Книга Все наши разницы - Оксана Алексеева

читать об одном и том же? Не столь уж важно. Я испытывала смесь благодарности и злости. Если он был способен прекратить гонения в любой момент за считаные минуты, то зачем дождался, когда все выйдет из-под контроля?

К сожалению, даже этот акт не доказывал его непричастность. Очевидно, что Дмитрий – не совсем прогнивший человек, какое-то сопереживание ему не чуждо. Он мог закинуть фото для смеха, но когда начался перебор, сам же волну и остановил. И если не писал первый пост лично, то наверняка видел, как нас фотографирует Мельников или Андропова, то есть без труда составил бы всю картину. Ведь нет большой разницы: наблюдал или участвовал. И в итоге отвесил с царского плеча нам помилование. Спасибо, Дмитрий Юрьевич, но обойдемся без аплодисментов и лобызания перстней. То, что ваш несладкий характер известен многим студентам – не повод для гордости. А если к тому характеру прибавить реально влиятельных родителей, то возникает неприятное ощущение полной неуязвимости. Такое скорее пугает, потому что люди с подобным самомнением, подкрепленным козырями, способны на что угодно.

С концом истории нервное напряжение не исчезло мгновенно: я уже слишком накрутилась и долго переживала. Успокаивала себя, что на другие сайты этот холивар не должен перетечь, но вероятность все-таки была. Или же мне следовало выдохнуть, как недавно советовали, а это трудно, если не приучен расслабляться по щелчку пальцев.

В пятницу я накатила залпом три бокала вина. Мишаня очередную подружку для знакомства с нами не привел – вот насколько он ответственно отнесся к реабилитационным мероприятиям. Друзья только подбадривали: мол, ни в чем себе не отказывай, главное – смейся, а не хмурься. Лучше уж болеть похмельем, чем страдать от чужих проделок. Но барные снеки за хорошую закуску не сошли – и, как следствие, я захмелела так, что едва языком ворочала. Зато от души поругалась, не стесняясь в выражениях. Закадычные приятели меня в беде не оставили и терпеливо слушали в десятый раз мои невнятные пересказы событий последних дней.

– Какой интересный экземпляр – этот твой Жуковский, – вдруг заметила Ася.

– Который из? – удивилась я.

– Оба! – подумав, определилась подруга. – Жаль, что ты возрастом мимо и первого, и второго, а так бы мы кого-то быстренько к твоим рукам прибрали.

– Чего? – не поняла я.

Но она уже требовала:

– Покажи хоть фотку! Мы заценим!

– С Латовым? – я потеряла ход ее мыслей.

– Да нет! Страницу младшего Жуковского открой – сможешь же найти? Я б одним глазком глянула, что там вообще за перец.

Я как представила, так сразу и скривилась:

– Ну не-ет, если я и в свободное время буду эту хамскую рожу видеть, то сдохну!

На самом деле мне было лень искать его профиль. Но Асю почему-то разбирало любопытство:

– Симпатичный? Блондин, брюнет? Худой, полный, высокий, низкий?

На последний вопрос я ответила пальцами – показала расстояние большим и указательным:

– Вот такой.

Тем я подчеркнула ничтожность Жуковского, но подруга аллегорию не уловила:

– Это ты сейчас какую часть его тела показала?

Поддерживать подобный юмор, как и тему целиком, я отказалась и заныла в сторону Мишани:

– Дорогой, сваргань нам еще по бокальчику!

Но человек, которого я недавно считала лучшим другом, опорочил это гордое звание:

– Нет, тебе хватит. Устала, перенервничала, да еще и ничего не ела – вот и развезло. Сейчас мы идем дышать свежим воздухом до самого твоего дома!

Они нарядили меня в теплую куртку, надвинули капюшон и в четыре руки повели выгуливать. Но домой я категорически не хотела. И через два квартала потащила друзей в сторону:

– Идем в клуб! Я хочу танцевать!

Мишаня скептически поморщился и предупредил:

– Слишком близко к университету. Забыла, как мы во времена учебы именно там и тусили? Не боишься встретиться со студентами?

Я ничего не боялась, потому закричала:

– А я хочу с ними встретиться, понимаешь?! Пусть увидят, что я живой человек, а не памятник имени меня! Пусть скушают с дерьмом эту правду и подавятся! Я что, мнением каждого шакала должна интересоваться?

– Не должна, конечно, но…

Однако Ася неожиданно выступила в мою поддержку:

– Мишаня, у нее нервы сдали, пусть оторвется. И даже если увидят, это разве преступление – выпить раз в тридцать лет? Совсем хорошо будет, если заснимут и фотку где-то выложат. Тогда Анютка наконец-то начнет отращивать толстую шкуру.

Быть может, это была завуалированная угроза, но я не передумала – наоборот, мне предложение показалось логичным.

В клубе все-таки уговорила друзей на коктейли, а затем радостно крутилась в центре танцпола. Отсутствие знакомых лиц меня даже огорчило – я уже настроилась стать звездой очередного интернетного скандала. И потому целый час веселилась сама по себе, но не забывала посматривать по сторонам.

В итоге мои надежды оправдались – ближе к барной стойке обнаружился не просто учащийся, а один из тех, кому мне было что сказать! Блондинка в неприлично короткой юбке со спины очень напоминала Полину Андропову. Но я подошла ближе, дабы убедиться, что с незнакомым мне мужчиной сосется именно она. Девушка наконец-то меня заметила и повернулась.

– Здравствуйте, Полина! – пришлось кричать, чтобы на фоне грохочущей музыки было слышно.

– О-о, какие люди! Здрасьте, Анна… Ндреевна, – отозвалась она. – Думала, вы после работы в своем монастыре сидите, а вы вона че!

Повезло, что студентка накукушилась еще сильнее меня, ее дикция совсем подводила. А моей кондиции хватало, чтобы разбирать пьяные слова и не опасаться последствий своего поведения.

– Полина! Не знаю, вы сделали тот снимок или кто-то из ваших друзей, но послушайте внимательно. Это было жестоко, некрасиво и несправедливо! Можете не признаваться, мне уже плевать, но в будущем хорошенько думайте, что и зачем вы творите!

– Че-е-о-о?! – от удивления и слишком длинного звука ее лицо вытянулось. – Вы вообще о чем? – До нее все-таки дошло, она даже оживилась, хотя все равно на некоторых звуках запиналась: – Про фотосессию с б-ботаником? С какого перепуга в-вы решили, что это я?

Рядом со мной уже нарисовались Мишаня и Ася, но не останавливали, а прислушивались и пытались понять, что происходит. И, честно говоря, первое изумление девушки мне показалось естественным. Но хотелось закрыть вопрос хотя бы о ней до конца:

– Может, не вы, а Дмитрий или Ярослав! Вы втроем там стояли – и не притворяйтесь, я на память не жалуюсь!

– Где стояли? Когда? – опешила она, словно вообще никогда не прикидывала, в какой именно день была сделана та фотография. Но потом разозлилась и выпалила: – При всем уважении, Анна Н-ндреевна, но вы нам по барабану! У