Книга Блуждающая Огневая Группа (БОГ) - Василий Головачёв

class="p1">– Ах, бедные европейцы, – поморщился Зайченко. – Надо же – не догадываются, что ими управляют фрики.

– Бедным был Пётр I, прорубивший окно в Европу, веря в дружбу с ней.

– Ох, Борис Семёнович, лучше не напоминай мне о Петре Великом. Именно он воспитал первое поколение российских европоклонников-либералов, которое выросло в двадцатом веке в пятую колонну предателей России! И чтим мы эту персону, благодаря официальной властной версии, именно с их подачи.

Директор с любопытством посмотрел на Зайченко.

– Первый раз слышу от вас хулу на либералов, Валерий Алексеевич.

– Это не хула, а объективная оценка их деятельности. Они и в правительстве окопались, не одну фамилию могу назвать, вы их тоже знаете. Сегодня стране противостоят не какие-то там политические лидеры вроде президента США, отравленного деменцией, а грандиозная структура, давно владеющая большей частью мира.

– Бильдербергский клуб, – фыркнул Утолин.

– Бильдербергский клуб лишь прикрытие, Борис Семёнович. На самом деле миром правит транснациональный клан, на вершине которого находятся две корпорации – Vanguard и Black-Rok, контролирующие активы более пятнадцати триллионов долларов.

– Сумасшедшие деньги, – улыбнулся Утолин. – Как сказал бы Аркадий Райкин. Это вам прямо из корпораций доложили?

– Литературу почитываю, – отмахнулся Зайченко. – В открытом доступе лежит книга Мишеля Стайлса «Одна идея, которая всем правит», где журналист раскрывает план воздействия поводырей на лидеров человечества.

– И на Байдена тоже?

– Байден пешка, причём больная, которой двигает ВПК Америки, в свою очередь подчиняющийся трансклану.

– А Зеленский?

– А Зеленский вообще насмешка природы над разумом, исполнитель нацистского поругания священных символов правды и жизни. До него никогда не дойдёт, как не дошло до немцев, что Русь-матушку невозможно покорить! Нас можно только убить, да и то лишь со всем человечеством.

– К сожалению, и среди наших властных фигур встречаются дураки и предатели. Конечно, нынешние власти Европы – настоящая помойка, прости меня грешного! Однако и мы не ангелы.

– Ну, спасибо тебе, Борис Семёнович, – покачал головой Самойлов, – за тёплые слова.

– Я имел в виду…

– Достаточно! – Ладонь генерала шлёпнула по столешнице. – Хватит о политике! В этих стенах не стоит говорить о власти плохо. Если вы против неё, то должны быть в другом месте.

– В СИЗО, – хмыкнул Утолин.

– Борис Семёнович!

– Да понял, понял, молчу.

– Разрешите добавить позитива? – сказал Зайченко. – Несмотря на то что человек разумный рождён от зверя, и у каждого из нас есть ген его, история так и не научила врагов Руси учитывать русский фактор – свободолюбие, бескорыстие и тягу к справедливости. Поэтому мы победим, как побеждали всегда.

– Но поупираться придётся, – проворчал Утолин.

– Куда ж мы денемся?

– Закончили? – спросил Самойлов с притворной ласковостью. – Полегчало? А теперь о реалиях нынешнего времени. Вы знаете о том, что одна из наших САУ начала бить по инфраструктуре Украины, не согласовав это с командующим северным фронтом? Генерал Сапрыкин пожаловался. Ему влетело от министра. Товарищи офицеры?

Участвовавшие в совещании через удалённый доступ руководители подразделений молчали, не привыкшие обсуждать тему, если они не имели достаточно информации.

– Джайник Мирзоевич?

– Да, мне сообщили, – нехотя проговорил темнолицый бородатый полковник Шаймиев, спецгруппы которого участвовали в испытаниях новых средств поражения, таких как «Терминаторы» и «Ураны», машины для уничтожения бронетехники противника. – Видели «Коалицию» в сопровождении квадроциклов. Но кому она принадлежит – неизвестно.

