Книга Восходящая бессмертная - Линси Сэндс

удивлением. Все здесь было зеркальным отражением дома, в котором он остановился. Даже растения, кусты, цветы и трава были похожи. Они были не совсем одинаковыми — цвета здесь были красными, розовыми и пурпурными, а не желтыми, которые преобладали в другом доме, а трава была другого сорта, — но в остальном это было отражением двора дома, в котором он остановился.

«Зайдешь?»

Торн огляделся и увидел, что Стефани уже вошла в дом и смотрит на него через открытую дверь.

«Извини. Я просто любовался, — объяснил он, снова двигаясь вперед. «Это очень похоже на двор дома, в котором я живу».

«Ага.» Стефани ухмыльнулась, закрывая за ним дверь и запирая ее. Затем она направилась через прихожую и через открытое пространство перед кухней. «Мне понравилось то, что Харпер и Дрина сделали у себя дома, и я в значительной степени повторила это здесь, просто используя другие цвета».

Торн пробормотал что-то вроде согласия, оглядываясь по сторонам. Как и снаружи, внутри все тоже было похоже. Когда он отошел от входа, справа от него была длинная большая кухня, а слева — обеденная зона с перилами из прозрачного стекла вокруг нее. Единственное разделение между ней и большой комнатой, которая находилась на три фута ниже столовой, но должна была быть тридцати (9 м) или сорока футов(12 м) в ширину и почти такой же глубины, с высоким сводчатым потолком и передней стеной, выходившей на озеро. Эта стена была полностью сделана из стекла, что давало потрясающий вид на окружающую среду и озеро. Однако он не мог видеть дом на другом берегу озера, как он заметил. На этой стороне озера было два небольших острова, или, может быть, лучше было бы сказать «островки», поскольку они были такими маленькими. Ни один из них не превышал двадцати футов (6 м) в ширину, и оба были покрыты деревьями и кустами, закрывавшими вид на другой дом. Он даже не мог видеть док отсюда. Но то же самое было и с другой стороны озера. Ему сказали, что у озера стоят два дома, но он не смог увидеть этот из дома, в котором остановился, и даже когда вышел на пристань. Это заставило его задуматься, но теперь он понял. Два маленьких островка блокировали обзор.

— Острова были созданы Харпером? — спросил он с интересом.

«Нет.» Стефани остановилась и повернулась, чтобы посмотреть на озеро. Затем она наклонилась, чтобы поставить Феликса на пол, и объяснила: «Они были там, когда он купил это место. Думаю, именно там стояло драглайновое оборудование, когда это было карьером. Но именно из-за их позиции я построила дом на этом углу, острова со всеми их деревьями действуют как ограждение между двумя домами. Идеально, да?»

«Вообще-то да, он довольно совершенен», — признал он с легкой улыбкой, а затем повернулся, чтобы посмотреть на кухню в задней части дома. Как и в доме, в котором он находился, в дальнем конце этого дома были раздвижные двери, выходившие на террасу. Но там, где шкафы в доме, в котором он жил, были из светлого дерева, здесь верхние шкафы были глянцево-белыми и потрясающе ярко-голубыми снизу, как и шкафы, которые составляли длинный остров, занимавший много места, в центре кухни. Он никогда не видел такой большой кухни.

«Не расстраивайся, если тебе не нравится моя кухня. Синий обычно шокирует людей. Мой шурин, Декер, утверждает, что ослепнет, если будет постоянно смотреть на него».

Торн удивленно взглянул на Стефани и покачал головой. «Я вовсе не нахожу это ослепляющим. Идеально. Он хорошо сочетается с белым цветом и оживляет кухню. Я представляю, что даже в самый хмурый день или ночь эта кухня веселая и светлая».

«Это так», — согласилась она, сияя, а затем оглядела кухню и прокомментировала: «Что иронично, поскольку цвет — вечерний синий, оказался светлее, чем этот почти электрически- синий».

Торн не ответил на это, но снова посмотрел на кухню и прокомментировал: «Она большая. Кухня, я имею в виду.

«Ага.» Она криво улыбнулась. «Ну, кухня — это сердце дома. Большое сердце — это хорошо».

Торн кивнул. Крошечная кухня маленького дома на острове была местом, где он, его мать и Мария проводили большую часть своего времени, пока он рос и даже после того, как он стал мужчиной. Он подозревал, что так бывает у большинства людей. Очевидно, так было и у Стефани.

«Ну, давай посмотрим, чем я могу тебя накормить», — сказала Стефани, заходя на кухню. Открыв дверцу холодильника, она заглянула внутрь, а затем начала рыться в содержимом и спросила: «Какое время суток у тебя сейчас?»

Торн взглянул на часы на запястье. — Почти шесть тридцать.

Стефани тихо рассмеялась и посмотрела в его сторону. «Извини. Я имела в виду, ты обычно ночной человек? Это что-то вроде перекуса перед сном, или ты ранняя пташка, и это завтрак или, может быть, обед, поскольку ты, должно быть, не спал четыре часа или больше, чтобы приехать сюда из Торонто?

«Ой. Обычно это утро, но вчера днем и ранним вечером я отдыхал, чтобы прошлой ночью приехать на мотоцикле».

«Я полагаю, что поездка днем вызвала бы переполох», — прокомментировала Стефани, ее взгляд на мгновение скользнул по нему, прежде чем она снова повернулась к холодильнику. «Ну, полагаю, бекон и яйца хороши в любое время дня. Ты предпочитаешь омлет или яичницу, например… — Она резко остановилась, широко раскрыв глаза, и перевела встревоженный взгляд на него. «Мне жаль. Ты ешь яйца? Я имею в виду. ".

«Я не курица, Стефани. Я ем яйца, — весело сказал Торн, угадывая ее дилемму, и наблюдая, как румянец поднялся вверх по ее шее, чтобы покрыть лицо, когда ее тревога сменилась досадой.

— Извини, — пробормотала она и быстро повернулась к холодильнику, чтобы достать коробку яиц и упаковку бекона.

Сочувствуя ей, он сказал: «Нет причин смущаться. Ты не первая, кто беспокоится, что яйца могут оскорбить меня».

Стефани вздохнула и пожала плечами, пока шла вокруг острова к плите. Она поставила собранные предметы на прилавок рядом с плитой, а затем открыла ящик прямо под плитой, чтобы достать сковороду, прежде чем сказать: «Я никогда раньше не встречала таких, как ты. Что не должно тебя удивлять, но я гарантирую, что это означает, что я, вероятно, накосячу и случайно оскорблю тебя раз или два. Заранее приношу свои извинения».

Торн поймал себя на том, что улыбается этому признанию. Она была невероятно честной. Сначала сказала ему, что он сексуальный, а теперь признала, что, вероятно, оступится и сделает ошибки, которые могут обидеть его. Большинство людей, которых он