Книга Короли вечерних улиц. Наследник - Джорджина Вилсон

Наверняка ты думаешь, что я ужасный лгун и отвратительный отец. Что ж, я это заслужил. Но дай мне шанс объяснить тебе все в этом письме! Прошу, дочитай его до конца.»

На самом деле, мне тут же захотелось изорвать его в клочья. Как же трудно порой унять гордыню и пойти против своих жизненных принципов. Завещание отца говорило само за себя. О чем еще я могу узнать? О причинах его поступка?

Я бросил письмо на стол, а сам вскочил с кресла и направился к бару, где хранился дорогой коньяк. Глотнув для храбрости, я вернулся к чтению.

«Вся эта история началась, когда тебе было пять. Тогда я поехал на переговоры с кланом Астровцевых. Там-то я и повстречал свою истинную любовь — Надежду. Она действительно подарила мне то, чего у меня не было никогда. Она подарила мне любовь, которой я был лишен в браке с твоей матерью.

Лидия никогда не любила меня, не смотря на искренние чувства с моей стороны. Я совершил величайшую ошибку, женившись на ней, но игра стоила свеч. Если бы я не взял ее в жены, у меня не было бы таких прекрасных детей, такого замечательного сына как ты, Дмитрий. Я горжусь тобой и никогда не переставал гордиться. Я верю, что клан будет расти и процветать при твоем правлении.

Надежда исцелила мое сердце, разбитое твоей матерью. Она дала мне надежду на будущее, на жизнь, на любовь. Спустя год она родила мне дочку. Мы назвали ее Анжеликой. Возможно, ты уже встретил ее.

Я не мог жить вместе с ними, но я часто приезжал к ним. За пять лет, что мы прожили вместе (насколько можно назвать мои частые приезды к ним совместной жизнью), я познал великое счастье, о котором даже не мог мечтать. Пять лет… Ты знаешь, как это мало, но для меня они были вечностью.

Надю убили. Я так и не выяснил, кто это сделал. Не смог. Когда ее не стало, жизнь покинула и меня. Осталось только существование. Я могу сказать со стопроцентной уверенностью, что тут же последовал бы за ней, если бы не ты с Ксюшей и Анжелика. Вы трое были единственными ниточками, которые удерживали меня от рокового шага. Но если я мог находиться с тобой и твоей сестрой сколько угодно, то с Анжеликой я мог видеться два-три раза в месяц. Причиной этого в первую очередь был страх потерять и ее. Я бы не вынес этой потери. Она — единственное, что осталось у меня от Нади, и я поклялся, что сделаю все, что угодно, лишь бы защитить свою дочь.

Девочке пришлось очень нелегко. Постоянные переезды с места на место, чтобы враги отца не смогли выяснить место ее пребывания, полное отсутствие общения со сверстниками, домашнее обучение и ко всему прочему, вечно отсутствующий папаша. Я чувствовал огромную вину перед ней, но иначе поступить было нельзя. Все, что угодно, лишь бы защитить ее.

Поскольку она была внебрачным ребенком, то не принадлежала ни к одному из кланов. Присоединить ее к нашему клану было бы чистой воды безумием. То же самое, что отдать свою дочь прямо в руки убийцам.

Тогда я решил, как ты прочел в завещании, попросить клан, которому принадлежала ее мать, о принадлежности Анжелики к ним. Ты знаешь, какую цену я заплатил за это. Больше я дочери не видел. Сейчас ей, должно быть, 19.

Ты должен меня понять, сын. Я не мог поступить иначе. Я должен был поставить такие условия завещания, которые ты не смог бы проигнорировать. Знаю, это жестоко по отношению к тебе, да и к ней, к вам обоим, но по-другому было нельзя. Сам подумай, ты бы ни за что не выполнил мою последнюю просьбу о браке с моей внебрачной дочерью. Только с помощью безвыходного завещания мне удалось-таки заставить тебя действовать.

Дмитрий! Я очень прошу тебя, позаботься о ней. Она теперь совсем одна и неизвестно, что бы могло с ней случиться, если бы не дикие требования моего завещания.

Я желаю вам обоим счастья. Не сердись на меня.

Твой отец, Валентин.»

Прочитав это письмо, как ни странно, легче не стало. Наоборот, в горле образовался какой-то противный ком, а в глазах нещадно защипало.

Бережно положив письмо обратно в конверт, я убрал его в потайной ящик письменного стола. Незачем его еще кому-нибудь видеть.

Я выключил свет и комната погрузилась в полумрак. Единственным источник света было раскинувшееся во всю стену окно. Подойдя к нему, я безразлично смотрел на ночной город. Тысячи огоньков мелькали внизу. Даже ночью Москва не успокаивалась ни на минуту и уж тем более не засыпала. Погрузившись в свои мысли, я не сразу услышал, как кто-то зашел в мой кабинет. Пентхаус надежно охранялся и мне не о чем было беспокоиться, а значит, это кто-то из своих.

Через секунду ко мне присоединилась Лика. Она стояла в двух шагах от меня и тоже смотрела в окно. Я взглянул на нее. Она все еще была в том самом платье, которое было на ней, когда мы сбегали из Питера. У нее был усталый вид, но при этом она замечательно выглядела.

Я редко встречал таких красивых от природы женщин, как среди людей, так и среди вампирок. Анжелике не требовалась косметика, чтобы подчеркнуть свою красоту. У нее были классические черты лица, прямой нос и высокие скулы. Длинные, до лопаток волосы, слегка вились и спадали на лоб густой прямой челкой. Черные как ночь, ресницы слегка скрывали волшебный и гипнотический взгляд глубоких карих глаз.

Признаюсь честно, эта девушка была в моем вкусе. Возможно, у нас даже могло бы что-нибудь получиться, если бы не причины, по которым нам приходится терпеть друг друга.

Мы стояли в тишине довольно долго. Каждый думал о своем. Лика первой решила нарушить молчание.

— Дим… — как-то неуверенно начала она. От того, как она произнесла мое имя, в первый раз использовав укороченный вариант, я почувствовал, как будто что-то внутри меня шевельнулось. Странно. Такого раньше со мной никогда не было.

— Что? — бесстрастно откликнулся я.

— Я согласна, — твердо сказала девушка. Я не очень понимал, о чем она говорит и вопросительно посмотрел на нее. Она, похоже, уже давно глядела на меня, но когда мой взгляд встретился с ее, она как-то слишком поспешно отвернулась.

— О чем ты? — в свете городских огней я заметил, как ее щеки залились румянцем. С чего это она вдруг краснеет?

— Я согласна стать твоей женой, — чуть слышно проговорила Лика.

— С чего это ты так быстро поменяла свое решение? — недоверчиво посмотрел на нее я. Девушка ответила на мой взгляд.

— Какая тебе разница? Разве ты не этого хотел? — лучшая защита нападение.

— Лик, я вообще ничего не хотел, — вздохнул я и устремил взгляд в окно. — Этого хотел мой отец.

— И если тебе станет легче, я отвечу. Именно потому, что наш отец так хотел, я соглашаюсь пойти на это, — выделяя интонацией слова «наш» и «это», отчеканила Анжелика.

— Называй вещи своими именами, — как бы между делом бросил я. — Надеюсь, ты понимаешь, что наш брак будет фиктивным?

— Ну, разумеется, — фыркнула девушка.

— Никто не должен узнать о том, что мы женаты. Безусловно, кроме нас двоих об этом будут знать несколько юридических лиц и двое членов моей семьи. Все пройдет тайно и без каких бы то ни было торжеств и пирушек, — холодно пояснил я.