Книга Всё прекрасно. Всё чудесно - Ирина Бондарук

и переспала. Раз — и забеременела от него.

Чего ещё не знает Поттер про Грейнджер?

Ревность вдруг кольнула его сердце. Как он сможет отказаться от Гермионы из-за какого-то там гнусного ублюдка? Никак. Он не сможет. Но и не сможет делить свою подругу с Малфоем.

А что уж говорить о Роне. Они всегда были лучшими друзьями. Просто Грейнджер решила отказаться от довольно близких отношениях с Уизли, оставив между ними дружеские. Она признавалась Гарри, что не хочет связывать себя семейными узами, заводить детей ближайшие лет пять, пока не закончит школу и не построит карьеру.

А сейчас всё вдруг оказывается наоборот. Она мало того, что забеременела, так ещё и от Малфоя, и через несколько месяцев, когда живот вырастет, она бросит школу и будет воспитывать маленькое подобие хорька. Хорошенький поворот в жизни у Грейнджер. Что будет дальше? Она подружится с Пожирателями Смерти? Воскресит Воландеморта? Создаст собственную армию, чтобы завоевать мир? Что? Что в голове у Грейнджер?

Конечно, Поттер понимал, что это всего лишь его больная фантазия. И Гермиона никак не поменялась. Просто судьба сыграла с ней злую шутку. Подвела все её планы. И всё. Больше всего Гарри боялся, что Грейнджер отдалиться от них. Ведь с ней такое уже было. На протяжении четырех недель. Она всё больше времени проводила у себя в спальне или с Джинни. Изредка, конечно, они могли пообедать или поужинать вместе. Но так больше они не встречались. Неужели всё это время она проводила с Малфоем? Да нет, он мелькал перед Поттером чаще, чем сама Грейнджер.

Конечно, с полученной от Джинни информацией Гарри понимал, что Гермиона просто пыталась понять себя и свое состояние. Думала о том, что будет в будущем. И, возможно, Поттер мог бы ей помочь, но он ничего не смыслит в таком. Поэтому на замену ему пришлась Джинни. Он был благодарен своей девушке, что та не отвернулась от Грейнджер. Но он не представлял, что ожидает их в дальнейшем. Он не знал, что будет с Роном, когда он узнает. А ведь он узнает. И больнее всего для Поттера было то, что он узнает одним из последних.

Глава 9

Грейнджер проснулась от того, что почувствовала резкую боль. Кто-то явно удобно устроился на её волосах и теперь она не могла повернуть голову. Чёрт возьми, Живоглот, уйди. Ты мешаешь мне спать.

Гермиона подняла руку и дотронулась до чьей-то щеки. Глаза быстро распахнулись. Она пыталась понять, где находится и кто рядом с ней лежал. Перед её глазами предстала пустая кровать рядом в больничном крыле. На прикроватном столике стоял пузырёк с Успокаивающим зельем и свечи. За окном уже смеркалось. А над ухом кто-то тихо посапывал во сне. И явно не по-кошачьи.

Грейнджер легко провела по гладкой коже под своей рукой. Кто-то сонно застонал и прижал её к себе ещё ближе. Воспоминания хлынули с яркой вспышкой в голову девушки. Вот она бьет себя во дворе Хогвартса. Вот она рыдает на груди у Малфоя. Вот она смеется вместе с ним, когда их ведут по коридорам, которые заполнили студенты. Вот мадам Помфри дает ей зелье и она проваливается в темноту. А перед глазами истерически смеющийся Малфой, который сидел как раз на той самой кровати, которая сейчас пустовала.

Девушка попробовала опустить голову, чтобы увидеть свое тело. Хотя бы попыталась. Но ниже собственного плеча глаза не уловили. Её удерживали придавленные волосы. Она протянула другую руку, на которой до этого лежала, в сторону своего соседа по кровати. Толкнула раз его в плечо. Второй. Третий, пока тот окончательно не проснулся. Шумно вздохнул. Поднял голову, убрал руку, что давила на живот Грейнджер, и освободил её волосы из плена.

Девушка немного поморщилась из-за онемевших конечностей, на которых она лежала в течение, наверное, нескольких часов. Поднялась и села на кровать. Устало потянулась, подняв руки вверх.

— Ты в порядке? — услышала она голос Малфоя за своей спиной. Быстро обернулась. Юноша, как ни в чем не бывало, поправлял рукой примятые после сна волосы. Глаза ещё были закрыты, словно он продолжал спать и в сидячем положении.

— Что ты здесь делаешь? — устало спросила Грейнджер, опустив плечи, словно обессилела. Она устала, что всегда оказывается рядом с Малфоем. Школа ведь такая большая, почему он не может быть в другом месте, кроме как возле неё?

— Спал, как ты видишь, — уже более бодро произнес Малфой и встал с её кровати. Неужели он наконец-то понял, что мешает мне жить?

— Почему не в другом месте? Больничное крыло большое, — произнесла Гермиона, закрывая глаза, пока Малфой обходил её кровать. Соседнее ложе заскрипело, когда юноша присел напротив девушки. Грейнджер наконец-то смогла открыть глаза. Ведь он больше не сидел у неё над душой за спиной.

— Моё место не там, — тихо произнёс Малфой. Он запустил пальцы в свои только недавно приглаженные волосы, и опустил голову. Оперся локтями на свои колени и устало вздохнул. Интересно, сколько времени он провел рядом с ней, пока не уснул?

— И где же? — поинтересовалась Грейнджер, приподняв бровь. Её удивляли ответы Малфоя. Ну и что, что ты знаешь, что я беременна от тебя? Ну и что, что ты остановил меня во дворе Хогвартса? Ну и что, что мы потихоньку теряем рассудок? Это не имеет никакого значения.

— Рядом с тобой, — Малфой поднял на неё взгляд. На белках его глаз были мелкие красные венки, которые словно говорили Грейнджер о том, как он сильно устал и не выспался. Она сделала вид, что не услышала его ответа. Просто не хотела говорить дальше. Она не представляла, что будет в ближайшее время. Не знала, как объяснить Рону и Гарри ту ситуацию, которая произошла во дворе школы.

Малфой чужой для неё человек. Просто она не смогла контролировать свои действия в ту ночь, когда с ним переспала и всё. А то, что получилось в результате, можно было устранить. Избавиться.

Да, Грейнджер твердо решила, что ей не нужны советы от родителей. Она просто избавиться от ребенка. А затем — и от Малфоя. Пускай найдёт себе слизеринку, которая будет готова родить ему ребенка, чтобы аристократ воспитал его в жестокости, как это делал отец Малфоя.

Гермиона не была готова родить маленького ангела, что был внутри неё, чтобы Драко его спокойно сломал. Превратил в подобие себя. Такого же скользкого, мерзкого, двуличного, жестокого и заносчивого. Ей было плевать, что Малфой возможно не хотел, чтобы она избавилась от