Книга Фабрика драконов - Джонатан Мэйберри

За дверью молчали.

— Может, дома его нет? — засомневался Банни.

— Ты о чем, — возразил Боб. — Суббота, утро, у парня ни работы, ни друзей. Он или здесь, или хотя б в кофейне где-нибудь по соседству.

— Тогда, может, просто постучать погромче? — спросил Старший.

Постучал. Опять без ответа.

— Дайте-ка я ее пну, — решил Старший.

— Лучше я, — предложил Большой Боб и, обогнув Старшего, приблизился к двери. Ноги у него были как чугунные сваи, вполне пригодные, чтобы служить опорами моста. Он уже дважды одним пинком сшибал двери с петель. Видно, ему не терпелось лишний раз показать «коронку».

— Чем бы дитя ни тешилось, — хмыкнул Старший, уступая.

Вынув для протокола оружие, они с Банни молча встали по бокам.

Им полагалось задержать некоего Берта Гилпина — хакера средних лет, промышляющего взломом мэйнфреймов целого ряда крупных университетов, занятых исследованиями в области медицины, вирусологии и генетики. Он создавал навороченные сайты с фантомными страницами и перехватывал, а затем перенаправлял имейлы, рекламируя свою способность воровать информацию; не чурался, понятно, и подношений от заинтересованных сторон. В компьютерах Гилпин действительно разбирался, шифроваться тоже умел, но «Ясновидец» на то и «Ясновидец», чтобы вылавливать паттерны, относящиеся к ключевым темам. В данном случае такими понятиями были «генетика» и «вирусология», что красными флажками выдало ловца в долю секунды, и этим делом лично заинтересовался Черч, поскольку методы взлома у Гилпина чем-то перекликались с тактикой «Ясновидца». Владеть подобной технологией больше никому не полагалось, и Черч хотел устроить с Гилпином беседу долгую и задушевную.

Детали операции предложил Старший, взяв себе в помощники двоих спецов из отряда «Эхо». Никаких проступков (ну, может, разок парковка в неположенном месте) за Гилпином не значилось: в армии не служил, огнестрельного оружия отродясь в руках не держал, даже в спортзал с тиром не хаживал. Поэтому посылать на задержание таких ребят, как Старший и Большой Боб с Банни, было просто глупо; ну да хоть вольным воздухом с денек подышат.

— Ну, давай, — кивнул Старший.

Большой Боб, повернувшись к двери, занес ногу для удара, и в этот момент Банни заметил, как в дверном глазке вроде бы мелькнула тень.

— Стой! — крикнул было он, но тут, раскалывая дерево в щепу и выщербляя штукатурку, прямиком в беднягу Фарадея сквозь дверь жахнула автоматная очередь.

Большой Боб зычно вскрикнул: две пули навылет прошили ляжку, одна размозжила голень, еще одна зацепила колено, четвертая же проделала кровавую дыру в бедре, чудом не задев артерию. Остальные попали выше пояса. Кевларовый бронежилет служит для того, чтобы пули сплющивались и не проникали в тело, хотя удар все равно получался такой, как если бы врезали молотком, и хорошо, если «счастливчик» при этом отделается сломанными ребрами.

А вот на тефлоновые пули со стальным сердечником кевлар не рассчитан; неспроста уличные бандюганы именуют их убийцами копов.

И все это в одну секунду.

Старший с Банни мгновенно бросились из-под огня на пол, а автоматные очереди продолжали строчить, вырывая куски бетона и кроша обрешетку на стенах. В воздухе облаком зависли пыль и цементная крошка, отскакивали острые осколки всего подряд. Живой или нет, но Большой Боб, по крайней мере, лежал, и пули колотили мимо.

Распластавшись на полу, Старший, вытянув обе руки, прицелился в сторону комнаты. Огонь он открыл, понятно, без особых шансов в кого-либо попасть, но, по крайней мере, встречная пальба могла как-то отвлечь стрелявших, давая выигрыш во времени.

— Dver perekroi! — проголосил кто-то изнутри помещения.

Слов Старший не понимал, но догадывался: орут по-русски. С чего бы? Он разрядил целый магазин, причем вслед за одним из выстрелов кто-то в комнате пронзительно вякнул:

— Zaraza!

Значит, попал.

Старший увидел, как напрягся Банни, собираясь применить слепую стрельбу. Их глаза встретились. «Русские?» — беззвучно, одними губами спросил бывший морпех. Старший кивнул; дальнейшие расспросы были излишни. Банни, подкравшись сбоку, вкрадчивым движением подставил ствол к изъязвленному дверному косяку и стал стрелять под углом. Последовал свирепый отпор; видя примерное направление стрельбы, подобрался к двери и Старший. Сделав неосмотрительное движение, он отдернул руку: поверхность ладони, словно кактус иголками, была усажена мелкими щепками.

Отбросив пустой магазин, Старший тут же вщелкнул другой. Банни, рискуя, показался на мгновение перед дырой в стене — разведать, что там в номере. Отшатнулся он вовремя: пули мгновенно превратили дыру в небольшую пробоину. Но выяснить обстановку Банни все же удалось: «Четверо в ряд, — просигналил он Старшему, — один раненый». Не передал он то, что там есть еще и пятый — в крови, примотанный к стулу. Вероятно, сам Гилпин.

Старший, тоже сигналом, указал Банни стрелять наверх и влево, в то время как он сам будет палить вниз и вправо. По счету (пальцами) «три» они взялись дружно обрабатывать намеченные квадраты. Оба понимали, что с первого выстрела цель не взять, но за счет этого можно будет пристреляться, блокировать противника и нащупать мишени: четверо в тесном номере, укрыться особо некуда. А вот и цель: пули понеслись в четверых русских, гвоздя их в ляжки, туловища, головы, отчего те судорожно дергались, как при обратной перемотке фильма. Они все еще палили из своих «калашей», но под огнем делали это уже разрозненно, как будто вслепую. Контратака удалась; помещение словно превратилось в тир.

У Банни кончились патроны, и Старший две последние пули использовал для прикрытия, чтобы товарищ смог перезарядиться. Когда тот перенял эстафету, Старший сменил и свой, последний магазин.

Но в этом не было необходимости: стрельба из номера прекратилась.

Вскочив, агенты разом вышибли поврежденную дверь и ворвались в комнату, держа наготове оружие, однако в ней шевелилось разве что синеватое облако, слоистое, как туман на кладбище. Остальное было неподвижно.

— Чисто! — доложил Банни, ударом ноги открыв вход в санузел.

— Чисто, — эхом отозвался Старший, оглядев все углы тесного номерка. Оружие он пинками вышиб из онемелых, перепачканных кровью рук бандитов. — Ты здесь займись, а я сейчас, — распорядился он и, развернувшись на ходу, поспешил обратно в коридор, к Большому Бобу.

Банни известил о происшедшем командный центр ОВН, который в свою очередь дал указания местной полиции и травмпункту. Насчет Гилпина предпринимать что-либо оказалось бесполезно: ледащий хакер, как и бандиты, был мертв — горло перерезано, на теле следы изощренных истязаний.

— Ч-черт, — только и сказал Банни, вслед за чем вышел в коридор к Старшему.

Тот ножом с выкидным лезвием распорол Фарадею рубашку и срезал лямки бронежилета. Подоспевший Банни нарвал из рубахи лоскутов, которыми они, как могли, заткнули три входных отверстия у Боба на груди и три раны гораздо большего размера на спине. Галстук пошел вместо жгута, чтобы как-то перетянуть кровоточащую ногу.