Книга Генерал-майор - Андрей Анатольевич Посняков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Шарман! Шарман! – обрадованно закричали гости.
Как видно, балетных девчонок здесь хорошо знали… Да многие ради них, собственно говоря, и ездили! Правда, и обеды (а точнее сказать – ужины) у Майкова были весьма вкусны. Да еще, окромя всего, и общество! Посмотреть красочный музыкальный спектакль с красивыми юными актрисами, потом откушать и выпить, пообщаться, поиграть в карты… Да за все это местные помещики Аполлону Александровичу памятник должны были б нерукотворный воздвигнуть!
Подумав так, Давыдов усмехнулся, но тут же взгрустнул, вспомнив еще об одном памятнике – надгробном. Тот же Майков наверняка войдет в долю. Если вообще не заказал уже чисто на свои средства. Надо будет спросить.
Крепостной оркестр заиграл бравурную мелодию, занавес под бурные аплодисменты раздвинулся, явив гостям молоденьких полуобнаженных танцовщиц, одетых в коротенькие греческие туники. Средь девушек блистала прима – Антонина Ивакина, томная красавица лет тридцати, со жгучим цыганским взором и еще сохранившейся осиной талией. Поговаривали, ей покровительствовал сам господин обер-полицмейстер. Верно, потому сюда и явился… Один, без супруги…
Что изображали танцовщицы, Денис как-то не очень понял. Скорее всего, судя по прикрепленным к спинам девчонок крыльям, это была знаменитая пьеса Аристофана «Птицы». По ходу действия балетные порхали и пели, высоко вскидывая ножки. Приглашенная же звезда изображала кого-то из грозных греческих богинь – Афину или Геру. Денис, впрочем, на приму почти не смотрел, как и не особенно вникал в сюжет, не отрывая глаз от своей пассии – Танечки Ивановой. Ах, какая талия, какие ручки… Платиновые волосы, чудные зеленые глаза, чудная восторженная улыбка…
Оркестр играл все быстрее, девушки танцевали, подпрыгивали, обнажая стройные ножки… куда больше, нежели требовали правила приличия. В каком-нибудь городском театре они бы, конечно же, так не плясали… Ну а уж здесь, среди своих…
Публика была в полном восторге, устроив по окончании представления столь бурную и продолжительную овацию, что хлебосольный хозяин высказал вслух все свои опасения за целостность антуража.
– Ах, моя Терпсихора! Несравненная! – На выходе из театра Давыдов подловил-таки свою пассию, томно поцеловав ручку. – Ты нынче прекрасно танцевала, ма бель! Впрочем, как и всегда. О! Я так надеюсь на нашу скорую встречу, так…
– Ах, Денис Васильевич, вы смущаете бедную девушку, – позволив своему воздыхателю еще раз поцеловать ручку, Танечка округлила свои чудные изумрудно-зеленые очи… Ну ведь бывают же такие! Просто чудо какое-то, поистине – чудо.
– Так мы с вами встретимся? – не отставал Денис. – Скажите же, когда?
– Вы ж сами знаете… – Замедлив шаг, девчонка прищурилась (весь разговор уже проходил в саду, на аллее). – Не так важно – когда, как – где.
Действительно, этот вопрос встал весьма остро. Похоже, Танечка была готова встретиться с Денисом тет-а-тет, но в самом-то деле – где? Пригласить юную балерину домой, на Пречистенку, по тем временам считалось бы верхом неприличия. Все московское общество, весь свет непременно осудил бы не только самого Дениса Васильевич, но и его сестру – по сути-то она нынче и была хозяйкой городского особняка Давыдовых. Конечно же этого молодой человек не хотел. Но и терять Танечку… И так уже голову из-за нее потерял!
