольшую паузу и продолжил. — В центре этой зоны находится основная часть упавшего на нашу планету булыжника. И это уже не осколок. Это полноценный астероид. И он огромен. Как, собственно, и зона, которая его окружает. Её радиус равен трёмстам семи километрам.

Я, конечно, знал о размерах сибирской зоны, но всё равно дух захватывало, когда очередной раз слышал об этом. Вот и сейчас у меня аж муражки по телу пробежали от осознания того, что нам предстоит туда отправиться в числе первых.

— Вы это и сами прекрасно понимаете, но я ещё раз напомню, — будто читая мои мысли, продолжил Кудрин. — Эти три сотни километров — совсем не лёгкая прогулка. Там нет дорог,