Книга Чудо любви - Элизабет Кейли

– Не думал, что мой тост произведет на тебя такое впечатление, – улыбнулся Ричард.

– Я о вкусе шампанского. Но и тост мне понравился.

Андреа поймала себя на том, что кокетничает с Ричардом. Еще чуть-чуть, и она начнет строить глазки, совсем как сбежавшая Шарлотта.

Что со мной? – удивленно подумала она. Это шампанское или женское начало, о котором постоянно твердит Шарлотта, взяло верх?

Ричард посмотрел бокал на свет, любуясь игрой пузырьков.

– Профессиональные дегустаторы после одного глотка могут определить, в какой местности вырос виноград, из которого сделано вино.

– До этих вершин нам с тобой еще расти и расти! – улыбнулась Андреа. – Мне вполне достаточно того, что вино очень вкусное. Хотя я могу быть пристрастной: я не брала спиртного в рот уже почти пять лет.

– А почему?

Андреа смутилась. Ей было легко и спокойно рядом с Ричардом. Она не хотела вызывать из своей памяти призрак Декстера. Ведь он даже после смерти ежедневно отравлял ей жизнь. Этот вечер будет принадлежать только ей!

– Давай поговорим об этом как-нибудь в другой раз, – попросила Андреа.

– Хорошо, – легко согласился Ричард. – Тогда новый тост. За то, чтобы в нашей памяти оставалось только самое хорошее!

Легкая улыбка коснулась губ Андреа. Да, это было бы просто замечательно. Тогда бы она могла хранить верность памяти Декстера и воспоминания о своих чувствах к нему. Ненависть и любовь – слишком сильный коктейль. Да, Ричард вновь предложил замечательный тост. За это нужно выпить.

Шампанское немедленно ударило в голову. Андреа чувствовала приятную легкость во всем теле. Ей вдруг захотелось танцевать, чего с ней не случалось с рождения Тима.

Музыканты заиграли какую-то медленную мелодию. Андреа казалось, что это хит пятидесятых, но вспомнить название песни и исполнителя она ни за что не смогла бы.

– Ричард, ты танцуешь? – спросила она.

– Когда-то я участвовал в соревнованиях по бальным танцам, – гордо заявил Ричард и поспешил добавить: – Но я закончил танцевальную карьеру в десять лет.

– Что случилось?

– Футбол переманил! – Он улыбнулся и развел руками.

У Ричарда была открытая и милая улыбка, от которой на щеках сразу же появлялись детские ямочки, она могла очаровать любого, и Андреа, чуть-чуть вылезшая из своей раковины, немедленно попала под его обаяние.

– Значит, ты не испугаешься, если я приглашу тебя на танец? – спросила она.

– Я буду просто счастлив!

Ричард вывел Андреа на середину зала.

Старая песня очаровывала, навевая светлую грусть, с которой старики вспоминают о своей первой любви. Музыка подхватила Андреа и понесла на волнующих мягких волнах. Тепло мужского тела волновало и расслабляло. Крепкая рука на талии, мягкое прикосновение к кисти, уверенное ведение – Ричард был идеальным партнером. Врожденное чувство ритма позволяло Андреа легко и свободно двигаться вместе с ним. Она отдалась Ричарду, покорно следуя каждому, даже самому мельчайшему движению, намеку на движение.

– Мы были бы отличной парой, – прошептал Ричард, склонившись к уху Андреа.

Чуть вьющиеся каштановые волосы щекотали его губы. Сладкий запах ее духов сводил с ума. Изгибы тела уже не были девичьими, но в этих женских формах была неизъяснимая прелесть уверенной в себе, опытной женщины. Женщины, которая может повиноваться, а может и приказывать.

– Да, – ответила Андреа, не решаясь посмотреть ему в глаза.

Она не хотела гадать, что именно имел Ричард в виду: только танцы или жизнь? Об этом она подумает завтра. Или просто забудет. Сегодня Андреа хотелось жить и наслаждаться жизнью. Оказывается, она уже успела забыть, какой сладкой может быть истома желания, каким крепким мужское тело, каким манящим запах.

Андреа чувствовала, что теряет голову. Она не знала, что в этом виновато: то ли коварное игристое вино, то ли пробудившаяся в ней женщина. Андреа понимала: она хочет этого мужчину, и впервые в жизни ей было плевать на последствия.

Песня окончилась, и музыканты раскланялись под вежливые аплодисменты слушателей.

Ричард убрал руку с талии Андреа, но на долю секунды позже, чем то было позволительно между сотрудниками, и так и не отпустил правую руку Андреа.

Она задумчиво смотрела на сцену, как будто ее действительно интересовали музыканты, собирающие свои инструменты.

Ричард внимательно следил за ее лицом, все пытаясь разгадать загадку удивительных глаз. Сейчас они были скорее янтарные. Расслабленные танцем черты лица чуть заострились. Ричард понял, что Андреа приняла какое-то решение, и с замиранием сердца ждал его.

– Здесь нечего делать, если музыки больше не будет. У тебя дома есть шампанское? – спросила Андреа.

– Лучше, – улыбнулся Ричард. – У меня есть «Бейлис» и кофе.

– Значит, едем к тебе, – решила она.

Господи, что я делаю?! – ужаснулась Андреа уже в такси.

Никогда она не позволяла себе ничего подобного! Ехать домой к мужчине после первой же встречи, даже не свидания. И не просто к мужчине, а к коллеге. Но Ричард был так близко! Он шептал на ушко Андреа какие-то глупости, держал ее за руку и смотрел так преданно, так ласково, что она забыла о приличиях, о добровольном трауре, о сплетнях и пересудах, что возникнут сразу же, едва они с Ричардом появятся в офисе вместе.

Все это будет завтра, решила Андреа. Этим вечером я хочу получить все.

Она посмотрела Ричарду в глаза и тихо прошептала:

– Поцелуй меня.

Ричард наклонился, и их губы соприкоснулись. Он только успел заметить, что глаза у Андреа зеленые.

Войдя в квартиру, они даже не стали включать свет. Для желаний, обуревавших их, свет был губителен. Позже, когда схлынет первая волна страсти, когда руки перестанут трястись, а ноги подкашиваться, тогда можно будет включить свет и любить друг друга медленно, видя свое отражение в зрачках партнера.

Они срывали друг с друга одежду, целовались, словно в последний раз. Их тела пылали от странной сладкой боли желания. Весь мир перестал существовать для них. Больше не было Андреа, вдовы и матери, больше не было Ричарда, одинокого влюбленного коллеги. Были мужчина и женщина и вечная как мир страсть.

Мысли Андреа неслись как ураган. Она не успевала осознать до конца одну, как накатывала другая. Сейчас все это было неважно. Может быть, утром она будет сожалеть, но утро придет еще так не скоро!

Андреа застонала, когда губы Ричарда прикоснулись к коже шеи. Они вдруг показались раскаленными. Этот поцелуй дарил и боль и блаженство.

Если бы так было с Декстером! Эта мысль, словно вспышка молнии, вдруг осветила для Андреа все ярче дневного света.

Покойный муж никак не желал оставить ее в покое!