Книга Дитя среди чужих - Филип Фракасси

уже готовый швырнуть очередной камень».

– Будь я проклят,– сказал Томми практически с благоговением,– два слабоумных ниггера по цене одного.

Фред пропустил оскорбление мимо ушей, но почти засмеялся, когда вечный двоечник и невежа Трущобный Томми назвал Генри Торна «слабоумным». Конечно, возможно, Фреда Хастингса, умственно неполноценного уборщика, который работал в школе только благодаря государственной программе для инвалидов, и легко было так назвать, но десятилетний Генри был не только отличником, но и уже посещал занятия для продвинутых и занимался после уроков с двумя учителями, чтобы заложить основу для будущей стипендии. Фред знал о Генри все это – и еще кое-что. Он прочитал парочку отчетов школьного психолога, в которых описывались определенные потребности Генри. Школе сообщили о некоторых проблемах, когда Генри вернулся после длительного отсутствия – например, о том, что мальчик все еще был сильно травмирован инцидентом с его отцом и последующей комой. Что он был чувствительным. Интровертом. Он был склонен скрывать эмоции. Фред думал, что все это наверняка правда, и даже не вся. А еще он задумался, могут ли подавляемые отчаяние и гнев Генри однажды вырваться подобно стреле, которую установили и удерживали, а натяжение тетивы нарастало до тех пор, пока она не сорвалась и стрела не выскочила. Ракета с дьяволом на хвосте.

Да, Фред прочитал всё о Генри. В конце концов, позиция уборщика предполагала доступ туда, куда он был закрыт другим.

А еще он читал о Трущобном Томми. Знал, что его отец был бывшим заключенным, а мама уже стояла на учете. Еще один проступок, и у Томми будут новые школа и государственный дом – тот, в который детей отвозят после того, как заберут у родителей-дегенератов. Он даже знал о 123-Б Хикори-лейн – адрес вонючего трейлера, где жили Томми, его папаша-зэк и мамаша-шлюха. «Может, Фред и слабоумный,– подумал великан,– но уж точно не тупой».

– Ай! – закричал Генри, и Фред выплыл из своих мыслей. Его взгляд метнулся к Генри, который потирал руку, по маленькой щеке текла слеза. Парни снова засмеялись, и Фред увидел, как они готовятся к очередному залпу. Полетел новый камень, на этот раз от Легга, и у Фреда было всего мгновение на осознание того, что этот снаряд – большой, зазубренный, размером с кулак – направляется прямо ему в лоб. Мелькнуло что-то темное – учебник Генри – и траектория полета камня была нарушена с глухим бам.

Их взгляды пересеклись, и в глазах Генри промелькнуло удовлетворение, которое быстро сменилось страхом. Мы по уши в дерьме, читалось в глазах Генри, и Фред был согласен.

«Ну уж нет»,– подумал он.

Мужчина вскочил на ноги, и руки мальчиков, уже поднявшие камни, на мгновение замерли, пока те смотрели на гигантского уборщика и ждали, убежит ли он… или нападет.

Фред развел руками и сделал два быстрых шага по направлению к мальчикам.

– РРРАААРРР! – проревел он и на один радостный миг подумал, что малыш Хоукс правда обмочится. Тайлер Легг сразу же повернулся и побежал, а Томми же просто сделал один неуверенный шаг назад, подняв руку для броска.

Фред повернулся, подхватил Генри на руки так, словно тот был большим мешком с зерном, и бросился бежать.

– А ну назад! – заорал Томми то ли Фреду, то ли его перепуганным подхалимам; впрочем, Фреду было все равно. Он завернул за другой угол и схватил связку ключей свободной рукой. Его пальцы быстро нащупали нужный, когда он остановился перед синей металлической дверью с поцарапанной, потертой табличкой с надписью «ОБСЛУЖИВАНИЕ». Он вставил ключ в ручку, ловко повернул и рывком распахнул дверь.

Фред ворвался в комнату, быстро, но мягко поставил Генри на пол и закрыл за ними дверь. Генри сделал несколько шагов вглубь тесной темной комнатки, пока Фред прижимал ухо к двери.

3

Пока огромный уборщик прислушивался к нападавшим, Генри пытался восстановить дыхание. Через несколько мгновений он инстинктивно огляделся по сторонам. В кладовке уборщика он еще не бывал, поэтому с интересом изучал полки с бутылочками, щетками, коробочками и лампочками. Потом обернулся, почувствовав необходимость изучить маленькое, зарешеченное окно, которое светилось квадратом послеполуденного света.

Его голова резко повернулась к двери как раз в тот момент, когда снаружи послышался гром от бега. Мгновение спустя издалека донеслись разочарованные крики хулиганов. Генри знал, что они не станут испытывать судьбу и рисковать наказанием из-за охоты на уборщика-инвалида, поэтому уберутся восвояси скорее раньше, чем позже.

Генри тоже не слишком беспокоился. Он знал о хулиганах все, прожил с ними всю свою жизнь. Однако с тех пор, как он поступил в начальную школу «Либерти», он научился избегать нападений, считывая своих противников. Он понимал – до какой-то степени – когда дети злились, грустили или просто скучали, и реагировал соответственно. После того, как он понял, что нужно говорить или как реагировать – смело на ложные угрозы, застенчиво на серьезные – школьные хулиганы оставили его в покое. Как будто после нескольких встреч они поняли, что с Генри что-то не так, и, может, даже немного побаивались его. Той его части, с которой было что-то не так. В конце концов, люди боялись неизвестного. А хулиганы из начальной школы, несмотря все бахвальство, все равно оставались детьми. А детей, как известно, независимо от их размера и гнева, легко напугать.

Ожидая, пока закончится этот новый инцидент, Генри изучал Фреда, вернее, его спину. Он уже начал читать его, но понимал, что нужно быть аккуратным с личной информацией, ведь нельзя лезть в душу людям только потому, что ты это умеешь. Тем не менее, Генри не мог сдержаться – только чуть-чуть, проверить, как Фред…

И тут вдруг Фред повернулся и посмотрел на Генри сверху вниз.

В этом темном чулане, откуда невозможно было сбежать, наедине с этим гигантом, способности Генри быстро отошли на второй план. «Никто не знает, что я здесь»,– понял он. Прижимая учебник к груди, как щит, мальчик сделал шаг назад.

– Кажется, они убежали,– сообщил Фред.– С рукой все хорошо?

Генри кивнул, хотя руку немного покалывало от боли – наверняка останется синяк. И все же он переживал вещи и похуже. «Да уж,– подумал он,– намного хуже».

– Я открою дверь и проверю. А ты пока иди к выходу с другой стороны. Тебя кто-то ж-ж-ждет?

Генри кивнул, хотя это было ложью. Мальчик каждый день ходил домой один, и если он возвращался до 16:00, Дэйв и Мэри с радостью предоставляли ему такую свободу. Генри знал, что сейчас уже почти четыре.