Книга Мизгирь - Елена Воздвиженская

Эммочке будет продолжаться и дальше, – Цыганка сама всё знала. Её бабушка умеет гадать и учит её. Но она не такая сильная пока и поэтому не смогла выгнать зло из зеркала. Мама, я сама его видела! Оно пыталось выбраться оттуда!

Я срывалась на крик, пытаясь доказать, что не вру.

– Так, понятно, – сказал папа, – Задурила мозги ребёнку и похоже-таки навела гипноз на неё, вот и почудилось ей невесть что.

И папа подошёл к зеркалу и протянул руку, чтобы сдёрнуть платок. Я закричала от страха:

– Папа, нет, нет! Не делай этого! Умоляю!

Но папа нервно сплюнул и махнул рукой на меня, а затем сдёрнул платок цыганки одним движением. Я зажмурилась от страха, ожидая, что сейчас то чудовище выскочит наружу и набросится на отца, но ничего не произошло. Папа выбросил платок в сени, сказав, что завтра сожжёт его, а пока пусть поваляется там, и велел всем мыть руки и садиться ужинать, а маме идти накрывать на стол.

– Что же произошло дальше? – спросила я, забыв о том, что ещё недавно хотела обдурить старуху и выманить у неё ключ от дома.

– Дальше всё становилось хуже, – дама вздохнула тяжело, – Родители не стали убирать зеркало, не поверив мне. А Эммочка всё чаще стала проводить время у зеркала. Она сделалась очень нервной, так, что из сада её пришлось забрать, она кусала там детей и дралась со всеми. Пока я была в школе, за Эммочкой присматривала соседка, пожилая женщина, которую мало заботило, чем Эммочка занята, лишь бы была сыта и опрятна. Она занималась своими делами – чтением и вязанием, а Эммочка сидела у зеркала и не беспокоила её. Когда я возвращалась из школы, я неизменно заставала сестрёнку за этим занятием. Если я пыталась оттащить её от зеркала и занять чем-то, она начинала вырываться, кричать и кусаться. Родители уже тоже поняли, что творится неладное. Но они не связывали это с зеркалом, они считали, что у Эммочки психическое заболевание. Они начали водить её по докторам, но легче не становилось. А в одну ночь я проснулась и встала попить воды, пройдя на кухню, я увидела, что в темноте прихожей у зеркала стоит Эммочка, её белая ночная рубашка светилась в лунном свете, и я хорошо видела её. Но она была не одна. Из зеркала тянуло свои лапы нечто. Это было оно. Зло.

Дама надолго замолчала, глядя невидящим взглядом в окно, а затем вновь продолжила рассказ:

– Когда я увидела эти бледные, тощие руки, тянущиеся к Эммочке из зеркала, я чуть было не закричала, но вовремя зажала себе рот руками, боясь причинить вред Эммочке своим криком. Я осторожно стала подходить ближе, намереваясь схватить сестрёнку и оттащить от этого нечто. Когда я подошла уже к самому порогу, я увидела, что Эммочка стоит с закрытыми глазами. Она пришла на зов этой твари неосознанно, во сне. Мне оставалось лишь протянуть руку, чтобы дотянуться до сестрёнки, как вдруг тварь изогнулась над нею чёрной тенью, словно кобра, раздувшая свой капюшон, а затем накрыла Эммочку всем телом и затянула её за собой в глубину зеркала. Я, забыв всякую осторожность, опрометью бросилась к проклятому зеркалу и застучала по нему кулачками. Поверхность его была совершенно ледяной, а ведь на дворе стояло лето, и ничего, ничего в нём не отражалось – я не видела ни себя, ни Эммочку.

Сердце моё неистово колотилось, я рыдала, и не понимала, что мне делать. Наконец, я бросилась в комнату родителей и разбудила их своими криками. Они подскочили, испугавшись моих воплей, и схватив меня за плечи, принялись трясти, чтобы привести в чувство, потому что я из-за рыданий не могла вымолвить ни слова, и лишь показывала рукой в сторону прихожей.

– Эммочка, – вымолвила я наконец, – Её забрала тварь из зеркала!

