Книга Хризолитовый огонь - Татьяна Олеговна Воронцова

нам с Лерой бросать игру и следовать за ней на место преступления.

– И что было дальше?

– Ну, Лера немного понаблюдала за нашими героями, которые, лежа в обнимку, рассказывали друг другу сказки, и велела Маринке заняться чем-нибудь полезным, например, вымыть полы.

– Сказки?

– Точнее, мифы. Ирландские мифы. Битва при Маг Туиред и все такое.

– И все такое… – растерянно повторила Марго. – Эти мифы есть в библиотеке?

– Надо поискать. Если нет в здешней библиотеке, то у Леры, в ее личной библиотеке, наверняка есть. Я попрошу для тебя.

– Спасибо.

Там, где раньше стояла кровать, теперь размещались мольберт с незаконченной картиной в стиле абстрактного экспрессионизма, табуретка, на которой теснились бутылки с разбавителем, коробки с масляной краской и высокий керамический стакан с разнокалиберными кистями, а также деревянный ящик из-под вина без крышки, куда Герман побросал палитры, тряпки и всякие мелочи. Линолеумный пол в этом месте был покрыт крошечными брызгами и мазками высохшей краски, несколько капель попали на стену.

Марго остановилась перед мольбертом.

– Ух ты! Здорово. Он настоящий художник.

– Он архитектор. Они все немного художники.

– Можно? – Марго указала на рисунки.

Стопка на подоконнике, стопка на столе… еще одна, состоящая из рисунков, выполненных черной тушью на тетрадных листках в клеточку и на резаном ватмане, занимающая половину подвесной полки для книг. Когда на Германа набрасывались его демоны, он рисовал дни и ночи напролет.

– Смотри, конечно.

– Так вот откуда пошли слухи. – Длинные пальцы Марго с аккуратно обработанными пилочкой и покрытыми бледно-розовым лаком ногтями бережно придерживали за края лист плотной бумаги, на котором был изображен молодой мужчина в распахнутом черном плаще, высокий, стройный, темноволосый, с татуировками на щеках и предплечьях обеих рук, протягивающий длинный меч другому молодому мужчине, одетому в богатые одежды, чья светловолосая голова была увенчана золотой короной. – От добродетельной медсестрички. Она случайно не влюблена в одного из них?

Нора пожала плечами. Иногда ей казалось, что все поголовно обитательницы первого этажа в них влюблены – если не в одного, так в другого.

– Герман ведущий, Леонид ведомый, – прошептала Марго, разглядывая рисунок. – Так я и знала. Поначалу кажется наоборот, но…

– С чего ты взяла?

Проницательность этой девушки в очередной раз неприятно поразила Нору. Надо бы усилить самоконтроль. С другой стороны, она была рада, что Марго сейчас здесь. Разговоры отвлекали от вредных мыслей.

– Я заметила, что, перебрасываясь колкостями и остротами, они иногда называют друг друга «мой король» и «мой друид». Герман разбирается в архитектуре и искусстве древних кельтских королевств и даже консультирует знакомого сыщика. Когда Леонид болел, они вспоминали ирландские мифы. Друид – это ведь жрец, правильно? Жрец. И вот, на этом рисунке, он вручает меч королю. Наверняка перед этим он же возложил на его голову корону. – Марго мечтательно улыбнулась. – Как в моем любимом фильме «Властелин колец» белый маг Митрандир возложил корону на голову Арагорна. Правда, меч ему вручил эльф Элронд, но это же кино… Леонид становится королем только рядом с Германом. Сам по себе он просто мальчик из богатой семьи, наркоман в завязке.

– Не слишком ли ты строга для влюбленной женщины?

– Строга? Да я и влюбилась не в короля, а в наркомана.

– Он рассказал тебе, как стал наркоманом?

– Да. И что сделал для него Герман, тоже рассказал. Он не жалеет себя, и это мне в нем очень нравится.

– Других он тоже не особо жалеет.

– И не надо, – решительно проговорила Марго. И помолчав, добавила: – Жалость унижает.

Да, у них с Леонидом много общего. Интересно было бы послушать, о чем они говорят наедине.

Молча перебрав остальные рисунки, Марго сделала круг по комнате и присела на корточки перед картинами без рам, которые Герман расставил в ряд на полу, прислонив к стене, чтобы масляная краска как следует просохла.

– Это Мышка, которую на самом деле зовут Олеся?

– Да.

Хрупкая девичья фигурка, устремившаяся в беге к далекому, едва обозначенному на холсте городу, башни которого темнеют на фоне золотого солнечного диска, словно остро заточенные карандаши. Она бежит по мосту, перекинутому над пропастью, но место встречи другого конца с твердой землей тонет в тумане, да и вообще вся дальняя половина моста постепенно тает, растворяется в воздухе, так что ноги девчонки вот-вот окажутся над пустотой. Вероятно, сознавая это, но неизвестно почему не поворачивая назад, она оглядывается – быть может, ее преследуют?.. – и ее белое, перекошенное личико с расширившимися от ужаса глазами перетягивает на себя внимание зрителей, становясь центром композиции.

Эту картину Нора видела впервые. Давненько она сюда не заглядывала…

Герман, чей стиль всегда был далек от реализма, воплотил свой замысел косыми штрихами, мазками, хаотично на первый взгляд расположенными брызгами, однако добился поразительного эффекта: вблизи изображение напоминало мелкую мозаику, готовую рассыпаться от дуновения ветра, но стоило отойти на пару шагов, как оно обретало четкость и выразительность.

– Ну, она-то совершенно точно в него влюблена, – усмехнулась Марго. – В Германа.

– Я знаю, – сказала Нора.

– Все знают. – Не отрывая глаз от картины, Марго встала, попятилась чуть назад. Восхищенно вздохнула. – И это не удивительно. Он из тех людей, которые никого не оставляют равнодушными.

– Что еще они знают? Эти «все».

– Что у нее был с ним секс. Один раз как минимум.

Нора молча перевела дыхание. Черт…

Марго внимательно посмотрела на нее.

– Это новость для тебя?

– Для меня новость, что об этом известно кому-то, кроме меня, Германа и Леськи.

– Так сама Леська и разболтала. Поделилась со своей подругой Дашкой, та поделилась со своей подругой Владкой…

– Понятно.

– А ты от кого узнала? От Германа?

– Ох, да я видела все собственными глазами. Герман вдул этой дурехе прямо в соседней палате. Мы жили тогда во флигеле…

Скрыть горечь не удалось, ну и ладно.

Брови Марго поползли вверх.

– Ничего себе! Он, наверное, спятил.

– Я так не думаю. Видишь ли, это случилось после того, как… ну, словом, плохие парни, у которых были старые счеты с Германом и Леонидом, напали на нее в лесу за территорией, вроде как взяли в заложники…

– О господи! Извини, я не хотела перебивать… Что им было нужно?

– Им был нужен Леонид. Но поскольку Леонида уже отправили от греха подальше на Анзер, разруливать ситуацию пришлось Герману. Он сделал все что нужно и привез девчонку назад живой и почти невредимой, но это приключение…

– Почти? Ой, извини…

– Ей поставили синяк на пол лица, в остальном она не пострадала. Но это приключение так расстроило нервы бедняжки, что Лера решила оградить ее от внимания и сочувствия ближних, разместив на