Книга Кукушонок - Камилла Лэкберг

Вивиан предоставить важные сведения.

Луиза кивнула.

– Они еще в отеле, собирают вещи. Я им позвоню.

– Спасибо, – Патрик поднялся.

Они направлялись к выходу, когда в зал вносили полный кофейник. Типичная для него ситуация.

* * *

– Журналисты с ума посходили!

Анника, секретарь полицейского отделения, показывала на телефон. На ее лице выступили красные пятна.

– Говори, что на данный момент без комментариев, но мы обязательно созовем пресс-конференцию. – Мартин оглянулся на Йосту, как бы в надежде получить одобрение коллеги. – Где Мельберг?

– Едет сюда. Они с Ритой и внуками были в сауне в Стрёмстаде, но он сказал, что выезжает срочно. Паула здесь, она в своем кабинете.

– Спасибо.

Опережая Йосту, Мартин зашагал по коридору. С его точки зрения, они не много потеряли бы, если б Мельберг оставался в бассейне в Стрёмстаде. Удивительно только, как его вернули в кресло начальника отделения после фиаско в Танумсхеде чуть меньше года назад[10]. Похоже, в Гётеборге он нужен еще меньше. Это единственно возможное разумное объяснение.

– Здравствуй, Паула.

Мартин встал в дверях кабинета Паулы Моралес, а Йоста пошел дальше, к себе. У Паулы по-прежнему был самый маленький кабинет, какие обычно дают недавно поступившим сотрудникам. Но она не жаловалась и сумела навести у себя порядок, в отличие от Мартина, чей кабинет всегда выглядел как после хорошей кражи со взломом.

– Здравствуй, Мартин. Как Метте?

Мартин поморщился. Сегодня утром Метте бросилась к туалету, как только он включил кофеварку.

– Так себе. Ее рвало как теленка весь день и бо́льшую часть ночи. Если это продолжится, придется ставить капельницу.

– Вот черт… – Паула озадаченно нахмурила лоб. – Кстати, почему говорят «рвет как теленка»? Разве телята страдают рвотой?

Мартин задумался и покачал головой. У него не было ответа на этот вопрос.

– Понятия не имею. Просто так говорят.

– Поскольку мне больше нечем было заняться, я стала читать о Рольфе Стенкло, – сказала Паула. – У тебя есть что-нибудь для меня? Когда приедет Патрик?

– Скоро должен быть. Нам нужно получить список гостей, это наши потенциальные свидетели. Да и пресса уже наседает. Анника отбивается от них на ресепшне.

– Да, я слышала. Быстро они пронюхали…

– Кстати, Торнбьёрн вышел на пенсию.

– Торнбьёрн, криминалист? И как это пережил Патрик?

В последнее время Хедстрём все болезненнее воспринимал любые изменения, и это стало предметом шуток между Паулой и Мартином.

– Тяжело, полагаю. Теперь вместо Торнбьёрна женщина, относительно молодая. Фариде, кажется.

– Относительно молодая – это как? – Паула рассмеялась.

Мартин покраснел:

– Ну, лет тридцать пять – сорок.

– То есть я, по-твоему, относительно молодая?

– Д-да… ты молодая, – Мартин покраснел еще больше. – Я вот, выходит… тоже молодой.

Улыбка Паулы стала шире.

– Ты никогда не состаришься, Мартин.

Он понял, что она имела в виду – его рыжие, вечно взлохмаченные волосы и веснушки, делавшие Мартина похожим на мальчика с тюбика «Каллес кавиар»[11]. Иногда это работало на него, но чаще против, поскольку плохо сочеталось с общепринятым представлением о серьезном, авторитетном полицейском.

Засигналил мобильный – эсэмэска от Патрика. Мартин прочитал ее и поднял глаза на Паулу:

– Патрик приедет, как только переговорит с виновниками вчерашнего торжества. Это ближайшие друзья жертвы. Но он получил список гостей и переслал нам.

Паула кивнула и включила компьютер.

– Да, список уже висит у меня в почте.

– Отлично. Можешь распределить фамилии между мной, собой и Йостой? Тогда мы сможем начать.

Мартин тяжело вздохнул и направился в свой кабинет. Что там еще скажут с похмелья эти потенциальные свидетели…

* * *

Рикард Бауэр проснулся с неприятным чувством, будто забыл что-то важное. Собственно, для него это было обычное чувство, но сегодня оно переживалось особенно тяжело.

Он ощупал правую сторону кровати, где обычно спала Тильда. По какой-то необъяснимой причине Рикард бывал страшно похотлив с похмелья. Тильде ничего не нужно было делать, просто лежать – у него трещала голова и без ее резких движений.

Но ее сторона была пуста.

– Тильда?

Вместо ответа – шум воды в ванной. Она моется. Рикард снова зарылся в подушки. Воспоминания о вчерашнем вечере промелькнули и опять ускользнули из сознания. Ловить их все равно что собирать туман горстями. Рикард услышал, как Тильда вышла из ванной. Отлично. Значит, теперь она ему поможет…

– О, ты проснулся.

Все надежды рухнули, как только он услышал этот тон.

– Да… – медленно ответил Рикард, в надежде получить объяснения.

Наверное, лучше было бы и дальше оставаться в неведении, но такое состояние не может продолжаться вечно. Это все равно что знать, что за углом тебя подстерегает грабитель.

– Ты чем-то расстроена?

Тильда демонстративно вздохнула и вытерла полотенцем волосы. Она была голая. Похотливость Рикарда боролась с отупляющей тяжестью похмелья, но сигналы о том, что что-то не так, похоже, еще не достигли его члена.

– Черт возьми, что ты о себе думаешь?! Ты опозорил вчера всех нас – и себя, и меня, и родителей! Это и в самом деле очень больно, неужели ты не понимаешь? Твои родители празднуют золотую свадьбу, а ты при гостях ругаешь отца… Ты перечислил все свои обиды за эти двадцать минут! И сделал это именно сейчас, когда нам больше всего нужна помощь твоей матери. Думаешь, после этого мы можем на нее рассчитывать, да? И по чьей же милости мы увязли в этом дерьме, как ты считаешь?.. По твоей.

Под потоком брани Тильды член ослаб, и Рикард в отчаянии сел на кровати, прислонившись к спинке.

– В дерьме? – переспросил он. – А как же все твои путешествия – в Дубай, Париж, на Ибицу? Ты так любишь строить из себя великосветскую даму – за чей счет, позволь спросить? Но стоит чуть перемениться ветру – и вот уже я во всем виноват… Это справедливо, ты считаешь?

Тильда молчала. Рикард раздраженно перекинул ноги через край кровати и сунул в гостиничные тапочки. Член определенно получил сообщение и окончательно сник.

– Ладно, вчера это было лишним, но старик все заслужил. И я готов подписаться под каждым своим словом, что бы я там ни говорил. В конце концов, мать – не единственный наш вариант. И я еще сумею на нее налечь, не переживай. Я делал кое-что и похуже вчерашнего, и она всегда прощала. – Он натянул джинсы и футболку. – Я ее любимчик.

– Да, и это самое странное, – пробормотала Тильда, но выражение ее лица смягчилось.

– Меня невозможно не любить, – Рикард улыбнулся самой очаровательной своей улыбкой.

Тильда фыркнула, но просветлела.

Рикард притянул ее к себе, чувствуя, что член снова оживился…

* * *

После того