– Разведка?

– Мы не работаем в прифронтовой полосе, – мрачно сказал полковник Семенихин, командующий разведгруппами ФСБ отдельно от ГРУ. – Спросите контриков.

Самойлов перевёл взгляд на Утолина.

– Контрики молчат?

– Пока ничего конкретного, – пожал плечами полковник. – Может быть, это случайные промахи.

– Промахи, – покивал генерал. – Шесть выстрелов, шесть попаданий по мостам от Краматорска до Львова! А до этого три воздушные атаки на заводы глубоко в тылу немцев.

Утолин остался спокоен. Солдаты на фронте нередко называли противника немцами наравне с другими кличками вроде укропа.

– Выясним. А кто вам сообщил о нападениях? Ведь о целях атак нам сообщают из штаба фронта.

– Мне и позвонили из штаба – только генерального, из Москвы. Просили разобраться побыстрей.

Утолин встал.

– Я поеду туда. Завтра утром доложу.

– Вместе поедем, – поднялся Зайченко. – Кто из прикрытия свободен?

– Я еду со своими в Луганск, – сказал с экрана Шаймиев. – Могу забрать.

– Поехали.

– Все свободны. – Самойлов выключил селектор, глянул на присутствующих вживую. – Не делайте лишних телодвижений, мужики, чего-то мы не знаем. Как только выясните, что за бешеная самоходка бегает за линией фронта и поражает цели, которые сверху нам запретили поражать… ну, вы знаете.

– Разберёмся, – повторил Утолин.

Луганск-41. 30 июня, 10 часов утра

Итан никогда в жизни не попадал в разряд неблагонадёжных граждан, за которыми наблюдали соответствующие органы. Кроме того, он никогда не сталкивался с деятельностью государственной машины обеспечения закона и порядка в стране, пытавшейся выжить в условиях тотального давления западных «ценностей» на психику российского народа. Ему казалось, что сам он живёт свободно и независим от чужих мнений, служа российской военной структуре как специалист в сфере цифровых технологий. Служба надзора за социумом, подчинявшаяся парадигме непричинения человеку вреда и управляемая общественной системой нравственного контроля, появилась в России в середине тридцатых годов как оперативное Управление при президенте, а нынче опиралась на нейросети «ИИРусь» и «ИИмперия» – и Итана эта служба не касалась. Он всё делал правильно, тренировал ум и тело, работал на безопасность страны и не думал, что его когда-нибудь обвинят если и не в предательстве, то в попытке обмана государства. Но обвинили! И последствия этого проявились как по мановению волшебной палочки, что в принципе говорило о влиянии искусственного интеллекта на скорость принятия решений властями предержащими без участия бюрократических процедур.

Двадцать девятого июня Лобова допросили в кабинете полковника Шавло, а тридцатого утром он уже был на фронте, ошеломлённый не столько фактом обвинения при отсутствии железных доказательств его неблагонадёжности, сколько быстротой приведения приговора в исполнение. Капитан-поручик Васнецова, задержавшая чисадмина в доме Лавинии, была права: полковник Шавло не считался ни с чем и отправил Итана, провинившегося лишь в знакомстве со «шпионкой», на фронт согласно военному положению. Ему даже не дали ни собраться и взять с собой сменную одежду, ни позвонить начальству луганского филиала «ИИмперии» и сообщить о своём положении. Сразу после допроса отвели во двор здания ФСБ, усадили в синий минивэн с зарешечённым окном сзади, отвезли в какой-то подвал, а рано утром доставили к дуге фронта на северо-западе от Луганска.

Самое интересное, что звание капитана ему сохранили и даже выдали военную форму с погонами, украшенными четырьмя тёмно-зелёными звёздочками. Понадеявшись, что его отправят на переподготовку, где он будет тренироваться вместе с другими офицерами-призывниками, Итан немного успокоился, однако