Книга Всевидящее око фараона - Юлия Владимировна Алейникова

сжалился над маленькой хищницей Андрей, — а пока что по закону эта квартира должна отойти детям Кулебина.

— И деньги тоже?

— Все, насколько я понимаю.

Алиса выругалась так жестко и витиевато, что всякое сочувствие из сердца Андрея тут же испарилась.

— Эти суки даже на похороны меня не позвали! — бросила в заключение девица.

— А разве не вы их организуете?

— Откуда у меня такие деньги? И потом мне никто и не предлагал.

Действительно. Надо было пригласительную открытку прислать, интересно, откуда, из полиции или из морга? «В связи с кончиной вашего сожителя предлагаем вам организовать его похороны, с глубоким уважением и сочувствием, морг»? И открыточка такая в меру позитивная — с цветочками, крестом и могилкой.

— Алиса Александровна, а где вы проживали до переезда к Кулебину?

— Квартиру с подругой снимала, на Просвещения.

— А ваши родители?

— У них двушка на Просвещения, а еще с ними мой брат младший живет, там удавиться можно.

— Ну, возможно, у вас друзья есть, помогут вам первое время.

— Нет у меня больше никаких друзей из-за Валерки, — плаксиво заявила Алиса. — Он такой ревнивый был, всех распугал и даже заставил номера их телефонов стереть.

Под друзьями Андрей имел в виду, конечно, нечто другое, но…

— Алиса Александровна, но ведь с кем-то из бывших друзей вы наверняка смогли сохранить отношения? — Андрею вдруг вспомнился плечистый молодой человек, с которым он столкнулся в подъезде девицы.

— Ну, — замялась Алиса, — только мой тренер по фитнесу и Алик Комаров, но он женат, ему не до меня. Еще, конечно, Стас, но он сейчас в Эмиратах, и не знаю, когда вернется, и Вадик Стрелков, но он такой душный…

— А с кем из них вы были наиболее «дружны», может, кто-то из них был влюблен в вас, по-настоящему влюблен?

— Ну, в меня все были влюблены, — самодовольно заявила Алиса. — Но больше всех, наверное, Темка Бурков. Мы с ним еще со школы знакомы. Но он простым айтишником в какой-то фирме работает, никакой перспективы. Я встречаюсь с ним иногда из жалости, когда мне надо ноутбук почистить или еще что-то. Но это так, детская ностальгия.

— А как он относился к вашему предстоящему замужеству?

— Да как идиот! — рассмеялась Алиса. — Прибежал предложение делать. Кольцо купил, дурачок. Я ему говорю: Тема, что это за жизнь с твоими родителями в одной хате, или всю жизнь на себе ипотеку тянуть? А потом еще дети пойдут, памперсы, коляски, ни в отпуск съездить, ни шмотки купить нормальные. А он про какую-то любовь нудит, и что я старику продаюсь. Чокнутый.

— Ну так, между прочим, все живут, и ничего, счастливы, — пожал плечами Андрей.

— Это они вам рассказали?

— Ну да.

— Не верьте. Когда ты копейки считаешь и лишний раз маникюр себе сделать не можешь, а тут еще сапоги порвались и резину зимнюю покупать надо, это не счастье. Мои родители всю жизнь так прожили, в надежде, что вот сейчас еще немного потерпеть и полегче станет, дети вырастут, зарплату прибавят, кризис закончится. Не стало легче. И не станет, — жестко проговорила Алиса. — Фигня это все. Кто-то сразу хорошо живет, а кто-то всю жизнь лямку тянет и бьется как рыба об лед, а лучше не становится. Вон детишки Кулебина родились в шоколаде и живут в шоколаде. С детства летом на море в Турцию, в Эмираты, за шмотками в Милан, на каникулы в языковой лагерь в Англию. А универ закончили, сразу на руководящие должности, на сладкие места. Папочка пристроил.

— А мне казалось, что его дочь не работает, — заметил Андрей.

— Сейчас не работает, потому что родила. А до этого в Смольном сидела. Там и мужика себе подцепила. Так что опять же не бедствует. Еще и меня из квартиры выгнать норовят. Дура! Рожать надо было сразу, вот теперь бы не сидела на бобах! — запоздало сообразила Алиса. — А теперь вот все сначала придется начинать. А вы не можете им сказать, что это моя квартира? И они не имеют права меня выгонять? — жалобно спросила она и многообещающе заглянула в глаза Андрею.

— Нет. Меня никто не послушает. А вам я советую собрать все ценное и выехать добровольно, а то они еще и вещи отберут.

— А могут?

Андрей только пожал плечами.

«Итак, Артем Бурков, ревнивый, влюбленный, недовольный предстоящим замужеством Алисы Рачковой. Мог он убить соперника? Мог, наверное, но вот что ему сделал остеопат?» — размышлял Андрей, неторопливо двигаясь в пробке. А что, если остеопат видел этого Буркова, просто сам не понял, кого он видел, а вот Бурков этот момент просек и решил избавиться от свидетеля?

Мысль показалась капитану интересной. Бурков следил за Кулебиным, ждал возле кабинета остеопата, остеопат, случайно выглянув в окно, мог заметить парня, просто встретился с ним глазами на мгновение и забыл, а вот Бурков, будучи на взводе, собранным и готовым к действию, этого не забыл. В этом что-то есть. И вообще, Кулебин был фигурой более значимой, чем остеопат, и логичнее, что именно он мог кому-то помешать. Должность у него была хлебная, да и жил он не на одну зарплату, это уж определенно. Только купленная им для Рачковой квартира стоила сорок миллионов, не говоря уже о ремонте, мебели, машине и прочих безделушках. Сколько лет ему за такие деньги работать нужно? То-то и оно.

В автопарк Андрей наведался с утра, пока все сотрудники на месте. Середина марта радовала теплом, снег уже растаял, работы у коммунальщиков было немного. Так что Андрей рассчитывал не торопясь побеседовать с руководством.

— Из полиции? Ах да, мне говорили, — устало потер глаза пухленький, обрюзгший мужичок лет пятидесяти в помятом костюме и с дорогими часами на запястье. Заместитель Кулебина, Михаил Петрович Баранов, а теперь, возможно, его преемник. — Проходите, что у вас?

— Михаил Петрович, расскажите мне о неприятностях, которые были у Кулебина незадолго до смерти.

— Неприятности? — округлил маленькие подвижные глазки Баранов. — А какие у него были неприятности, я не в курсе?

— Ну как же, — решил схитрить Андрей, — говорят, у вас в парке руководство собирались менять, какие-то проблемы с договорами, что-то с контрактами.

— Да кого вы слушаете, кто это говорил? — как-то слишком остро среагировал Баранов. — Ничего такого нет и не было. У нас все благополучно.

— Ой ли? — укоризненно покачал головой Андрей. — Михаил Петрович, давайте начистоту. У вас неприятности, об этом известно многим сотрудникам, слухи расползаются. И я так или иначе все равно до истины докопаюсь. Но если вы сэкономите мое время и сугубо конфиденциально, без протокола, расскажите мне, что у