Книга Королева - Татьяна Морошкина

как-то на ощупь продвигался, теперь же граф делал усилия, чтобы вспомнить его. Перед его мысленным взором предстал неясный мир теней, это был, с одной стороны, близкий и в то же время далекий ему мир. При приближении к силуэтам людей, они словно таяли, их неясные речи тонули во мгле. Он не мог ухватиться ни за одно слово, которое, как ему казалось, могло распутать, расшифровать этот сон. Неожиданно возник приглушенный свет, и граф увидел людей, образовавших собой круг, а в центре этого круга молодого светловолосого мужчину, который с невероятной доброжелательностью протягивал свою руку людям в этом круге, словно прощаясь и прощая каждого из них. С мужчиной граф не был знаком, а лица людей в этом круге невозможно было разглядеть, они были размыты. И вдруг он почувствовал, что за ним кто-то наблюдает, и увидел волшебницу Веар, которая стояла поодаль круга, по выражению ее лица он понял, что заглянул в чужой сон, в ее сон. И она позвала графа продолжить путь вместе с ней к истоку ее жизни.

Будущая волшебница не была одной из шестидесяти дочерей могущественного Океана, попавших в свиту Артемиды, ни одной из двадцати прекрасных нимф, прислуживших богини. Она была простой смертной девушкой, еще не носившей пояса на своем легком платье, но она очень почитала Артемиду и все, что окружало ее. Она не владела мягкой, плавно текущей, легко обходящей крутые стремнины природой воды. Не знакома была ей и быстрокрылая, вездесущая природа воздуха. Но природа этих стихий была очень близка ей, ведь она жила на берегу прохладного горного ручья, где так по особенному был упоителен воздух, и кристально чиста была вода. Уютный грот служил их семье надежной маленькой крепостью. С детства родители брали ее с собой в пешие прогулки. Она знала каждую луговую травинку, цветочек, ручеек, направление ветра, знала, что у каждой частички природы есть душа, ее творческое воплощение. С детства она любила слушать сказания о прекрасных нимфах. Самыми молчаливыми были дриады, покровительницы лесов, которые рождались и гибли вместе с деревом, веселым и озорным, бьющим через край настроением, отличались наяды, покровительницы рек, ручьев и озер, самыми нелюдимыми и неприступными были ореады, покровительницы гор. И она очень хотела быть из числа их. Родители, зная об ее увлеченности, желании проникнуть в недоступный ей мир, дарили ей собственноручно сделанные ими амулеты, в которые они вкладывали частичку своей души, невероятную силу и уверенность в исполнении мечты своего дитя. «Вера, верой», – думал ее отец, – «а тренировка не помешает моей дочери, нимфы родились такими, а ей предстоит научиться этому. А сначала ей необходимо подружиться с ветром».

Никто, как он, не мог легко скользить по безбрежной глади огромного океана, заигрывать с волнами, взбивать кудрявую шевелюру облакам, проникать в таинственные ущелья гор, легко касаться и нежно ласкать тело юной Артемиды, нашептывая ей о прекрасных юных девах, которых она могла бы обучить зорко охранять девственные уголки природы.

– Чтобы подружиться с ветром, необходимо постигнуть его природу, – объяснил ей отец, – Природа ветра неосязаема и неуловима, но посмотри, как она объемлет собой пространство, привнося в него живительное дыхание жизни. Созерцай мир вокруг себя, и ты увидишь, как он откроется тебе и впустит тебя в свою обитель.

И маленькая девочка почувствовала, что ветер живет и в ее любимых нимфах, он неотъемлемая часть их природы, их дух. Его дух есть и в ней, в ее легком беге, в переливчатом детском смехе, в ее легкокрылых мечтах. И вера в возможность осуществления своей мечты пустила свои первые ростки в ее душе. Нимфы уже не казались ей недосягаемыми, ведь они были так похожи на нее, такие же маленькие и непослушные.

Ночью, во сне, когда ее тело научилось легко и быстро ослаблять свою хватку, теряя власть над душой, у ее души стали вырастать крылья, и она втайне от родителей стала летать. Прохладное дыхание ночи по-особенному обостряло трепетную восприимчивость ее души. Только ночью воздух наполнялся таинственной жизнью неведомых ей духов, звучанием далеких небесных сфер. Именно в это время у нее появился незримый друг, который подставлял ей свою спину, и она легко вместе с ним преодолевала огромные пространства, постигала невероятную высоту. Это был еще не ветер, а всего лишь легкое, быстрокрылое движение его. После таких ночных путешествий, когда ее душа возвращалась в свою привычную дневную обитель, каждая клеточка ее тела наполнялась таинственной грустью неведомого ей мира.

Когда Веар окунулась в вольную, полноводную стихию юности, отец решил вместе с семьей отправиться в морское путешествие, познакомить дочь с непостоянством морских волн, этих морских дев, дочерей морского старца Нерея, тем самым испытав ее характер на прочность. Только в этом не подвластном человеку мире, как считал ее отец, душа человека может прикоснуться к божественной силе, стать частью ее. С грустью покидала она привычный берег, ей хотелось предложить отцу вернуться, но ее уста были сомкнуты неведомой силой, которая уносила их лодку в неизведанные просторы чуждой стихии. Море околдовало девушку. Ей захотелось увидеть прекрасных нереид, которые, как ей рассказывала мать, обитали в серебряных пещерах на морском дне и тихо пряли на своих золотых прялках, усмиряя море, но стоило им только лишь блеснуть на бархатной поверхности моря, как тут же появлялись дельфины, тритоны и другие морские божества, которые приносили с собой радостное оживление и чешуистую переливчатость морских волн. Заворожено смотрела Веар, как играет в море своей свободной волной прекрасная Галатея, призывая вступить с ней в своеобразный поединок на плавность и скорость веселых дельфинов. Ночью с замиранием сердца наблюдала она, как убаюкиваются волны мерцающим светом звезд. Казалось, что неведомая сила охраняет их маленькое уязвимое суденышко, эту маленькую точку в бескрайних просторах грозной стихии. Но отважные мореплаватели не знали, что мойры, неутомимые ткачихи судьбы, готовы были им уже преподнести свой неумолимый дар, что оборвать нить их жизни давно хотел сосед, облюбовавший их грот, отправив свое завистливое послание в бутылке морскому владыке, обвинив свободного мореплавателя в желании посягнуть на власть самого Посейдона. И грозно сверкнул своим трезубцем неумолимый повелитель морской стихии, призвав верных тритонов, вестников глубин, и гиппокампов, горячих скакунов своих, которые лишь взмахнули своими рыбьими хвостами, и от маленькой лодки остались лишь одни щепки. Сказка, не успев начаться, закончилась. Каким-то чудом дельфин вынес Веар на берег безопасной бухты. Напрасно смотрела она с надеждой в необозримую даль, никого так и не увидела она. Ей отчаянно захотелось стать коралловым рифом, или одинокой скалой, или