Книга Резидент, потерявший планету - Рафаэль Михайлович Михайлов

Мялло. — Что может резидент изменить? Убрать с дороги хуторянина Яана Мугура? Это мы не позволим. Отозвать своих связных из Вильяндиского уезда? Да ведь это значит, что он останется без информации. Перебросить Рандметса в другую глушь? Но куда? Народ стал зрелый, хочет сеять, детей и внуков нянчить. Эсэсовцев и уголовников не приютит, нет.

Альберт Соосаар к этому времени демобилизовался, возглавлял лесхоз в Вильянди и по старой памяти был приглашен чекистами для помощи в операции.

— Альберт Артурович, как ваши лесники?

— Несколько толковых людей подготовлю.

— А как подопечные лейтенанта Мюри?

— Оба моих помощника замечательно трудятся. А пришли они к этому нелегкой дорогой. Я в них верю.

— Хорошо, — Грибов встал, и все последовали его примеру. — Начинаем, товарищи. Пауль Мюри работает с Яаном Мугуром и Эрикой. Анвельт и Вяртмаа страхуют их, поддерживают действия лейтенанта Мюри и при малейшем успехе переводят всю оперативную группу ближе к возможному логову Рандметса. Капитан Мялло осуществляет связь группы с батальоном народной защиты, я — с войсковой частью. Товарищ Соосаар присылает лесников. — Остановился и потом предупредил: — Я передаю вам просьбу генерала Кумма: действовать находчиво, смело и по возможности беречь себя.

Мюри, попрощавшись с товарищами, отправился к Яану Мугуру. Поднимаясь по травянистому покрову тропы к хутору Мугура, подметив плотно сбитые стога сена, тщательно обработанные грядки, красивый дом, Пауль поймал себя на мысли, что вместо восхищения плодами человеческих рук, он озабочен тем, сможет ли уговорить хозяина сменить этот уголок безмятежного покоя на обстановку новых испытаний, смертельного риска?

…Одна из их бесед после легализации Яана, а было то с год назад, явилась неожиданностью для Пауля. Мугур встретил гостя легким прищуром глаз, будто тонущих в льняной шапке волос, спускающихся с головы, почти закрывающих все лицо и переходящих в широкую бороду.

Он усадил Пауля за стол, велел хозяйке накрывать, сам сел напротив. И почему-то начал рассказывать о детях, их школьных успехах. Как бы между прочим заметил: «Жду третьего. Землепашца».

— Думал, распрощался навсегда с лесным царством. Выходит, нет. Третьего жду, слышал? И чтоб жил он лучше, чем я, пойду я с тобой на это дело. Одно только прошу: семью уберечь. Эти волки не пощадят ни жену, ни детвору. Мы тоже шалили, но в нас, Пауль, фашистской закваски не лежало. Ты уж поверь. Теперь вводи меня в курс.

Пауль задумался.

— Врать не в моих привычках, Яан. И сам иду не на легкое дело, и тебя тащу не детские кубики складывать. Но дом и семью твою, ну и тебя самого, беречь будем крепче себя.

Яан Мугур наклонился вперед, кивнул.

— Теперь повтори еще раз, — предложил Пауль, — как выглядели те двое, с кем ты в лесу разговаривал, когда Пеэтер на свой хутор шастал.

— Об одном не скажу, — Яан развел руками. — Он в стороне стоял, весь закутанный, похоже — бородатый. Молчал, будто язык прикусил. А второй, что говорил со мною, маленький такой, я его «лягушкой» про себя прозвал.

— За что?

— Лицо лупоглазое, рот кривится, тянет слова.

— Узнать его мог бы? Скажем, по фотографии.

— Дело в темени было. Но надеюсь. Узнаю.

С утра они выехали на ближний молокозавод. Заперлись с начальником отдела кадров, вызвали на подмогу командира отряда народной защиты, вместе пересмотрели учетные карточки всех работающих, но ни одна фотография не заинтересовала Яана Мугура.

— Дохлый номер, — присвистнул молоденький командир. — Почему ваш «лягушкообразный» должен непременно работать?

— Ему легальность для разъездов нужна, — разъяснил Пауль.

Кадровик вдруг предложил командиру:

— Ааду, отведите товарища Мугура в столярку… Это близко, за углом от нас. Помните двух «фруктов», что вечно крутятся у нас в проходной? Чем черт не шутит…

Пауль попросил, чтобы Яан понаблюдал за выходящими из столярки издали, с противоположной стороны улочки. Но через четверть часа вернулся Яан, непохожий на себя, растерянный.

— Ааду уложили. Пулей в спину, а выстрела не услышал. В меня метили, Пауль… А я… живой. — Застонал. — Я его найду, Пауль, из-под земли найду этого квакающего.

Похороны Ааду устроили пышные, Яан рвался приехать, но Грибов запретил. «И вообще, — заключил он, — почему связник резидентов должен в этой волости сидеть, а не под Пярну или Хаапсалу? Где логика, улики, оперативные данные?»

А данные пришли недавно. Мугур как-то обмолвился, что «лягушка» просил Яана о всех диверсиях и героических действиях шайки с любой оказией сообщать на хутор Вихма или Мугура для хуторянина Ааво Вааро, а сам Вааро уж найдет способ получить эти сведения. Мюри проработал все возможные источники, чтобы найти хоть какие-нибудь сведения о Вааро, но во всем Выруском уезде человека с такой фамилией не обнаружил. И вдруг в уездный отдел поступил запрос от одного председателя сельсовета: в альбоме умершего соседа обнаружен военный снимок группы активных деятелей «Омакайтсе», на первом плане в военном мундире стоит хуторянин Арво Ваал. А сам Ваал уверял до сих пор, что с «Омакайтсе» дела не имел. Как поступить? Председателя попросили, чтобы он никому об этом деле не рассказывал. Мюри сразу же связал имя Арво Ваала с Вааро, предположив, что связник резидента, не очень доверяя Мугуру, нарочно исказил фамилию. Бойцы народной защиты взяли хутор под наблюдение. А Мюри, получив еще одно подтверждение, что нити банды сходятся в здешних местах, решил продолжить с Яаном прерванный поиск. Яан и на этот раз встретил Пауля в дверях домика:

— Мимо шагал или дело привело?

— Не имею я права тебя под пулю подставлять, — вздохнул Пауль.

— А имею я право забыть, — хрипло сказал Мугур, — что у командира отряда народной защиты двое сыновей растут без него? Он за меня полег, я за него его дело завершу. И не ищи больше ко мне «подходов». Так легче будет обоим.

— Идет! — согласился Пауль. — Съезжу в Сымерпалу и вернусь к тебе. Двое наших товарищей будут здесь круглосуточно.

В Сымерпалу жила милая вязальщица Эрика Ярвекюлг, которая интересовала его отнюдь не своим рукоделием. В Эрике кипела глубокая ненависть к фашистским прихвостням, оборвавшим в войну жизнь ее отца и двух старших братьев-новоземельцев. Эрика была родом из-под Пярну, но оставаться на своем хуторе ей казалось невыносимым. Парторг волости, давний друг ее отца, помог Эрике перебраться в Сымерпалу. А так как здесь шныряли в то время банды лесных братьев, порекомендовал устроиться под девичьей фамилией матери.

Собственно, парторг и привел несколько недель назад Мюри к Эрике, сообщив, что найдет в ней смелого и верного помощника. Дело касалось молодой женщины, неискушенной в опасностях, но, переговорив с нею, Мюри проникся к ней доверием. В особенности утвердило его в