Книга Покровитель. Том 1 - Джен Кроу

и «Прекраснейшие Покровители третьего тысячелетия». Зачем взял последнюю, он и сам не знал. На первой же странице обнаружилось имя Лейсан. Что ж, это было ожидаемо.

Киран убрал книгу на место с четким ощущением, будто подглядывал за хранительницей.

Побродив от одного сектора к другому, он нашел стеллаж, на котором серебряными буквами было выведено «Чистота желаний», а рядом нарисованы белоснежные крылья. В голове Кирана будто щелкнуло, и он быстро поднялся по лестнице. В первой же раскрытой книге говорилось о том, как собирается, накапливается и материализуется в виде Покровителя сила человеческих желаний, а еще упоминалось о цене. Если людей много, то они потратят мало своих жизненных сил, в обратном же случае – больше. Нормальным явлением была слабость, в некоторых случаях легкая болезнь, но никто, конечно же, не умирал, поскольку сила Покровителя зависела и от энергии самого мира. Соблюдался идеальный баланс.

Но Кирана интересовало не это. Он поставил книгу на полку и раскрыл «Отражение человеческих помыслов на цвете крыльев Покровителя». Это оно!

Во-первых, на цвет влияло количество просителей: чем их больше, тем крылья светлее. Во-вторых, у большинства Покровителей-воинов, созданных в смутные времена ради битв и мести за погибших, крылья имели грозовой цвет. У Покровителей-лекарей и тех, кто управлял стихиями, было молочное или серебристое оперение, а, к примеру, у Эдварда, от которого зависело материальное благополучие Ризы, оно было с золотистым отливом.

И ни слова о черных крыльях и желаниях, связанных с ними.

Киран посмотрел в окно, за которым чернело усыпанное звездами небо, и протянул руку к потемневшему от времени фолианту. На обложке едва угадывались очертания черных букв. Это был еще один диалект, на котором когда-то говорили кочевники. Открыл книгу на первой странице, где обычно дублировали название, Киран в изумлении округлил глаза.

Шаманы не только умело пользовались печатями, проводили ритуалы, могли распознать демонов и создали много массивов и заклинаний, почти не уступающих божественным, но и написали сотни, а то и тысячи книг обо всем на свете. Сейчас в руках Кирана было еще одно их творение – книга под названием «Темные желания». Это было просто чудо. Между прочим, уже второй раз за день, словно сами боги-создатели помогали ему.

«Крылья темнее ночи, волосы – что черный шелк, глаза, словно угли, – читал Киран, все больше хмурясь. – Рожденные злостью и болью тех, кто ненавидит мир. С древних времен их появилось только двое. Один сгорел в Харсане, а другой ушел в вечный холод и снег. Родившись безымянными, они такими и остались».

На второй странице были нарисованы два темных силуэта, третья оказалась вырвана, а остальные испорчены какой-то магией. Сама книжица была тонкой, не больше ста страниц. Похоже, что кто-то хотел скрыть важную информацию, но не проще ли тогда было уничтожить всю книгу или забрать ее с собой?

Киран без зазрения совести вырвал лист с текстом и рисунком, поставил книгу на место и спустился с лестницы. Попрощавшись с любезной Покровительницей, явно скучавшей в одиночестве, и поблагодарив ее, он покинул дворец Совета далеко за полночь. Прогуливаясь по мосту, он слушал шум водопадов и размышлял над тем, что ему удалось выяснить.

Все вокруг Киран делил на черное и белое. Черным были демоны, а белым – Покровители. Среди людей же встречались как злые, так и добрые, в зависимости от их мыслей и поступков. Но теперь в устройстве мира произошла ошибка, одна шестеренка оказалась не на своем месте. Чернокрылые существа, порожденные злом и несшие людям страдания, были Покровителями. Черное смешалось с белым вопреки здравому смыслу. Киран с трудом осознавал, что все вокруг него знают и скрывают гораздо больше, чем он со своим наследием поколения мог представить.

Но ясно одно: Найт был создан злыми людьми со злым умыслом. Если он уже исполнил желание, то ничего не исправить. Но почему его не остановили старейшины? Почему не вмешался новый Покровитель, как когда-то это сделал Эйден? Знали ли они вообще, кто этот парень такой?

«Они живут уже много тысяч лет, – напомнил себе Киран. – Они не стали бы бездействовать. Значит, они считают, что Найт не представляет угрозы. Есть ли у него проводник? Нужно узнать об этом больше. Возможно, он скрывает свои истинные намерения и силу».

Но сейчас у Кирана было дело куда важней. Прикоснувшись к порталу, он отправился разбираться со своей головной болью – упрямым потенциальным Посланником, из-за попытки спасти которого был так несчастен демон с Черничной горы.

***

Найту снова снился странный сон. Но в этот раз это были не тихие, темные и одинокие воспоминания почти, а нечто иное.

Он бежал по улицам какого-то города, сворачивал в переулки, пробегал мимо людей, кричащих в ужасе и размытых в одно цветное, беспорядочно движущееся, толкающееся нечто. Дыхание сбивалось, легкие горели, плечи саднило от постоянных столкновений. Он держал в своей ладони чью-то маленькую руку и тянул за собой. Найт оглядывался, но не видел лица того, кому она принадлежала, что-то кричал, но его голос тонул в криках и грохоте от разрушающихся зданий, обломки которых падали людям на головы.

Он все бежал и бежал, крепко сжимая маленькую руку, оборачивался, кричал, а потом снова бежал, ощущая животный страх. Как будто хищник преследовал его, собираясь полакомиться плотью и обглодать кости. Найт не хотел попасться в его жуткие когти и не хотел отдавать того, кого тащил за собой.

Неясные очертания улиц постепенно окрашивались в алый цвет крови. Найт плакал, спотыкался, просил богов и Покровителей о защите, метался, словно пойманный в сеть мотылек, но знал, что не может остановиться.

Не управляя своим телом, он подхватил на руки ребенка, который дрожал, плакал и льнул к нему, крепко обвивая ручками шею.

Вырвавшись из толпы, Найт перепрыгивал через деревянные обломки домов и битый камень, через тела и лужи крови, хватая ртом воздух с пылью и пеплом.

Чудовище за спиной догоняло, облизывало окровавленные клыки и протягивало когти, а из его пасти вырывался огонь и хохот множества голосов.

Страшно! Страшно!

И никого, кто мог бы помочь.

Умирающая надежда, протягивавшая израненные руки, молила о чуде, и сердце билось в груди, словно могло вырваться и превратиться в щит.

Холод лизал стопы, словно липкий язык чудовища.

Отчаяние. Решимость. Ярость.

Обернувшись, Найт увидел свет.

Он распахнул глаза, сделав вдох,