Книга Видеть лучше. Как сохранить зрение : истории из кабинета офтальмолога - Валерия Александровна Филимонова

В очередную мою смену в оптике оптик-консультант разрекламировала мне раствор для линз на основе перекиси водорода. Такие пероксидные системы очистки, кстати, мы рекомендуем пациентам, которые пользуются ночными линзами. Но на тот момент я носила мягкие линзы и этот раствор могла использовать только в качестве дополнения и для периодической обработки. К пероксидному раствору всегда прилагается специальный контейнер, в котором происходит бурная химическая реакция, в результате чего в контейнере образуется безопасный для глаз раствор. Но я не прочитала инструкцию и оставила линзу в своем привычном контейнере. Наутро, надев линзу, я ощутила сильнейшее жжение и поспешила снять ее. Естественно, в моем контейнере не было никакой химической реакции, и линза просто плавала в перекиси, которая привела к химическому ожогу глаза. Боже, как же мне было стыдно показаться врачу в офтальмологическом травмпункте! В тот день там еще и работал врач, которого я боялась. Но, к моему облегчению, он не посмеялся над моей глупостью, а внимательно осмотрел глаз и объяснил, как пользоваться таким раствором без последствий.

Спазм аккомодации

Уверена, что многие из тех, кто обращался к офтальмологу со снижением зрения, слышали про этот диагноз. Ну или про напряжение глазных мышц, которое поможет снять месячный курс капель, расширяющих зрачок. На самом деле истинный спазм аккомодации встречается довольно редко и представляет собой состояние, при котором снижается зрение вдаль и вблизи, а авторефрактометр показывает очень большие минусовые значения, не соответствующие зрению пациента. Чаще всего спазм случается у эмоционально-лабильных подростков и взрослых на фоне сильного или длительного стресса. Также спазм может случиться после травмы или на фоне какого-то неврологического состояния. За шесть лет в офтальмологии я дважды встречала настоящий спазм у своих пациентов и еще пару раз слышала о таких случаях от коллег.

Первой пациенткой была девочка 11 лет. Она прочитала мне несколько крупных строк из таблицы, и мы проследовали за авторефрактометр, который выдал –6,5 на оба глаза. Обычно при таком зрении пациент не видит даже самые крупные буквы — выходит, несостыковка. Я продолжила обследование, параллельно задавая различные вопросы маме девочки. Я обратила внимание на неусидчивость маленькой пациентки и очень быструю смену настроения и поведения. Она то закрывалась от меня, то улыбалась и смеялась, тут же плакала и громко перебивала маму. Одним из этапов офтальмологического обследования является использование капель, расширяющих зрачок. После капель авторефрактометр показал +0,75, что окончательно подтвердило диагноз спазма аккомодации. Тогда мне впервые пришлось сообщить маме, что ее ребенку нужен психолог или психотерапевт. Для меня это тоже было своего рода стрессом, ведь я не знала, как отреагирует мама на такую рекомендацию. Лечение спазма аккомодации заключается в назначении оптической коррекции по необходимости, нормализации режима зрительной нагрузки и отдыха, а также работе с эмоциональным состоянием с помощью психотерапии или медикаментов. Вероятнее всего, к моим рекомендациям не прислушались, потому что на повторный прием они не пришли.

Второй спазм в моей практике разрешился самостоятельно. Пациенткой была девочка-подросток, которая профессионально занималась лыжным видом спорта, каждый день часами тренировалась, да еще и училась на одни пятерки. Девочка начала замечать, что стала хуже видеть. И так сложилось, что мама приняла решение оставить этот вид спорта, так как видела, что ребенку стало тяжело. Стрессовый фактор был устранен, и к моменту посещения моего кабинета зрение практически восстановилось.

Если честно, мне жаль своих маленьких пациентов, которые мало того, что из кожи вон лезут ради пятерок, так еще и посещают несколько секций. Страшно читать новости о детских самоубийствах из-за плохих оценок или низких баллов ЕГЭ. Наверное, родители хотят как лучше, максимально занимая время ребенка, чтобы у него не оставалось свободной минуты на гаджеты, плохие компании и сомнительные увлечения. Но иногда это переходит все границы. У ребенка должно быть свободное время, иначе он совсем не научится отдыхать и во взрослой жизни это приведет только к плохому: трудоголизму, депрессивным состояниям, неуверенности в своих силах. Ему будет недостаточно того, что он сделал или чего достиг, потому что родителям всегда было мало.

Помните, что рождение ребенка не дает вам права реализовывать через него свои амбиции.

Позвольте ему сделать выбор самому, позвольте пробовать новое — кто знает, возможно, вы откроете в нем талант, о котором даже не догадывались. Не отбирайте у ребенка детство.

Панические атаки

Мне несколько раз приходилось рекомендовать очень тревожным пациентам посетить психотерапевта, потому что они приходили с определенными глазными жалобами, но патологии у них я не выявляла. И прежде чем сказать о необходимости консультации психотерапевта, я проявляла сочувствие, говорила, что как никто понимаю их симптомы, и делилась своим опытом терапии панического расстройства. Так как я рекомендовала посетить конкретного специалиста, к которому обращалась сама и которому доверяла, с уверенностью могу сказать, что все мои пациенты до него дошли и решили свои проблемы.

Когда это произошло впервые, я училась в десятом классе. Это был урок английского. Я сидела за первой партой прямо перед учительницей и внимательно ее слушала, как вдруг перед глазами стали появляться темные пятна и часть изображения пропала. Такие выпадения в поле зрения называются скотомами. Меня это очень напугало. На перемене я подошла к классной руководительнице и отпросилась домой. Лежа в постели, казалось бы, в тишине и покое, я чувствовала, как от страха сводит живот. Помимо этого мои ладони и стопы были мокрыми и ледяными и я никак не могла согреться. На следующий день мне не стало лучше и мама записала меня к педиатру. Педиатр измерила мне давление и отправила на ЭКГ, но показатели были в норме. Тогда нас отправили к неврологу, которая долго обследовала меня с помощью своего молоточка, после чего поставила диагноз «вегето-сосудистая дистония» и прописала витамины и успокоительное. Приема невролога мы ждали две недели, которые стали для меня настоящим адом. Физические симптомы нарастали, тело била дрожь, в глазах темнело, я боялась выйти из дома, а в голове мелькали картины моей смерти и похорон. Это был самый настоящий страх смерти, характерный для панических атак. Но я не говорила о своих мыслях ни врачам, ни родным. Я лишь плакала и сквозь слезы говорила, что мне очень плохо. На фоне лечения мне постепенно становилось лучше, я