Книга Я Обещаю - Шанталь Тессье

они заходят в свой номер, расположенный в самом конце территории отеля. На парковке было не так много машин, что сыграло нам на руку, но в тот момент мы ничего не могли с этим поделать. Я не собирался рисковать быть пойманным. Мы разработали надежный план, и я поспешил вернуться в клуб, чтобы принять душ и подготовиться к походу с Остин и Лилли в зоопарк. В итоге я ударил стену в душе, разбив костяшки пальцев. Когда появилась Остин, она посмотрела на них сверху вниз. Я знал, о чем она подумала, но не стал ни в чем признаваться, а она не стала спрашивать. В любом случае это была бы ложь .

Вечером того же дня, когда Остин уехала домой, за мной заехал Дик, и мы поехали и засели возле гостиничного номера, ожидая подходящего момента.

У нас были с собой сумки. Я постучал в дверь, как это сделал бы любой другой человек, и Филипп открыл ее. Толкнув дверь ему в лицо, я впихнул его обратно в номер. Дик захлопнул дверь. Он повалил женщину на кровать лицом вниз, прежде чем она успела вскрикнуть. Он заклеил ей рот скотчем, а затем связал ей руки за спиной и лодыжки. То же самое я проделал с мужем. Затем мы накинули им на головы мешки и затолкали их в заднюю часть внедорожника Дика. Мы отвезли их в доки, где наши отцы держали свои яхты. Там есть заброшенный склад, который они использовали для погрузки и разгрузки контейнеров. Они построили новый на другом конце города, но этот еще не снесли. Туда никто не ходит.

Мы вытаскиваем их из кузова внедорожника и заносим в небольшую комнату, которая когда-то была офисом. Синий брезент покрывает бетонный пол. Дик уже был здесь раньше, пока я был в зоопарке с Остин и Лилли.

Мы усаживаем каждого из них на стул и снимаем с женщины капюшон. Она брыкается и корчится в кресле, а Дик достает из сумки веревку и обматывает ею грудь, живот, а затем ноги, чтобы привязать ее к стулу и убедиться, что она не сможет пнуть нас или встать.

Мы поворачиваемся лицом к ее мужу. Он все еще с мешком на голове.

Я срываю его, и он смотрит на меня, по его лицу текут слезы. Он смотрит на свою жену. Она кричит, но рот заклеен скотчем. Слезы текут по ее лицу.

Он вскакивает на ноги. Мы не стали привязывать его к стулу, потому что какой в этом смысл?

Я толкаю ублюдка. Дик притягивает мужчину спиной к себе. Одной рукой обхватывает его за талию, другой зажимает ему нос, собираясь задушить. Он сопротивляется, качая головой.

— Нет. - Я останавливаю его. — Это было бы слишком просто.

Дик усмехается и наклоняется, чтобы прошептать парню на ухо.

— Не знаю, чем ты его разозлил, но спасибо.

Я начинаю рыться в его карманах. И улыбаюсь, когда нахожу пачку сигарет и зажигалку. Я вынимаю одну, а остальные падают на покрытый брезентом пол.

— Знаешь, курение тебя убьет, - говорю я, положив сигарету между губами.

Беру зажигалку Zippo, открываю ее и прикуриваю конец сигареты, затем делаю долгую затяжку. Черт, я уже почти год не курил. Я и забыл, насколько сильным может быть никотин. Удивительно, но я не скучаю по нему. — Раньше я курил, когда пил. - Он начинает нести какую-то чушь под кляпом. Кровь стекает по его разбитому носу, куда пришелся удар дверью. — А потом Дик осмелился однажды выкурить целую пачку. - Я улыбаюсь при этом воспоминании. — Ну, скажем так, после этого я никогда к ним не притрагивался.

Хмурюсь, делая очередную затяжку.

— Это уже не то. - Кивнув Дику, я приказываю: — Держи его голову поднятой.

Дюк берет его за подбородок свободной рукой, оттягивая голову назад, и смеется, когда Филипп сопротивляется. У парня по-прежнему связаны руки за спиной и лодыжки. Он никуда не денется.

Я подхожу к нему и смотрю на человека, который вот-вот умрет.

— Ты трогал то, что принадлежит мне. Знаешь, что я делаю с мужчинами, которые трахаются с моей игрушкой? - Его карие глаза расширяются, слезы текут по его лицу и по ленте, закрывающей рот.

— Сейчас узнаешь, - поет Дик с лукавой улыбкой на лице.

— Я трахаю их в два раза сильнее. - Прижимаю зажженную сигарету к его шее, прямо над бешено бьющимся пульсом, и держу ее там.

Он борется в руках Дика и кричит за скотчем, но хватка не ослабевает. Я вынимаю сигарету и позволяю ей упасть к моим ногам.

— Отпусти его, - рычу я, делая шаг назад от них.

Он падает на колени на брезент, склонив голову, и его плечи сотрясаются от рыданий.

— Чертовски жалок. - Дик плюет на него.

Я поднимаюсь и снимаю с себя рубашку, бросая ее на пол. Наклоняюсь и беру его за подбородок, заставляя его поднять на меня глаза.

— Я всегда был из тех, кто предпочитает драку и любит, когда бьют. Но ты будешь исключением. - Затем размахиваюсь и бью сбоку по лицу. Его голова поворачивается влево, а тело падает на брезент.

— Переверни его, - приказываю я.

Дик хватает Филлипа за бедро и переворачивает на спину, связанные запястья теперь под его весом. Я подхожу к своей черной сумке и расстегиваю молнию. Вытаскиваю нож и осматриваю его. Это тот же самый нож, которым я резал предплечье Остин, когда пытался ее шантажировать. Он корчится на брезенте, его широко раскрытые глаза смотрят на меня.

— Сядь на него.

Дик опускается на грудь, упираясь ногами в его ноги. Я наклоняюсь и расстегиваю ремень и молнию на его брюках, затем стягиваю их с его дрожащих ног, пока он бормочет в кляп. На нем белые трусы-боксеры, и это наводит меня на мысль. Неизвестно, сколько раз он дрочил при мысли об Остин.

Я вспоминаю, что она мне рассказала. «Однажды я вошла в свою спальню и обнаружила, что Филипп просматривает мои фотографии в телефоне. Фотографии, которые я сделала сама и отправила Мартину. После этого я поняла, что мне нужно поставить на него блокировку, о которой он не сможет догадаться. Сканер сетчатки глаза был лучшим вариантом».

Да, этот ублюдок определенно дрочил на нее. Я сижу на его ногах, чтобы