Книга Друг Президента - Сергей Иванович Зверев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И груз ваш?
Мужчине показалось, что старшина ему подмигнул.
– Послушай, командир, – сбавил обороты мужчина, – документы у меня на товар есть, – Новый год скоро. Торговля бойко идет. У меня склад в гараже, все туда не влезло, вот и привез в подвал. Не украл же я.
– Сигнал был, – насупил брови старшина, – что подозрительные люди странные мешки в подвал жилого дома носят.
– Соседка позвонила. Она же у меня сумасшедшая, – мужчина задрал голову. На втором этаже за темным стеклом кухни читался силуэт. – Вон она! Милицию вызвала, теперь в окно любуется. Будто у вас настоящих дел нет. Пока вы по таким вызовам ездите, где-то, может, квартиру обокрали или человека убили.
– И правильно сделала, что вызвала. Пройдемте в подвал. Откуда мне знать, может, вы гексоген мешками туда носите?
– Да что я, на кавказца похож? – Мужчина провел ладонью по светлым волосам и обиженно моргнул, на секунду прикрыв серые глаза.
– Не только кавказцы в этом были замечены.
Старшина шел сзади, повернувшись боком, чтобы не испачкать бушлат о побеленные стены подвала.
– Так, – глубокомысленно произнес он, разглядывая подземное богатство: картонки с сигаретами, упаковки с пивом, мешки, – подвалы в жилых домах не для этого предназначены. Они – для личного пользования. Санки, лыжи, коляску детскую, варенья и консервы ставить можно.
Хозяин стоял и пока еще колебался, понимал, что старшина настроен на взятку, но не мог понять, сколько и в каком виде его устроит, выжидал подсказки.
– Написать на коробке можно все, что угодно. Если на заборе три буквы написаны, это еще не значит, что за ним это самое и лежит, – проговорил милиционер, – я в ваше положение войти могу, не в хрущевской же полуторке товар хранить. Но проверить должен. Откройте коробку.
– Какую? – с готовностью вызвался мужчина.
Взгляд старшины скользил по картонкам.
– Говорю наугад – «Парламент».
Мужчина с готовностью стащил картонку, вскрыл ее, один за другим вытаскивал блоки сигарет.
– Хватит, – сказал старшина, когда на полу уже лежали шесть блоков.
Хозяин товара вздохнул.
– А теперь сделаем так, – старшина взялся двумя руками за шапку, – положишь это в мешок и занесешь в мою машину, поставишь на заднее сиденье. Завтра ни хрена этого в подвале быть уже не должно. Если твоя соседка еще раз позвонит, то уж извини. Снова приеду. Сам с ней договаривайся. Я к ней сейчас поднимусь. На сегодня она успокоится.
– Понял.
– Ни хрена ты не понял, – махнул рукой старшина, – главное, человеком оставаться. Если бы вовремя старушке подарок принес, она бы и звонить нам не стала.
– На всех подарков не хватает.
– Тоже верно.
Старшина с каменным лицом покинул подвал, с крыльца махнул рукой лейтенанту, мол, сейчас вернусь, и исчез в подъезде. Не было его минут пять, когда вернулся, первым делом глянул на заднее сиденье. Там стоял обещанный мешок с сигаретами.
– Порядок, лейтенант.
– Еще один вызов поступил, – с досадой произнес Иван Краснов.
– На то и праздники. Чем ближе к Новому году, тем дури в головах у народа больше. Что еще?
– Будто бы телестудию «Око» в Коломенском террористы захватили.
Старшина не выказал ни удивления, ни испуга.
– Конечно же, никаких террористов там нет, ложный вызов. Иначе бы туда уже войска стягивали, но надо было настоять, чтобы ОМОН туда послали. А ты согласился ехать? Не умеешь ты себя поставить. Молодой.
Лейтенант почувствовал себя неуютно. Он и впрямь не умел себя, как выражался старшина, «поставить». Даже сейчас, он – старший по званию, сидел за рулем.
– Скорее всего, ложный вызов. Просили проверить, посмотреть…
– Если бы просили, ты бы не поехал. В милиции просят только документы показать… – Старшина посмотрел на лейтенанта и недовольно пробурчал: – Поехали, чего стоять. Сегодня еще по району мотаться и мотаться.
«УАЗ» сдал задним ходом, из старого двора и выехать толком нельзя было. Лейтенант на широкой улице перестроился поближе к осевой, включил «мигалку» и, улучив момент, развернулся, выехав чуть ли не под самый нос городскому автобусу.
– Молодец, – похвалил старшина, – правила, они для всех правила. Нам не зря «мигалку» на крышу поставили. Хочешь ездить повсюду, иди служить в милицию или избирайся в Государственную думу председателем комиссии.
«УАЗ», миновав стоянку, въехал в сквер. Автомобиль почти не «замечал» снега, засыпавшего аллею. Два ведущих моста, не шутка. Женщине с собачкой на поводке пришлось забраться по колено в сугроб, чтобы пропустить блюстителей порядка. Собачонка громко лаяла, и если бы не хозяйка, давно бы бросилась под колеса.
– Маленькая, а злая, – проговорил старшина, – наверное, как и хозяйка. Не люблю баб, которые собак держат.
– Почему?
– Если она собаку обхаживает, значит, мужу своему или детям меньше внимания уделяет.
– Не мы первые здесь едем, – лейтенант заметил стоявший неподалеку от входа в студию микроавтобус.
– А на воротах, между прочим, знак висит. Здесь только спецтранспорту ездить разрешено, – злорадно потер руки об ушанку старшина.
Даже если от возможного нарушения ему ничего не могло обломиться, он, как истинный профессионал, всегда радовался, выявив его. Так писатель радуется, обнаружив в библиотеке собственную книгу, так эмигранта воодушевляет услышанная на улице чужого города родная речь.
От студии к микроавтобусу уже спешила длинноволосая блондинка в светлом пальто. Она шла не по дорожке, а прямо по глубокому снегу, проваливаясь в него. В левой руке она сжимала сумочку, в пальцах правой поблескивала связка ключей. Она нервно посмотрела на приближавшийся милицейский «УАЗ» и замерла, подойдя к радиатору автобуса.
– Вот так и попалась, – сказал себе под нос старшина, – не захотела от стоянки к студии идти, ноги в снегу морозить. Что делать с ней?
– Проверим вызов. А с ней пусть дорожная служба разбирается.
– Видная баба, породистая, – отозвался старшина, – но для меня она – дочь по возрасту. А для тебя в самый раз. Иди, я в машине подожду. Журналистка небось, познакомишься. Не оплошай, – и старшина панибратски хлопнул лейтенанта по плечу.
Бихлис стояла, прижавшись к микроавтобусу спиной, она даже не ощущала холода, страх был сильнее его. Она покосилась на вход в студию, там, за бетонным выступом стоял Умар с автоматом в руках, он пока еще не видел ни «УАЗа», ни выбирающегося из машины лейтенанта, но по взгляду женщины уже догадался – произошло нечто, не входившее в их планы. Два выхода было у него: выйти из укрытия или уйти назад в студию, закрыв за собой бронированную дверь. Умар выбрал третий вариант – остался ждать.
Лейтенант, прихватив с собой для солидности кожаную папку, почти вплотную подошел к Бихлис и лениво козырнул. Обычно он, как и большинство его коллег, представлялся неразборчиво.