Книга Последний контакт - Евгений Юрьевич Ильичев

к микрофону, зажал кнопку связи и неуверенно произнес:

– Говорит капитан грузового судна «Марк-10» Георгий Сопкин, – он вдруг отключил связь и повернулся к Алле Марр. – Я чувствую себя глупо. Там нет никого! Как мне называть эту железяку?

Алла замахала руками: мол, не стоит надолго прерывать передачу.

– Да как хотите называйте! У него нет имени! Он себя отождествляет с кораблём. Он и есть «Осирис-3».

Сопкин кивнул и вновь вернулся к микрофону.

– Повторяю. На связи Георгий Сопкин, капитан грузового судна «Марк-10». «Осирис», как слышите?

Радиоэфир молчал.

– «Осирис-3», говорит «Марк-10». Мы прибыли со спасательными целями. С Земли поступило сообщение о прерывании вашей миссии. Нас направили вам в помощь.

Тишина.

– «Осирис-3», ответьте!

Сопкин вновь выключил микрофон и повернулся ко второму пилоту:

– Есть реакция?

Алла покачала головой.

– Ну хоть что-то?

– Нет, капитан, на всех частотах тишина.

Сопкин закатил глаза и тяжело вздохнул.

– Так и думал – пустая затея. Эта штуковина и на связь с Землей не выходит, с чего ей нас-то слушаться? Ладно, пока повременим с переездом. Нужен мозговой штурм. Отзывайте платформу, чего мужикам там болтаться.

– Стойте, – Корнеев остановил руку Аллы Марр, которая уже тянулась к микрофону. – А это что?

– Где?

– Это разве не показатели датчиков гравитометра? – он указал на крайнюю панель слева, там действительно мигали красным какие-то цифры.

– Да, это показания с гравитометра платформы, – задумчиво ответила Алла Марр. – Должно быть, платформа барахлит – они должны быть активны только во время её работы над поверхностью массивных тел.

– В космосе нет гравитации, – согласился с девушкой Сопкин.

– Да, но взгляните, цифры зашкаливают!

Алла схватила микрофон.

– Сергей, слышишь меня?

– Да, на связи.

– Проверь гравитометр.

– Уже смотрю. Что за…

– У вас те же параметры?

– Да, уровень зашкаливает! Что это за хрень?

– Ты можешь просчитать вектор воздействия? Нам нужен источник. Это «Осирис»?

– Сейчас, минуту, – некоторое время в динамиках слышались лишь сухие щелчки. Наконец Вершинин доложил. – Нет, это не «Осирис». Источник аномалии в пяти километрах от нас. Эмм… на семь часов.

Все, кто был на мостике, синхронно повернули головы в указанном направлении, но ничего там не увидели. Люди начали озираться по сторонам. Пусто. Везде, куда падал взгляд – лишь мёртвая пустота космоса и слабое мерцание знакомых созвездий. Сопкин проверил радар – тоже пусто.

– Стойте! – вновь сказал Корнеев. – Пропали цифры.

Все опять посмотрели на приборы, на которых теперь отображались привычные для космоса сотые доли гравитационных колебаний, вызванных, по-видимому, самим «Осирисом» и «Марком-10».

– И что это было? – не понял капитан.

– Может, всё-таки приборы барахлят? – предположила Алла.

– Раньше такого не было, – ответил Корнеев.

– До сего дня мы не терпели бедствие, – возразила Алла Марр.

Первым из оцепенения вышел капитан.

– В любом случае, была аномалия или нет, нам это никак не поможет. Давайте-ка вернём ребят.

– «Марк-10», это платформа. Вы меня слышите?

– Да, Сергей, мы на связи, – ответила Алла Марр. – Закругляйтесь. Мы ждём вас на борту.

– Тут что-то происходит.

Капитан насторожился.

– Что там у вас, платформа?

– Загрузка данных с «Осириса» пошла заново.

– И что ты для этого сделал?

– В том-то и дело, что ничего. После этой аномалии у нас внезапно погасли все приборы, а через секунду всё запустилось и теперь идет загрузка данных. Уже 99, нет 100%. Пошли какие-то цифры! Стоп… (помехи), она… (помехи) …лась! Повто… (помехи).

