Книга Ниочёма 2 - Дмитрий Николаевич Матвеев

И ни одна лахудра даже не вякнет, потому что от таких женихов не отказываются.

— А если он пятый уровень не возьмёт?

— Возьмет, не сомневайся. Это гений магии. Ты видела его выступление на олимпиаде? Он может хоть сейчас идти сдавать экзамены по владению конструктами в академии. Я знаю только троих человек, кто в этом возрасте был способен выдать что-нибудь подобное.

— А таких, которые к совершеннолетию пятый ранг брали, знаешь?

— Нет, Олег будет первым. Потому и нужно его сейчас как-то зацепить. Потом-то набьется невест столько, что не протолкнуться будет. И покрасивее, и породовитей, и побогаче.

— Да уж, — пригорюнилась Алёна. — И отгонять их будет некому.

— Вот за это не переживай, — усмехнулась Маша. — Он и сам всех прекрасно разгонит. Ни на род, ни на богатство не поглядит. Вот только и нас с тобой, если под горячую руку попадем, вместе со всеми пошлёт по известному адресу.

— Это по какому? — удивилась Росомахина.

— Эх, темнота! В пеший эротический тур.

— А-а-а! — покраснела девушка, сообразив, о чём шла речь. — И что же делать?

— Идти извиняться, конечно же. Только не сейчас. Пусть и в самом деле отдохнет, а то как бы хуже не вышло. Тут мы, конечно, затупили. Надо было забежать на пять минут, показать, как мы рады, и уйти. А на другой день уже и подкатить с вопросиками. Завтра на занятиях подойдем и покаемся. Так, чтобы вечером снова к нему на чай заглянуть. Только без расспросов.

— Так любопытно же! — жалобно протянула Алёна.

— Мне тоже любопытно, да ещё как! Но ты же видела, что в итоге получилось?

— Ну да, и даже ощутила.

— Ощутила? Это как?

— Ну-у-у…

— Колись, подруга!

— У нас с ним клятва.

— Клятва?

Глаза Каракаловой загорелись любопытством.

— У меня перед ним долг жизни.

— И что? Подумаешь!

— И ничего не подумаешь. Предки подтвердили.

— Предки? Ты не шутишь?

Удивлению Маши не было предела.

— Вот, смотри.

Алёна задрала рукав, открывая чёткую татушку на плече, скалящего зубы песца.

— Знаешь, как он меня сегодня цапнул! На руке никаких следов, а чувство такое, будто и впрямь укусил.

— Млин! Так предки вот уже сколько лет никому не отзываются. А у тебя… Млин!

— Ты, Маш, не завидуй. Знаешь, сколько я всего натерпелась? Я ведь и вправду чуть не померла. Причем, раза три, не меньше.

— Да я не про то, я о Предке. Представляешь, сколько родов десятилетиями пытаются дозваться Предка, и нифига? А ты вот так вот клятву дала, и он откликнулся.

— Не сразу. Сперва Песцов её принял, а уже потом всё завертелось.

— Та-ак!

Маша внезапно стала очень-очень серьезной

— Ты понимаешь, что сейчас сказала?

Лицо Алёны, побыв некоторое время с недоумевающим выражением, отобразило понимание.

— У Песцова тоже есть связь с Предком!

— Не только. Думаешь, до тебя такие клятвы не давались? Но как только Песцов твою клятву принял — заметь, не когда ты её дала, а когда он у тебя принял — твой предок откликнулся.

Росомахина ахнула:

— Ты хочешь сказать…

— Именно. У него изначально эта связь была. И он заставил твою росомаху подать голос.

— Мать…

Алёна зажала рот ладонью.

— Теперь ты понимаешь, как тебе повезло, подруга?

Росомахина, сидевшая с глазами какающей мышки, закивала, словно китайский болванчик.

— Всему роду повезло, — прошептала она, ошарашенная открытием.

— Вот именно. Теперь ты понимаешь, что этого парня упускать нельзя?

— Понимаю, — медленно произнесла Алёна. — И у нас с тобой пока что есть шансы. Мы чуть впереди остальных, у нас есть с ним какое-то более-менее близкое общение. И нужно, чтобы никакая с…

— Стерва, — помогла Маша.

— Да, стерва. Чтобы не смогла пролезть. Вот что: нужно узнать о Песцове как можно больше. Я озадачу родителей.

— Я тоже попробую, но у меня с этим проблемы. Хотя мы и сами попытаемся что-нибудь выискать. Только вот что:

— Что? — подняла голову Алёна.

— Ты понимаешь, что вот эта тайна страшнее, чем любая тайна рода?

— За дуру меня держишь? — обиделась Росомахина.

— Я не об этом. А о том, что на человека, имеющего возможность пробуждать предков, будут охотиться. И твоё питерское приключение по сравнению с этой охотой окажется лёгкой прогулкой. Я хочу, чтобы ты понимала: любое твоё неосторожное слово подставит Песцова и на корню угробит все наши планы.

В Санкт-Петербургском доме рода Песцовых

Целую неделю Олег терпел повышенное к себе внимание. К счастью, пацаны, по большей части, удовлетворились роликом выступления в финале, мутными фотками и значками. А вот девчонки… Но он даже ни разу не сорвался. Ни когда девочки подходили спросить о каком-то пустяке и словно бы невзначай прижимались кто плечом, кто бедром, а кто и грудью. Ни когда ему совали в карманы записочки. Ни даже при тоскливых взглядах ему вслед. Конечно, пытка была ещё та. Но любая его реакция мгновенно сделала бы ещё хуже. Стоит ему хоть как-то отреагировать — на записочку, на взгляд, на прикосновение — всё, кранты. Тогда хоть бегом беги. Девки махом решат, что нашли верное средство и все дружно начнут это средство применять.

По вечерам к нему повадились ходить Маша с Алёной. Но, извинившись и, видимо, сделав выводы, расспрашивать ни о чем больше не пытались. Смотрели новые рисунки Олега, пили чай, болтали ни о чём. Но дольше часа не задерживались, оставляя время побыть одному. Появлялись они не каждый вечер, и Песцов мысленно пририсовал им по баллу в карму. И тем не менее, едва наступила суббота, как он свалил ночевать к себе в особняк.

Какой кайф! Никто не достает, никто не мельтешит, хранитель бдит, домовые по комнатам шуршат, дворовый тропинки в парке чистит. Кухонная нежить что-то там на ужин готовит, а он, Олег, валяется на диване в любимой гостиной и размышляет, с чего начать: пойти порисовать вечерний город, расспросить хранителя о процедуре выдачи облика или… Во, точно! Надо переинициализировать кристалл-накопитель, привязать этот