Книга Положите ее среди лилий - Джеймс Хэдли Чейз

побольше информации о Дугласе Шерриле. А вот если в завещаниях не окажется ничего интересного, если адвокат Морин подтвердит, что все в порядке, и если поведение Дугласа Шеррила не вызовет никаких подозрений, тогда я действительно верну пятьсот долларов и буду считать дело закрытым. Однако в глубине души я был совершенно уверен, что дело закрывать не придется, хотя и был готов поверить в то, что напрасно теряю время.

Я подъехал к деревянному сараю, служившему мне гаражом, и, увязая ногами в горячем сыпучем песке, вышел открыть двери. Вернулся в «бьюик», заехал в гараж и заглушил мотор, собираясь закурить сигарету. И тут случайно посмотрел в зеркало заднего вида. Мое внимание привлекло какое-то движение в освещенных луной кустах.

Я выбросил спичку и замер, наблюдая в зеркало за зарослями кустов. До них было ярдов пятьдесят, и они располагались прямо позади машины. Кусты шевельнулись еще раз, ветки согнулись и задрожали, после чего снова замерли.

Ветра не было, так с чего бы кустам шевелиться? И ни одна птица не способна так растрясти куст, поэтому я решил, что кто-то – мужчина, а может быть, женщина – прячется там. Этот кто-то либо раздвигал ветки, чтобы лучше видеть, либо просто потерял равновесие и ухватился за куст, чтобы не упасть.

Это мне не понравилось. Люди не прячутся за кустами, если только не замышляют что-нибудь нехорошее. В прошлом Паула неоднократно предупреждала, что мой дом стоит в опасном уединении. Из-за своей работы я нажил врагов, и время от времени находились те, кто грозился разделаться со мной. Я потянулся вперед, сминая окурок. Это безлюдное место идеально подходит для человека с недобрыми намерениями. Здесь можно развязать небольшую войну, и никто даже не услышит, и я с тоской подумал о полицейском револьвере 38-го калибра, спрятанном в ящике моего шкафа.

Заглушив мотор, я выключил фары, и в гараже сделалось теперь совсем темно. Если тот, кто засел в кустах, что-то затевает, то для меня самый опасный момент будет, когда я выйду из гаража на лунный свет, чтобы запереть двери. С такого расстояния да на свету я стану мишенью, по которой невозможно промахнуться.

Если хочу застать врасплох того, кто укрылся в засаде, надо действовать быстро. Чем дольше я сижу в машине, тем более настороженным и подозрительным становится убийца – если это он. А если я не выйду, он может даже начать палить по машине в надежде задеть меня шальной пулей, и, кроме того, всегда остается вероятность, что он заявился сюда с сообщником, хотя я горячо надеялся, что это не так.

Я открыл дверцу машины и выскользнул в темноту. С того места, где я стоял, мне было видно полоску пляжа, густые заросли кустов и деревья, невероятно четко вырисовывавшиеся в лунном свете. Выходить из гаража на залитое светом луны пространство было бы безумием, и я не собирался этого делать. Я шагнул назад и провел ладонями по грубым доскам внутренней стены гаража. Не так давно, после веселой посиделки с Джеком Керманом, я заехал в гараж на большой скорости и едва не проехал его насквозь. Некоторые доски с тех пор я так и не починил, и теперь идея состояла в том, чтобы проделать в стене проем и выбраться наружу.

Я нащупал треснутую доску и принялся расшатывать ее. Все это время я не сводил взгляда с кустов. Ветви не двигались. Кто бы ни прятался за кустами, он сидел тише воды ниже травы. Доска поддалась под моим напором. Я толкнул ее чуть сильнее, затем отодвинул в сторону и пролез в образовавшееся отверстие.

За гаражом находится песчаная площадка, а затем снова кусты. Я пересек песчаный пятачок и добрался до спасительных кустов, не произведя ни звука, только здорово запыхался. Было жарко для подобного рода упражнений, и я, тяжело дыша, уселся на песок, чтобы подумать.

Разумнее всего было бы, не выходя на открытое пространство, обогнуть дом, пробраться внутрь и вынуть из ящика шкафа револьвер. Как только у меня в руках окажется оружие, я смогу справиться с любым, кто нарывается на неприятности. Выстрел из окна спальни, произведенный на пару футов выше кустов, наверняка выбьет дурь из того, кто там засел.

Однако, если я так и не выйду из гаража, тот, кто сидит в засаде, догадается, что я заметил его, и может двинуться в этом же направлении, чтобы отрезать мне путь. Или же он может подумать, что я все еще скрываюсь в гараже и боюсь выходить, – тогда он будет ждать дальше, пока я наконец не появлюсь.

Я медленно поднялся на ноги, не высовывая головы, и принялся осторожно пробираться к дому, прячась за кустами и ступая с осторожностью. Но примерно через десять ярдов кусты заканчивались и начинались снова футов через двадцать.

Эта проплешина впереди выглядела зловещей, и свет луны как будто лился прямо на нее. К этому моменту я уже вышел из-под прикрытия гаража. Тот, кто засел в кустах, тут же заметит меня, если я решу пересечь это пустынное пространство. Я продолжил двигался вперед, пока меня было не видно за кустами, затем остановился и посмотрел в сторону опасности. Меня утешало только то, что я находился на приличном расстоянии от места засады.

Теперь меня отделяло от противника не пятьдесят ярдов, а примерно сто двадцать. Чтобы попасть с такого расстояния в движущуюся мишень, пусть даже такую крупную, как я, нужно быть довольно хорошим стрелком. Я решил рискнуть.

Я снял шляпу, взял за поля и метнул в сторону засевшего в засаде противника, надеясь отвлечь внимание. Не успела шляпа упасть на песок, как я прыгнул вперед и побежал.

Одно дело бежать по твердой земле и совершенно другое, когда ноги по щиколотку тонут в рыхлом песке. Мое тело рвалось вперед, но ноги вязли на месте. Если бы не отвлекающий маневр со шляпой, пролетевшей в лунном свете, быть мне уже покойником.

Я упал на четвереньки, кое-как поднялся и нырнул в укрытие. Ночную тишину разорвал грохот выстрела. Пуля прожужжала мимо злым шершнем, всколыхнув волосы у меня на макушке. Выстрел был чертовски хорош. Я упал ничком, поджал ноги, сделал кувырок и снова оказался под защитой кустов. Прозвучал еще один выстрел, и пуля подняла горсть песка, попавшего мне в лицо.

Теперь я сидел тихо, словно пожилая леди, в дом к которой ворвались грабители. Потея и чертыхаясь про себя, я рванулся дальше, к более надежному укрытию, сотрясая кусты и топая по песку, словно бегущий носорог. Снова громыхнул выстрел,