Книга Рассвет Души Повелителя. Том 3 - Оливер Ло

землю.

Тем временем я, вложив всю мощь оставшейся у меня в резерве Ци в «Касание», создал две призрачных ладони и ухватил ими за жвала своего противника. Изо всех сил потянув на себя, я заставил паучью морду оказаться на одном уровне со мной.

Пришлось увернуться от острых лап, которыми он тут же попытался меня достать из такого положения. Но всего одного прыжка оказалось достаточно.

Прыжка, который сократил расстояние между нами. Мой меч вошел в паучью морду наполовину. Прямо в районе глаз.

Тварь забилась в конвульсиях, но я только протолкнул клинок глубже, заставляя его жадно пожирать жизненную энергию существа.

Вскоре паук обмяк, прекратив сопротивление.

Но я был не единственным, кто расправился со своим противником. Маркус, хоть и с огромным трудом, но все же поборол второго паука.

Его меч был весь в зазубринах и трещинах, а на теле самого парня виднелось несколько ран.

Второй Пожиратель Металла то сжимал, то разжимал свои конечности, но это была лишь агония перед смертью.

— Мы их одолели! — тяжело выдохнул Маркус.

Но в этот миг что-то громыхнуло, и лезвие вылетело из рукояти Маркуса, упав на пол и разбившись. Небольшой обломок остался зажатым в его ладони.

Ошарашенное выражение появилось на лице парня. Он тут же наклонился, собирая обломки металла.

— Нет… Только не это! — донесся до меня его сдавленный вскрик полный боли. — Это был клинок моего деда! Последнее, что у меня осталось от нашей школы «Молот Рениша»…

Маркус запнулся. Стиснув обломок меча, он поднялся и повернулся к нам с Мэй, сверкая глазами.

— Я понял! — внезапно улыбнулся он. — Это мой путь. Небо лишило меня оружия, чтобы испытать силу!

Мне с трудом удалось не усмехнуться. Кажется, его нерушимый оптимизм никогда не покидал парня. Хотя это могло показаться странным. Все же так выворачивать все, что с тобой происходит, это надо уметь.

Первым делом я убедился, что больше никаких пауков к нам не придет. По крайней мере, из пещер не доносилось никакого шума. Да и рядом никого не притаилось.

Пока Мэй помогала Маркусу обработать раны, я тщательно обошел мертвых пауков, собирая с них ингредиенты для алхимии.

В них также оказалось развитое ядро, пусть и не такое насыщенное, как я получил с Тигрицы, но тем не менее они явно содержали Ци металла.

— Держи, мне кажется, для тебя они будут полезны, — протянул я ядра Маркусу, который сидел с улыбкой довольного кота, наконец-то получившего свою награду.

Собственно, Мэй перестала его перевязывать, когда поняла, что он радуется тому, что она рядом.

Маркус внимательно посмотрел на меня, потом на ядра, после чего протянул руку и взял лишь одно.

— Если вы не против, я возьму одно, того паука, которого я сразил. Но прекрасная Мэй и ты помогали мне, так что если у вас будут возражения, я не буду его брать.

— Я тебе предлагаю оба, о чем ты? — усмехнулся я. — Ни я, ни Мэй не обладаем родословной, совместимой с Ци металла. Этот путь не для нас.

— Нет! Одно останется тебе. Ты сможешь продать его. Но мой кодекс чести не позволит взять его. Ты победил Пожирателя, а значит, ядро твое.

— Что ж, тогда бери одно, — кивнул я, не став больше спорить.

Все же понять этого парня порой просто не получалось. У него был какой-то свой особый кодекс, которому он следовал.

Через некоторое время мы были готовы двинуться дальше. Стоило отыскать в этих пещерах проход в следующую локацию.

Я шел впереди, прорубая клинком заросли паутины, что становились все плотнее и плотнее, пока мы углублялись в пещеру.

Однако усилия того стоили. Пройдя еще два десятка метров, я заметил впереди багровые всполохи неясного света. Еще немного и передо мной открылся просторный зал, полный застывших коконов из паутины.

Мерцающие алые лучи исходили откуда-то изнутри коконов. От самого вида этих нагромождений, похожих на гигантские капли величиной с человека, мурашки пробегали по телу.

Пещеру наполнял устойчивый тошнотворный смрад. Смрад тлена и разложения, словно эти самые коконы были забыты в этих катакомбах уже многие столетия.

Из груди сам собой вырвался глубокий вздох.

— Джин? Что там? — послышался голос Мэй идущей позади.

— Даже не знаю, как сказать, — произнес я в ответ. — Кажется, эти пауки складировали тут свою еду.

— Какого демона, неужели это все… — Маркус был откровенно шокирован.

Я двинулся вперед по мягкому, усеянному паутиной полу к одному из коконов. Аккуратно вонзив в него кончик меча, я резко дернул вверх, разрезая его.

В следующий миг меня окатило ужасным запахом, что я невольно отшатнулся и сделал это очень вовремя, так как следом из кокона выпала фигура.

— Останки! — недоверчиво охнул Маркус.

Мэй с ужасом огляделась, замечая около двух десятков коконов.

— Выходит, это все практики, которых эти пауки…

Я взглянул на фигуру, что выпала из кокона. Она была высушена, но не истлела полностью. Видимо, кокон каким-то образом предотвращал это, позволяя паукам питаться одним человеком не то что годами, а десятилетиями.

— Мы остановимся тут, — спокойно заявил я.

— Среди этой горы трупов? Зачем? — возразил Маркус.

— Я вскрою все эти коконы, а после мы сожжем их тела и попросим Небо даровать их душам шанс на перерождение в Желтых Источниках.

— Ты прав, Джин, — кивнула Мэй. — Так будет угодно Небу.

Глава 8

Я внимательно вскрывал каждый кокон, стараясь не задеть находящиеся внутри останки. Смрад разложения висел в воздухе густым маревом, заставляя сжиматься ноздри. Он все же постепенно уходил, но мы не могли остановиться. Эти люди заслуживали последних почестей.

Маркус и Мэй помогали мне. Один за другим жуткие саркофаги из паутины вскрывались, являя взору свое мрачное содержимое.

— Смотри, Джин! — вдруг окликнула меня Мэй, указывая на очередной разрезанный кокон.

Внутри, рядом с засохшим телом практика, сверкали несколько пространственных колец. Похоже, у погибших давным-давно в этих местах практиков были с собой некоторые предметы.

Почти в каждом третьем вскрытом коконе мы находили различные сокровища.

— Думаю, мы можем взять эти кольца. Мертвым они ни к чему, но артефакты внутри еще могут послужить живым, — сказал я.

Мэй кивнула и выудила из одного бледно-зеленого кольца, которое уже давно не имело никакой привязки к человеку, алые шелковые ленты с необычной вышивкой по краям.

—