Тем более, кстати говоря, у танцовщицы нужно было кое-что выспросить. Этак ненавязчиво, аккуратно…
– А может быть, на природе? – Вот она, поистине спасительная мысль! – В самом деле, ма шер, пуркуа бы и не па? Смотрите же, какие чудесные погоды стоят. У меня коляска, поехали на прогулку… Устроили бы пикник на берегу какой-нибудь речки, искупались бы…
– Говорите, на речке? – Пышные ресницы дрогнули, глаза сверкнули изумрудом. – Ах, Денис Васильевич, честно сказать, я бы со всей радостью…
– Так в чем же дело?
– Боюсь, не отпустят, – опустив глаза, со вздохом призналась девчонка. – Нас ведь, знаете, как здесь стерегут…
Денис Васильевич с досадой покивал головой:
– Да уж знаю. Смотритель ваш, господин Украсов, истинный цербер!
– Э, как вы его! – негромко рассмеялась Танечка. – Вот ж точно цербер. Или… собака на сене! Как у Лопе де Вега, драматурга гишпанского… И сам не… и другим не дает… Ой! – Девушка вдруг сконфузилась и покраснела. – Я, кажется, лишнего наболтала…
– О, нет, нет, что вы! Все правильно, все так и есть. Так когда же, когда? – Давыдов пылал нетерпением, словно совсем юный кадет, типа старого своего знакомца Коленьки Розонтова. Впрочем, тот был не кадет – гусар, да что там! Гусар гусаров! Нынче Коленька где-то в Пруссии… Служит… Да и Денису, по идее, давно надо бы туда… Надо. Да как уехать-то, как? Когда тут такое… такая… Ах, не забыть бы продлить отпуск! И в самом-то деле – не забыть.
Танечка между тем покусала губу:
– Когда? Да по мне – хоть уже завтра. Но… Вы не сказали – где?
– Так на природе же! У речки! – подкрутив усы, напомнил гусар.
Девушка хмыкнула:
– Да поняла, что у речки… Другое волнует – как? Как вы меня вырвете? Ах, ну, право же… Хотя бы на пару часов!
– Сделаем, – истово заверил Денис. – Я… Я придумаю, как… Вот, кстати, вас могут пригласить на… на спектакль…
– Так это – всех.
– Или, скажем, навестить заболевшую маменьку…
– Маменька моя, Денис Васильевич, чтоб вы знали, давно умерла!
– Ох, пардон, пардон, милая Танечка, извините…
– Маменька умерла… – Танечка быстро осмотрелась вокруг, словно бы вдруг задумала какое-то недоброе дело. – А вот тетушка – нет. Она ведь, чай, и заболеть может…
– Понял! – живенько сообразил Дэн. – Как зовут тетушку? Где живет?
– Марья Федоровна Савыкина. Кабатеево, Тверской губернии село…
– Марья Федоровна Савыкина, – запоминая, эхом повторил гусар. – Село Кабатеево.
– Надеюсь на вас. – Танечка крепко сжала руку Дениса, и тот уже собрался поцеловать ее на прощанье… Однако помешали…
В конце аллеи послышался смех, появились балетные и их поклонники…
– А вон и Танечка! Эгей! Собираемся, едем уже.
– Что, и на ужин не останемся?
– Забыла? Завтра спектакль!
– И впрямь, завтра в Москве играем! – озабоченно прошептала актриса. – Ну что же, прощайте, Денис. Вернее – до встречи. Значит, как только получу от тетушки письмо…
– Так и будьте готовы!
– Всенепременно, мой друг.
Махнув рукой, Танечка рассмеялась и побежала догонять своих.
– Красивая девушка, – кто-то произнес совсем рядом, вполголоса.
Дэн резко обернулся, увидев позади себя незнакомца в синем двубортном сюртуке и французских, с пуговицами, панталонах. Лаковые штиблеты, скромный галстук, темный жилет… Не сказать, чтобы такой уж франт. Однако одет изысканно, дорого. Вряд ли из местных помещиков… Хотя, может быть, гость. Лицо этакое неприметное, вытянутое, но не слишком, с небольшими усиками и бородкой. Светлые, слегка навыкате глаза, коротко подстриженные волосы…
