Книга Парень в шагающем саркофаге - Влад Тепеш

тысячи семнадцатом: Проксима увеличила свою светимость в чертову тысячу раз, и если на Бета Проксима и была до этого жизнь, то последняя вспышка имела для этой жизни катастрофические последствия, а вообще за миллионы лет планета должна была получить столько радиации, что жить на ней было бы невозможно.

Потому зонд послали к звезде Росса — и не ошиблись. Зонд подтвердил, что Бета Росса действительно обладает схожими с Землей характеристиками и к тому же имеет магнитное поле, защищающее от звездной радиации.

Ну и вот теперь открыто фактическое наличие жизни на планете. То есть, сама по себе эта жизнь может быть нам бесполезна: другая биохимия, зеркальная хиральность и все такое. Однако наличие жизни доказывает, что на планете возможно выживать, а если жизнь еще и высокоорганизованная — то это свидетельствует, что за последние миллионы лет звезда Росса не сумела эту жизнь погубить. Значит, выжить на ней смогут и люди. Причем самый очевидный ход, не требующий семи пядей во лбу — поселиться у подножия высоченной скалы и упрятать колонию под скалу, с тем, чтобы километры камня и прочих пород служили защитой от маловероятной, но теоретически возможной супервспышки.

Вскоре удалось установить, что Бету Росса стоило назвать не Авророй, а Раем. Мы все с трудом верили, что планета настолько похожа на Землю, а кое-в-чем даже лучше.

Вес — меньше массы Земли, радиус тоже меньше, что дает совсем небольшую разницу в гравитации на поверхности. Сутки продолжительностью двенадцать часов будут немного непривычными, но это ерунда.

К условиям на планете еще стоит добавить год длиной в девять целых и девять десятых земных дней — то есть, ни о какой смене сезонов речи нет. Стабильный климат с минимальными колебаниями. Где снега нет — там его и не будет, а где есть — там он вечный.

Пошла подготовка к отправке зондов. Я, само собой, начал готовить свои — хотя что их там готовить, процесс заправки и запуска автоматический. На самом деле, у меня нет никакой системы радиоперехвата, это отмазка. Ну то есть система есть, но в свернутом виде, она понадобится мне позже, на поверхности. Зато имеются аж четыре зонда-аэростата, которые я сброшу на планету незаметно и с их помощью получу данные.

Еще через два дня первый зонд, британский, достигший поверхности в низине, передал фотографии буйных лесов и широких равнин, на которых удалось заметить вереницу крупных и довольно четко различимых существ. Размером со слона и помельче.

Ликованию просто не было предела: высокоразвитая жизнь есть залог того, что наша новая звезда по имени Росс милосердна и губительные вспышки если и случаются — то с интервалами в десятки и сотни миллионов лет.

Порадовался даже я: если планета действительно настолько гостеприимна, то у людей появится реальный шанс выжить после того, как я разрушу колонии. Вопрос только в том, удастся ли разводить земные растения в естественных условиях или максимум в теплицах. Если да — то это позволит людям выжить даже в условиях низкого технологического уровня.

Процесс зондирования занял неделю, а вот высадка потребовала у остальных довольно мало времени: все нервничали и каждый опасался остаться предпоследним или предпредпоследним. Когда на орбите остается все меньше кораблей, повышается шанс, что кто-то решит «минусануть» кого-то, оставшись с кем-то один-на-один. По этой причине, собственно, корабли расползлись по орбитам во все стороны, стремясь оказаться подальше от вероятных противников, вне радиуса пуска ракеты.

Я наблюдал, как в течение буквально одних суток — земных, ясен хрен — корабли один за другим отправляли на далекую Землю сообщение об успешном достижении точки назначения и выполняли свой «финальный протокол», распадаясь на посадочные блоки, которые устремлялись к планете, расцветая гроздьями парашютов. После такого от корабля оставался буквально «рыбий скелет»: «голова», она же рубка, и «хвост», состоящий из маршевых двигателей, и они соединены «хребтом» — несущей осью.

Межзвездные «киты», достигнув цели, умирали, чтобы дать начало новой жизни и новой истории, пока на орбите не остался только один, последний кит. Кит-убийца, предназначенный эту самую новую жизнь уничтожить и новую историю зачеркнуть в самом ее начале.

* * *

Я провел на орбите аж целых две недели, пока мои зонды обследовали планету. Ясен пень, даже за две недели обследовано всего ничего, планета слишком большая, а мои зонды — летающие шары, по сути.

На самом деле, это просто шедевр человеческого гения: большой летающий аэростат, держащийся в небе за счет нагревания воздуха в баллоне. Горелка водородная, водород берется из влаги в воздухе, которая расщепляется путем электролиза. Электроэнергия получается за счет солнечных батарей на куполе и ветротурбинок, таких маленьких пропеллерчиков, которые можно увидеть на старых аэропланах тридцатых годов двадцатого века. Аппаратура питается от аккумуляторов. Аэростат снабжен автопилотом, который умеет находить тучи и залетать в них, пополняя запасы воды. Ну как залетать — только сбрасывать и набирать высоту при помощи включения или невключения горелки, попадая в облачный слой. Предполагалось, что это позволит аэростатам продержаться двадцать-тридцать часов, если повезет — сорок. Но облачные «моря» в низинах держатся очень стабильно, что дало автопилоту возможность работать в неизменных условиях, я только прописал ему алгоритм действий, искин «зашил» его в чип — и погнали. Спустился в тучи, заправился водой, поднялся выше, потратив электричество на электролиз, зарядился от Росса, спустился ниже туч, потратил заряд аккумулятора на сканирование поверхности, включил горелку, поднялся выше туч, заправившись влагой, оседающей на шаре и стекающей вниз, зарядился, передал данные, заправился водородом, снова спустился ниже туч и так по кругу.

Один зонд пропал на третий день и больше уже на связь не вышел — то ли бракованный, то ли неучтенные обстоятельства и авария — но остальные исправно передают данные, правда, только фотографии и показания приборов, но и этого хватает.

Планета — действительно стабильный рай. Вопреки расчетам, средняя температура выше пятнадцати и до двадцати местами, ночью холоднее, колебаний почти нет. Под облачным покровом — парниковый эффект во всей своей красе, сезонов нет, разница между экватором и полюсом в плане температуры невелика, на полюсах от двух до пяти градусов. Океанов нет, но есть небольшие моря.

Выше облаков значительно холоднее, давление — как на Земле на высокогорье, воздух пригоден для дыхания. Можно даже сказать, что там он идеален по составу: азот и кислород, последнего двадцать процентов.

Вскоре я обнаружил, что планета, мать ее за ногу, «трехэтажная».

Верхний «этаж» — те самые высокогорные плато. На них холодно, условия похожи на земные