– Платформа?

В эфир прорывались какие-то помехи, голос Вершинина захлебывался в их треске.

– Платформа? – повторила Алла. – Сергей, что у вас происходит?

– … лась. Повторяю! Шлюзовая камера открылась! – кричал радостный голос Вершинина. На этот раз пилота было слышно отлично.

– Так, платформа, – вмешался капитан, – не предпринимать никаких действий! Повторяю, не предпринимать никаких действий!

Сопкин развернулся к Алле Марр и Корнееву:

– Так, и что делать будем?

– А что мы до этого планировали делать? – недоуменно спросила Алла Марр.

– Мы ребят на разведку послали.

– Ну, так у них все получилось! – констатировал Корнеев. – Раз шлюзовая камера наконец открылась, пусть облачаются в лёгкие скафандры и проникают внутрь.

– Ну да, – согласилась Алла, – мы для того их и послали.

Сопкина что-то тревожило, но он не смог бы объяснить природу этого чувства. Все эти странности с «Осирисом», его нежелание пускать чужаков к себе на борт, а теперь ещё и эта странная гравитационная аномалия. Вдруг это ловушка? Но он не мог озвучить эти опасения. По сути, у них не было никакого выбора. Им нужен был «Осирис», а для этого нужно было понять, что там происходит.

– Так, платформа, – наконец решился капитан, – действуйте по плану. Проникаете внутрь, осматриваетесь, собираете данные и бегом обратно!

– Принято. Приступаем.

Уже через десять минут Медведев и Вершинин, облачённые в лёгкие скафандры, стояли посреди шлюзовой камеры «Осириса» и ждали, когда автоматика выровняет давление. Гравитации на борту корабля не было, разведчикам пришлось активировать магнитные подошвы.

– Тебе страшно? – спросил Медведев.

Сергей фыркнул, словно каждый день за завтраком вламывался в законсервированный необитаемый звездолёт, застрявший в двух световых годах полёта от Земли.

– Спросишь тоже… – а потом добавил уже серьёзным тоном. – Пипец как страшно, Медведь. А тебе?

– У меня живот крутит. У меня всегда так, когда волнуюсь.

Вершинин издал нервный смешок:

– Медвежья болезнь?

– Очень смешно, – Виктор с укором посмотрел на друга и понял, что тот просто пытается снять стресс. – Как думаешь, там сортир есть?

Мужчины помолчали секунду, а потом, не сговариваясь, расхохотались.

– Прикинь, Медведь, ты будешь первым, кто засрёт им тут всё. Что о тебе искусственный интеллект подумает? Пятнадцать лет никто на борту сортиром не пользовался, и тут ты со своими коликами.

– Ребят, вы же понимаете, что мы тоже в эфире? – голос Аллы Марр отрезвил разведчиков, и те синхронно подобрались. Но не прошло и двух секунд, как оба вновь расхохотались.

– Так, капитан у микрофона, – вмешался Сопкин. – Я ценю вашу стрессоустойчивость, но нельзя ли посерьёзнее?

– Извините, кэп, – ответил за двоих Вершинин. – Мы постараемся.

Давление между тем выровнялось. На внутренней переборке шлюза загорелась зелёная полоса, послышался характерный механический звук: гермодверь была разблокирована.

– Входим, – тихо сказал Вершинин и, потянувшись к ручке, толкнул дверь от себя. Та поддалась.

– Почему так темно? – спросил Медведев, перешагивая порог.

– А кому тут свет нужен? Миссия же беспилотная, – ответил ему Сергей и включил налобный фонарь.

Мужчины вошли в отсек и заперли за собой гермодверь. Знакомая полоска загорелась красным. Первым делом Вершинин проверил атмосферу станции.

– Кислорода всего пять процентов, – доложил он, – остальное азот.

– Странно, что тут вообще есть кислород, – удивился Медведев, обводя небольшой отсек светом налобного фонаря. – Он же тут никому не нужен.

– Действительно, странно, – согласился