Книга Легенда преступного мира - Николай Иванович Леонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
…Читая этот очерк, Гуров никак не мог понять: что именно своим опусом хотела сказать читателям Лилия Форинт? Если в одних абзацах повествования ощущалось осуждение действий «положенца», то в других – чуть ли не восхищение его «организаторскими талантами» и «его природным оптимизмом и умением держать удар».
«Надо же! – усмехнувшись, мысленно отметил Лев. – У него есть еще и природный оптимизм. Интересно, какой оптимизм он дарил бедолагам-старикам, которых лишал жилья и имущества?!»
Нашлись в интернете сведения и о Славе Тормозе. Этот «железный дровосек» (как себя именовал он сам) когда-то работал матросом торгового флота. Попутно «подрабатывал» контрабандой. На этом и погорел. Однажды Тормохин был застигнут в момент реализации «швейцарских часов» (китайских подделок, купленных в Гонконге). И только тогда узнал, что уже давненько был на контроле у милиции. Состоялся суд, дали ему пять лет. После отсидки устроиться на прежнее место больше не удалось. И тогда Тормоз (такую кличку ему дали в заключении) решил вспомнить ремесло своего папаши, который в течение немалого числа лет занимался незаконными порубками. Переехав из Владивостока в Подмосковье и обосновавшись в Никоновском районе, Тормоз первым делом постарался обзавестись полезными знакомствами.
И таким «полезным» знакомым оказался замглавы района Шустрилов. Очень нечистоплотный, скользкий и изворотливый чинуша и экс-контрабандист сразу же нашли общий язык. Шустрилов (в стенах администрации прозванный Налимом) регулярно оформлял разрешения на санитарные вырубки, в том числе и на территории заповедных, реликтовых рощ. Сколотив бригаду (точнее, шайку) «черных лесорубов», Тормоз с энтузиазмом взялся за дело. И так преуспел в «лесной санитарии», что с карты района исчезли несколько столетних дубрав и сосновых боров. В карман лесного браконьера потекли миллионы, которыми он делился со своим покровителем. И все бы ничего, но тут вдруг начали возмущаться защитники природы. Они стали организовывать пикеты, писать коллективные письма в самые разные инстанции, вызывать телевидение. К тому же сменился районный прокурор. Прежний, по прозвищу Дремыч, ушел на пенсию, а новый, из «не прикормленных», к которому обратились защитники природы, заинтересовался деятельностью ООО «Лесная санитария» и «взял на мушку» Шустрилова-Налима.
Далее случилось то, что и должно было случиться: Налим, почуяв, что запахло жареным, так же, как и его тезка – речной налим, поспешил «уйти в тину». Он немедленно уволился, собрал манатки и куда-то уехал. На Тормохина завели дело, но и он, будучи уже подкованным по части того, как «прятать концы в воду», сумел (не без помощи адвокатов, понятное дело!) доказать, что занимался именно санитарными рубками, что от его топора не пострадало ни одно здоровое дерево. А тех мерзавцев, которые вырубили реликтовые рощи, заявил в прокуратуре Тормохин, он их сам не знает и в глаза не видел. Тем не менее свое ООО он немедленно объявил банкротом и тут же образовал новое, теперь уже ЗАО «Природа», которое выкупило заброшенный песчаный карьер (кстати сказать, нелегальный, потому и закрытый!), куда (не бесплатно, разумеется!) столичные «мусорные короли» стали сваливать сотни тонн бытового мусора. Очень скоро жители поселка Уходово, неподалеку от которого и находился карьер, ставший свалкой, ощутили густые «ароматы». И снова начались пикеты, протесты, письма во все инстанции…
«Е-п-р-с-т! – дойдя в заметке до этого места, Лев покачал головой из стороны в сторону. – Что творится! Жулик на жулике сидит и жуликом погоняет. Правильно сказал сатирик: в нулевые весь цвет организованного криминала забросил свои утюги и паяльники и дружно перешел в коммунальную сферу. Там эти флибустьеры занимаются тем же рэкетом, только на законных основаниях. Ну, твою дивизию, жизнь веселая наша!»
Поискал Гуров материалы и об Автандиле Базилидзе. Но, кроме того, что написал Токарнов, информации о нем было мало. Выяснилось, что Автандил москвич во втором поколении, образование имеет неполное среднее, свою криминальную «карьеру» начал в девяностые, в качестве средней руки рэкетира. За эту деятельность отсидел четыре года. Потом решил завозить из Грузии препараты из конопли. Троих нанятых им дурачков («верблюдов») задержали пограничники, и все трое сели на большие сроки. Самому Базику удалось выйти сухим из воды. Кроме срока за рэкет он сидел за нанесение тяжких телесных (избил водителя на перекрестке за то, что тот, имея преимущество, согласно ПДД, не уступил ему дорогу), за ДТП со смертельным исходом (будучи пьяным, сбил велосипедиста) и за финансовую аферу с фальшивыми авизо. Женат дважды. Первый раз был женат на дочери крупного столичного чиновника. Но разлюбил жену сразу же после того, как тестя поперли с работы за взятки. Тут же по «пылкой любви» женился на вдове известного столичного бизнесмена, владельца строительной фирмы, очень скоро став ее фактическим хозяином. По мнению людей, знающих Базика, он чрезвычайно ревнив и мстителен.
«Ого! А вот это интересно! – про себя отметил Гуров. – Мстителен… Значит, Базика тоже стоило бы основательно прощупать. Судя по найденной в кармане журналиста сторублевке с надписью, его убийство было именно местью!..»
В этот момент щелкнул замок входной двери, раздались легкие шаги в прихожей, и в гостиную вошла Мария с большим, роскошным букетом цветов. Устало опустившись на диван, она с сочувственной иронией поинтересовалась:
– Ужинал? А то, я гляжу, в своей «конторе» не наработался – и на дом работу прихватил. Поди и поесть-то было некогда…
– Ужинал, ужинал, – заверил Лев. – Как прошел бенефис?
– На высшем уровне! Как сказала одна наша постоянная зрительница – она и подарила мне эти цветы – мы сегодня превзошли самих себя. Кстати, все наши еще на банкете. Думаю, разойдутся не скоро… – Мария тихо рассмеялась.
– Ну и чего же отрываешься от коллектива? – шутливо попенял супруге Гуров. – Помнишь, как в «Кавказской пленнице» аксакал наставлял Шурика своим тостом про маленькую, но очень гордую птичку?
– Помню, помню… – Мария отчего-то вдруг вздохнула.
– У тебя какие-то проблемы? – Лев сразу же насторожился.
– Не у меня. У одной из наших девочек. – Мария говорила, сцепив меж собой пальцы рук. – Есть такая Ирина Романцова, у нас она работает всего год. Очень одаренная, видная собой, недавно вышла замуж. И вот с некоторых пор у нее появилось ощущение, что за ней кто-то следит, кто-то ее преследует. Последнее время после работы она вызывает такси лишь хорошо известного ей оператора. В случайные таксомоторы не садится. И уже несколько раз было такое: она выходит из такси, идет к своему подъезду, а где-то невдалеке маячит большая черная машина. Кто этот человек, чего ему нужно – она не знает. Но очень боится еще и за своего