Родители переглянулись и кинулись в прихожую. Я на ватных ногах последовала за ними. Они зажгли свет, и тут я увидела Эммочку, спокойно сидящую на своём излюбленном месте на полу перед зеркалом. Родители обернулись ко мне с укоризненным видом, они смотрели на меня так, словно хотели уличить меня во вранье. Мама подняла Эммочку на руки, и понесла сестрёнку в её кроватку, а папа подошёл ко мне и сказал:

– Может быть, ты уже прекратишь выдумывать? То цыганки, то тварь из зеркала. Хватит с нас и одной… нездоровой девочки.

Я осталась стоять посреди прихожей и слёзы обиды и беспомощности текли ручьём из моих глаз. Я не знала к кому мне обратиться за помощью и есть ли хоть одна живая душа в этом огромном мире, которая поверит мне и сумеет помочь.

– Что же произошло с Эммочкой? – спросила я, – Ведь тварь из зеркала вернула всё же её обратно.

– Вернула, – ответила дама, – Да только не совсем её. Это была другая Эммочка. С той ночи она перестала разговаривать, просто замолчала и всё. А ночью я боялась встретиться со взглядом её пустых, стеклянных глаз, глядящих на меня в упор. Она садилась на кровати и смотрела на меня не отрывая взгляда. В такие минуты такой страх охватывал меня, что я не могла даже пошевелиться. Лишь натягивала одеяло повыше и лежала почти не дыша. Я боялась даже спрятаться под одеяло с головой, так было ещё страшнее – мне казалось, что Эммочка набросится на меня и тоже утащит в зеркало. Надо отдать должное родителям, в конце концов, когда мать уже отчаялась как-либо изменить состояние Эммочки, она велела отцу унести зеркало в чулан и накрыть его покрывалом. Они водили Эммочку по разным врачам, но ничего не менялось. И в конце концов, родители решили, что пусть будет, как будет. Мама ушла с работы, чтобы сидеть с нею дома. Но вскоре ей пришлось вернуться на своё место снова, потому что нужно было кормить семью. Отец наш встретил другую женщину и ушёл из семьи. Это был сильный удар по нам всем, никто не ожидал такого, наша семья считалась образцовой. Но что ж… В каждом шкафу свои скелеты. И не всё в жизни так просто, как кажется с первого взгляда. Часто на поверхности лежит лишь то, что мы сами позволяем знать о нас другим людям, пустяки, по которым люди судят о нас. Настоящее же – оно в глубине, скрыто от человеческих глаз, это и есть наше истинное «я».

Итак, мать вышла на работу снова. До обеда с Эммочкой сидела всё та же соседка, за определённую плату, а после обеда – я. Постепенно Эммочка начала говорить, хотя и односложно. Но мы все радовались и этому достижению. Однако, она словно ушла в своём развитии назад, она вела себя как ребёнок лет двух-трёх, а ведь ей уже было почти что шесть. Наступило следующее лето. И вот, в один из дней к нам в дверь постучали. Я спросила кто там, и из-за двери ответили:

– Девочка, это я. Я обещала прийти через год. И вот я пришла.

Я сразу узнала этот голос, наверное потому, что весь этот год это оставалось моей единственной надеждой на исцеление Эммочки. Это была она – цыганка. Я тут же распахнула дверь и прямо с порога принялась, сбиваясь и торопясь, всё рассказывать ей – и про то, как отец выбросил её шаль, и про то, как родители не поверили мне, и про то, как нечто из зеркала забрало Эммочку, но к счастью вернуло назад.

Цыганка слушала меня и хмурилась.

– Неужели я не успела? – тихо сказала она.

А потом добавила:

– Веди меня к ней.

Я проводила цыганку в ту самую комнату, где сейчас живёт Эммочка. Она накрыла её чёрным платком, вытащенным из её холщовой сумки, и принялась что-то читать и водить ножом в воздухе. Эммочка принималась то плакать, то хохотать как безумная, а я испуганно глядела на всё это, ведь у Эммочки давно уже не было никаких эмоций. В итоге сестрёнка заснула. А цыганка велела мне отвести её к зеркалу.

– В зеркале живёт мулло. Дух мертвеца, который не нашёл покоя. Ему нужно тело, чтобы жить, чтобы завершить дела, которые остались