Книга Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 2 - Стас Кузнецов

энергетической волной.

— Здесь нет твоей власти, сокол! — процедил Роджер, поднимая кинжал, намереваясь довершить свое черное дело, ударив им Киру в грудь.

Я снова подлетел и тюкнул его в темечко. В следующий же миг меня отмело и шмякнуло об стенку. Мир перевернулся вверх тормашками и я скатился на пол.

Больше сил держать себя соколом у меня не осталось, и я вновь перекинулся в человека. Меня традиционно начало тошнить. Из носа текла кровища. Однако, к радости своей, я понял, что с задачей справился — выиграл время. Фил таки сумел пробраться к Роджеру и теперь яростно махался с ним своим топориков.

Фил был явно не лыком шит и Роджер скоро понял, что дерется не просто со слугой, которого он мог легко и безнаказанно пинать ногами при каждом удобном случае, но с опасным противником.

До меня, словно через вату, доходили возгласы, которыми они обменивались параллельно схватке.

— Она же твоя сестра! — рычал Фил, лупя Роджера своим топориком. — Выродок проклятый!

— Дурак, ей будет оказана великая честь. Она станет невестой и женой самого ворона.

— У ворона не может быть невесты и жены!

— Среди живых женщин не может, — согласился Роджер. — Ибо они как носительницы жизни не могут понять смерть. Поэтому и нужен обряд!

— Ты чокнутый, Роджер!

— А ты ублюдок и не понимаешь ни черта! Породниться с самим вороном! Эта честь, это даст нам власть и богатства.

— А цена⁈ Ты готов убить нашу сестру!

— Драматизируешь, бастард, Кира умрет лишь наполовину, днем живая, а ночью мертвая для него.

— Тварь! Ты осквернил её специей! — не своим голосом, взревел Фил.

Мне показалось, что пламя свечей вспыхнуло ярче. От Фила отделилась энергия. Да, уровень силы второй, как у меня примерно.

Топорик Фила с хрустом обрушился на голову Роджера. И раскроил ему черепушку надвое. Тело грузно рухнуло на пол. В лицо Филу брызнула кровь.

— Нет! — завизжали служительницы смерти. — Обряд должен состояться!

Сумасшедшие тетки вытащили свои смертоносные кинжалы. От тринадцати их мужиков осталось трое, остальные уже отправились к своей возлюбленной богине Амадей. Мужики в женском культе вообще были бесплатным приложением — всерьёз их никто никогда не брал. То ли дело женщины. Они были опасными врагами, тем более вооруженные кинжалами.

Я, превозмогая дурноту, поднялся. Башка кружилась, хотелось жрать, пить и упасть в забытьё. Но я материализовал свой меч. Умру со всеми в бою, если потребуется, но в сторонке отсиживаться не стану.

— Обряда не будет! — спокойно сказала безымянная, вставая между нами и сестрами.

— Безымянная сестра, ты предала богиню Амадей! — завизжали служительницы. — Почему она не сожгла тебя на месте за это!

— Потому что я её не предала, — отрешенно ответила безымянная, продолжая сохранять невозмутимый вид.

Оголив левое плечо, она показала на лопатке, горящий алым, знак ворона.

Теперь настала наша очередь офигевать над тем, как нас легко и просто развели и чуть не похоронили в лабиринте.

— Мое дело равновесие, — без всяких эмоций ответила сестра. — Его я храню и ему служу.

Оголив право плечо, она показала на лопатке, горящий золотом, знак сокола. Тут чавка отпала не только у меня. Разве такое возможно, служить одновременно и смерти, и жизни?

— Я наполовину мертва, наполовину жива, — не поленилась объяснить для особо одаренных безымянная. — Мертвая часть служит богини Амадей, а живая Аве. Живая часть меня помнит мужа и ребёнка, мёртвая — помнит смерть и то, что муж позволил ей случиться. Я не Белла, но когда-то ею была.

— Белла, — с болью прошептал отец. — Ты можешь еще вернуться к нам…

Сердце кольнуло. Все-таки это была моя мать, точнее то, что от неё осталось. И помогла она нам, отчасти, в память о хорошем — о живом в ней. Но вернуться к жизни она была не в силах, это я, в отличие от отца, понимал очень хорошо, потому что часть её давно мертва.

Но вот чего она добивалась, из её объяснений, все равно было мало что понятно.

— Сестра, что это всё значит? — почтительно склонив голову, поинтересовалась служительница смерти.

— Это значит, что пока для обряда не время. А ты молодец, Эрик, — моя мёртвая-живая мать подошла ко мне, ласково погладила по щеке, там где меня оцарапало чудовище и отвернулась. — Мы уходим.

— Ну, нет сестрички, — возразил Томаш, — вы не уйдете, пока не скажете, где Стелла⁈

— Твоей сестры тут нет, — на ходу бросила моя живая-мёртвая мать. — Она у Варда. Сокол лишил ворона невесты, ворон лишит сокола любовницы. Равновесие. Он вернет Стеллу в обмен на Киру.

С этими словами служители смерти покинули зал. Мы не стали им препятствовать. У нас просто не оставалось на это сил. А ведь еще надо было что-то делать с Кирой, оскверненной специями…

Глава 7

Я, пользуясь заминкой, достал фляжку и с сожалением увидев, что она почти пуста, все же жадно дохлебал из неё остатки воды. Жажду я не утолил, но сознание немного прояснилось.

— Не хочу показаться негодяем, — нарушил затянувшееся молчание Томаш, — но послушайте, — он запнулся, словно каждое слово давалось ему через усилие, — эту девушку… Киру, её ведь все рано уже не спасти… а мою сестру еще можно… Фил, то есть сэр Филибер, я прошу вас!..

— Только через мой труп! — прорычал Фил и бросился к сестре, будто испугавшись, что её сейчас же возьмут и станут обменивать на Стеллу.

— Кира! Кира! Ну, скажи им, этим знатным засранцам, что, только когда рак на горе свистнет, тогда они тебя в гробу увидят! — сжав холодную ладонь девушки, попросил Фил.

Но Кира не откликнулась на его мольбу. Я подошел к ним. Девушка по-прежнему оставалась безучастной ко всему. С застывшим мумифицированным лицом и с распахнутыми, отсутствующими черными глазами она неподвижно лежала на жертвенном столе. Дары Матери-Богине зловеще поблескивали на ней в свете свечей. Белоснежное кружево на груди было перепачкано несколькими каплями крови. Там, где Роджер все-таки поцарапал её нежную кожу кинжалом.

Глядя на Киру, невольно накатывал предательский страх, что вот-вот Вард начнет через нее нам что-то чревовещать. Как делал это через других людей под специями. Но пока этого почему-то не происходило.

При мысли о том,