Книга Богатырь, жги! - Павел Барчук

— казнили. Оказалось, что ошибка — ведро денег семье, следом — гражданина из Тайного сыска на кол. За то, что оплошность допустил. А этот же…Герасим, чтоб его, Ясное Солнышко…Вечно что-то мутит, крутит, хитрит… У нас Темное зло под боком. В этом году урожай опять ни к черту, а он игры богатырские удумал проводить. Сейчас опять расход заложут в три аршина, а на самом деле, половину Еремеев с боярами себе в карман утянет…Но платить за это все нам! Эх…Да и где взять того богатыря? Мы ж — пригород столицы. У нас отродясь богатыри не водились. Это тем, кто на окраине всегда везет. У них то Илюша Муромец, то Добрыня Никитич народятся. А у нас… Ток Емеля на печи народ развлекал покатушками. И того царевна заморская переманила прелестями своими…Тьфу, ты… Прошка!

Переход от страданий к суровым интонациям был очень быстрый и очень громкий. Кто этот Прошка, не знаю, но заорал староста так, что у меня повторно заложило уши. Что ж они все тут настолько голосистые?

— Прошка! Прохор, растудыть твою туды! Сейчас найду, все вихры повыдёргиваю!

Из-за дома выскочил пацан, лет тринадцати. Лицо у него было очень круглое, очень хитрое и очень грязное. Похоже, он там за эти домом, трескал малину. Разводы сильно похожи на следы от ягоды.

— Беги на колокольню, бей в колокола. Сельсовет собирать будем.

— Ды как на колокольню? — Прошка вытер рукавом рубахи рот. Помогло ему это мало, если честно. — Меня за такое самоуправство отец Никифор может выдрать.

— Ты погляди…– Староста прищурился. — Теперича и молодежь у нас чегой-то норов показывает. Отец Никифор может выдрать…а может и не выдрать. Но я точно выдеру. Понял?

— Не имеешь права, бать. — Пацан сложил руки на груди, приняв важную позу. — Нам вон учитель анадысь говорил, детей драть нельзя. Травму им енто наносит. А я, к тому же, числюсь помощником старосты. То есть — наемный работник…

— Щас этому наемному работнику…– Петр Петрович сделал шаг в сторону пацана, закатывая на ходу рукава.

Прошку моментально, как ветром, сдуло.

— Ты чего хотела-то? — Староста, наконец, переключился на нас, вспомнив о присутствии посторонних. — Али просто так забежала? Что за парень с тобой? Ты, Алена, учти, в другое село замуж не отдадим!

Меня аж передернуло. Странные люди. Один сдвиг у них — на богатырях, а второй — на свадьбах. Валить надо быстрее, пока не женили или в реальные багытыри не записали. Знать бы еще, как валить… Вернее, как с Ягой договориться.

— Да вот, иноземец… — Начала рассказывать девчонка.

— Ой, сейчас вот точно не до него! Погодь с иноземцем…– Староста тут же отмахнулся от Аленки, как от назойливой мухи.

Продолжить разговор она не смогла. Во двор влетел запыхавшийся отец Никифор, который сразу бросился с расспросами к старосте. А потом вообще начался дурдом. Зазвонили колокола.

Батюшка тут же взбеленился, почему без его ведома. Староста начал орать, что не время чинами меряться. Но на всякий случай, не надо забывать, кто в деревне олицетворяет власть. Со всех сторон побежали бабы, которые тоже орали. Причем, каждая свое. По-тихоньку подтянулись мужики. Те просто молча пристроились к группе орущих баб.

В общем — форменный психоз и коллективная истерика.

С трудом угомонив односельчан, которые набились во двор, как селёдки в бочку, староста сообщил «радостную» новость

— Царь наш, Герасим, чтоб ему…ну, вы поняли…объявил в Тридевятом царстве богатырские игры.

— Самое время! — Крикнула из толпы какая-то тетка. — У меня муж не так давно чуть в лесу не сгинул…Русалки его три дня хороводили. А кому-то веселья захотелось.

— Наталья! Муж твой в соседнем селе с молодухой развлекался! Всем это известно. — Тут же осек ее староста. — А то, что он, вернувшись, тебе про злое проклятие рассказывал, так это вовсе не означает, будто оно было. Сглазили его… Ага! Так сглазили, что он чужую бабу за тебя, родную жену, принял. Ну, ты сама башкой подумай! На кой черт русалкам твой плешивый Мотя?

— Петр Петрович! — Теперь из толпы прозвучал обиженный мужской голос. — Как на духу, говорю, правда думал, что со своей, законной супругой. И главное, будто лес вокруг…

— А ты, Матвей, молчи! Полюбовницу нечего заводить рядом с домом. В первый же день доложили. Сочинитель тоже мне нашёлся. В лесу его водили. Конечно! Речь не об этом. Мы должны решить, кто на богатырские игры пойдёт. Царь указ издал. От каждого села или деревни, непременно один богатырь должен быть.

— Да где ж мы его возьмем⁈ — Вперед вышла женщина средних лет. Высокая, красивая, статная. — У нас обычных мужиков раза в два меньше, чем баб. Я почему на мельнице сама работаю? Потому что некому!

— Дык это еще не все. Богатырь должен соответствовать требованиям…Щас…– Староста вынул из кармана свернутый трубочкой лист бумаги. Встряхнул его, разворачивая.

— Ни черта себе…– Высказался один из мужиков.

Я с ним, в принципе, был согласен. Оказалось, в руках у Петра Петровича не просто лист, а целая «портянка». Один край ее упал на землю и развернулся еще на несколько шагов.

— Таааак…мы, царь-государь…нет, не то…Вот! Назначаем игры богатырские…. А…нет, тоже не то…да где ж оно…Все! Нашёл! Значит, слушайте. Богатырь должен быть не старше тридцати зим, красив, умен, хорошо разбираться в самоходных телегах. В награду победителю достанется рука моей дочери, царевны Марьи, а село, от которого ентот богатырь явится, получит освобождение на тридцать лет и три года от налога.

— Ох, ты черт…– Мужик, который выступал до этого, снял шапку и почесал затылок. — Это ж мы так от царской дочки избавимся, наконец. Можно будет сына из подпола на белый свет выпустить. А то он скоро ослепнет, как крот. Или речь человеческую забудет. Вон, недавно ночью до ветру вышел, а на него Лизка, пекаря дочь, наткнулась. И что? Решила, нечисть ужо в село добралась. Нет бы, испугалась, как нормальной девке положено. С криком убежала бы, например. Нет! Схватила дрын и давай сынка моего обхаживать. Теперь он — побитый лежит.

— Да. Звучит заманчиво. — Староста кивнул. — И царство спасет такой богатырь. Ибо царская, дочь в самом соку. От соку этого, того и гляди, захлебнёмся. Царь не чает, как ее замуж выдать, чтоб с глаз долой убрать. Нрав у девки —