Книга Охота на Волколака - Диана Маш

не свобода.

– Вы собирались отпустить преступника? – удивленно захлопала я глазами.

– Закрытие дела по обоюдному примирению сторон, не противоречит уголовному наложению, – по памяти процитировал он. – В том кошеле грош на дне лежал. Ежели я каждого, кого за руку по чепухе поймал, сажать буду – полгорода на каторге сгинет.

– А если не будете, то потонете в беззаконии. С вот такой чепухи зачастую вырастает крупная рыба. Вы уж найдите золотую середину. К примеру, заведите картотеку. Попался кто-то по мелочи разок, внесите его в список. Возложите штраф. Не может выплатить – назначьте общественные работы. Не выучит урок и попадется во второй, даже по той же мелочевке – тут уж никакой пощады. Как говорится – не ваша то вина.

– Во всем-то вы сведущи, Софья Алексеевна. – усмехнулся Гордей и тут же скривился от боли. – Восхищен широтой ваших взглядов. Разумное предложение. Всенепременно учту.

– Ну все, я закончила, – убрала я руки за спину. – Холодный компресс требуется держать не более пяти минут. Синева немного спала. Я бы посоветовала приложить на ночь лист алоэ. Три дня, и будете как новенький.

– Сердечно благодарю, – кивнул он, поднимаясь с места. – Однако вы так и не сообщили, каким обстоятельствам я обязан удовольствием видеть вас?

А и верно. Совсем в этой суматохе из головы вылетело.

– У меня к вам срочное дело, Гордей Назарович, – и кратко поведала о своей поездке в издательство – о разговоре с Дарьей, о странном парне Борисе, чье описание один в один соответствует устному портрету, данному нам Иглой. Пристав слушал, хмурился, но кивал. А когда завершила словами, что снаружи нас ждет коляска графа Бабишева, любезно согласившегося подвезти до меблированых комнат на Корнеплодной, где квартирует подозреваемый – подавился воздухом и закашлялся. – Как видите, одним нам никак нельзя. Вдруг преступник поймет в чем дело? Решит оказать сопротивление?

– И как я прежде обходился без вас, – без должного энтузиазма посетовал себе под нос Ермаков, натягивая пальто.

Дальнейшая дорога, после неловкого обмена любезностями, прошла в гробовой тишине. Сидящая рядом Дарья, что-то демонстративно строчила в своем блокноте. Устроившийся напротив граф, любовался проплывающими мимо видами. И только занявший место по правую руку от него Гордей, бросал на меня красноречивые взгляды. Как бы говорящие: «что я, черт возьми, здесь забыл?».

Если бы не свист ветра в ушах, а также резкие подвывания плывущего за нами призрака, мне бы было не по себе. Взбаламутила воду. Собрала людей. А вдруг этот Боренька вообще ни при чем?

С одной стороны, всякое бывает, лучше перестраховаться. С другой – вряд ли пристав после этого еще раз мне поверит.

Судя по внешнему виду здания – темно-красный кирпич, мраморные колонны, в виде поддерживающих небосвод атлантов, припорошенная снегом ярко-оранжевая черепичная крыша, – а также дежурившего у входа швейцара в парадной белоснежной ливрее, в меблированных комнатах «Зимняя сказка» квартировала публика с увесистым кошельком. Чаще это были одинокие барышни или холостые мужчины. Они пока не обзавелись собственным домом, но на то были свои уважительные причины, заключавшиеся отнюдь не в деньгах.

Коляска, с запряженной в нее резвой четверкой, остановилась напротив вычищенного до блеска невысокого крыльца. Оставаться ни Колпакова, ни Бабишев – провожаемый молчаливым, но хмурым взглядом Ермакова – не захотели. Увязались следом.

В просторном холле нас встретил улыбчивый управляющий.

Насколько позволяло внушительное пузо, низко поклонился. Внимательно ознакомился с полицейской книжицей. Без лишних вопросов вызвал коридорного, щуплого юношу с заискивающим взглядом. Он-то и проводил всю нашу честную компанию на второй этаж.

– Не открывают, господин пристав, – после пары стуков пожал плечами малец. – Поди нет там никого.

Дарья нахмурилась. Нервно вцепилась пальцами в ридикюль. Заметивший это Сергей, потряс выуженным из кармана целковым.

– Любезный, а не завалялся у вас, случаем, ключ?

Парень, будто зачарованный, уставился на монетку. Тяжело сглотнул. Расстроенно выдохнул.

– Откуда, господин хороший? Акакий Мироныч запасные токмо у себя держит.

– Велите управляющему подняться, – сверкнул грозным взглядом Гордей. – Мы покуда подождем.

Полицию здесь, по всей видимости, боялись и уважали. Спорить коридорный не стал и рванул исполнять приказание.

Преследующий нас призрак Мишки Осипова, что летал над головами, растворился во входной двери. Затем резко вынырнул. Внешне не изменился, но лицо прозрачное будто пасмурнело. Жаль, не спросишь ничего. И дело не в свидетелях. Выть начнет, я все равно ничего не пойму.

– Господа хорошие, да что же это делается? – показался на лестнице запыхавшийся Акакий Миронович. – Побойтесь бога! Такое беспокойство! Вы попираете права наших арендаторов!

Гордей пронзил его острым как лазер прищуренным взглядом.

– Извольте подчиняться. У нас имеются все основания подозревать, что в нумере проживает преступник.

Зря он так. Управляющий мужчина не молодой. Покачнулся, за сердце схватился. Благо быстро взял себя в руки. Вытащил связку ключей, выбрал один и вставил в замок.

Никого из нас он вперед не пропустил. Первым шагнул в коридор, скрылся в гостиной. И тихим, как у мышки, голосочком позвал постояльца по фамилии:

– Господин Хвалёнов. Покорнейше прошу простить…

Последующий за короткой паузой поросячий визг не вызвал у меня удивления. Скорее стоическое смирение. И легкое недоумение, когда рядом со знакомым мне призраком, материализовался еще один. Мало изменившийся с нашей первой и единственной встречи… призрак Бореньки.

Сергей заметно побледнел. Колпакова, прижав ладонь ко лбу, свалилась на него в глубоком обмороке. Я, стоя позади всех, могла только догадываться об увиденном.

Впрочем…

– Вот… холера! – хриплый голос Гордея, быстро все прояснил.

Одетый в шелковый халат и штаны, Боренька, раскинув руки, возлежал на одноместном диванчике и выглядел мертвее мертвого. Чего не скажешь о неугомонном призраке, который, не в силах поверить в случившееся, летал над своим остывшим трупом, завывая покруче ветра за открытым нараспашку окном.

Дарья тихонько плакала, уткнувшись носом в грудь Бабишева. Сергей успокаивал ее, стараясь лишний раз не глазеть на убитого. Их незадавшееся знакомство, в нынешних обстоятельствах, отошло на задний план. Акакий Миронович, оправившись от потрясения, воспользовался моментом и убежал за городовым. А мы с приставом внимательно изучали безжизненное тело.

Выводов вслух пока не делали. Вокруг находились посторонние, которым не обязательно вникать в кровавые – не без этого – подробности. Но даже беглого визуально осмотра было достаточно, чтобы понять – почерк убийства Осипова и Хвалёнова невероятно схож. Порванная одежда, синяки на руках и лице, сломанная шея. А значит, велики шансы, что замешено одно и то же лицо.

И если с первой жертвой все более-менее ясно. Щуплый вор, который и сопротивляться долго не станет. То со второй возникали вопросики…

Накачанный, коренастый. Посреди комнаты, явно не