Книга Последнее лето - Лидия Милле

столбам и растягивая между платформами, сетками и лесенками.

Мне было тревожно. Не хотят возвращаться в дом – их дело, но мне-то хотелось. Хотелось погреться у камина, полакомиться припасенными в кухонных шкафах кексиками и мини-пончиками с посыпкой. И чтобы туалет не на улице.

Я спрашивала сначала Ди, потом Терри и затем Рейфа, что стряслось, но они отказывались что-либо обсуждать. Лишь от Саки, когда она закончила устраиваться в спальном мешке, прижав его камнями, я смогла добиться вразумительного ответа. Оказалось, ночью старшее поколение закинулось экстези.

Неизвестно, планировали это родители заранее или спонтанно решили под шумок развлечься, но наше отвращение к ним стремительно взлетело на недосягаемые высоты.

Поначалу Джуси, и Терри, и даже Лоу просто подсматривали за их игрищами через щелку из стенного шкафа. От отчаянной скуки, вскоре после того, как у них вновь отобрали телефоны. Из чувства мести. И презрения.

Но теперь они об этом жалели. Может, прежде нервы у них были крепче.

– Ну, раньше это был, ну, обычный старперский секс, – сказал Джуси.

– В каком смысле? – спросил Рейф.

– Ну, парами, – сказал Джуси. – А теперь… Вытворяют такое…

– Ходят с голым задом, – сказал Лоу.

– Я видел двух отцов и мать Ди, они втроем… – начал было Джуси.

– Прекрати! – завизжала Ди. – Прекрати, прекрати, прекрати!

– Заткнись, Джуси, – сказал Рейф. – Никаких имен. Это жестоко, так нельзя.

– Извиваются, как черви, и стонут, – сказала Саки. – Такой пакости я еще не видала.

– Пакость, – кивнула Вэл. – Невиданная.

Она висела вниз головой, зацепившись ногами за перекладину веревочной лестницы, так что ее кивок выглядел странно.

– Они вообще бросили заделывать пробоины, – сказала Саки. – Вода льется внутрь, а они знай улыбаются да закусывают губы. И щиплют друг друга за задницу.

* * *

Я сидела на камне на краю леса и ждала. Надо было раздобыть еды, и жребий пал на Терри и Дэвида. Они поплыли к дому на каноэ, и теперь несколько наших стояли у кромки воды, чтобы встретить их и помочь с разгрузкой. Я увидела, что парни гребут через двор в нашу сторону.

На ветру бились из стороны в сторону ветки.

– Деревья выглядят точь-в-точь как психованные девчонки, – сказал Джуси. Он помахал руками вокруг головы, карикатурно разинув рот. – Напоминают истеричек.

– Все-таки ты сраный сексист, – сказала Саки. – Когда ты несешь такую чушь, у меня прям руки чешутся яйца тебе препарировать.

– Препарировать? – спросил Джуси. – Ха, это как?

К счастью, объяснение Саки заглушил порыв ветра. До меня донесся лишь обрывок фразы:

– …стягиваешь кожу…

В лицо летели листья, листья пополам с песком, и в конце концов мне пришлось заслониться руками. Вспыхивали молнии, и грохотал гром.

– Ну же, живее! – подгонял их стоявший за мной Джек.

Терри и Дэвид начали грести быстрее, но каноэ было перегружено и двигалось слишком медленно. Вода перехлестывала через борт.

Вспыхнула молния. Удар пришелся во флюгер на верхушке крыши. Во все стороны посыпались искры.

Терри с воплем вскочил на ноги и, не удержавшись, вывалился за борт. Лодка опрокинулась.

На моих глазах намокли коробки с крекерами, пошли ко дну консервы. Мешки с сырным попкорном исчезали в темном водовороте.

И нам вновь пришлось ступить в ядовитый бульон.

* * *

Все спали, но мне никак не удавалось уснуть. Молнии прекратились, но дождь все лил и лил.

Я на ощупь пробралась по платформе в поисках налобного фонарика и, перешагнув через Джен и Саки, по двум веревочным лестницам забралась в ковчег Джека.

Тот спал без задних ног; личико освещал фонарь, свисавший с единственной низкой потолочной балки. Но животные в клетках не утихали: скреблись, щебетали, повизгивали. По всей видимости, большинство из них вели ночной образ жизни.

Я присела на корточки и навела луч фонаря на мордочку опоссума. Он повернулся в мою сторону и принюхался, подергивая носиком. Какой-то другой зверек отвернулся от света фонарика. Я не смогла разглядеть, какой именно. Неужели Шел поймал лису?

Во рту стоял отвратительный привкус – о зубной пасте оставалось только мечтать.

Над ухом раздался шум. Что-то пронеслось совсем рядом со мной. По щеке скользнули перья. Острый коготь чуть не пронзил мне плечо.

– Что за?.. – взвизгнула я.

С жутким воплем существо оцарапало мне руку: какая-то птица, которую я с испугу едва не ударила. Еще чуть-чуть – и упала бы.

Я увидела металлическую сетку, затем кривой черный коготь. Будь я в футболке, такая лапа рассекла бы мне кожу до мяса. Морда белая. Перья. Клюв, похожий на крючковатый нос.

Сипуха забила здоровым крылом и принялась безмолвно открывать и закрывать клюв.

– Чего тебе надо? Мертвую мышку?

Может, Джек забыл ее покормить? Но кормить сов я не умела, а клювом она запросто могла отхватить мне палец.

Я бы и рада дать тебе еды, подумала я, да нечего.

На меня уставились темные глазищи. Я не отвела взгляд. Казалось, в этих «блюдцах» я вижу всех сов разом.

Всех сов, которых мы не могли накормить.

– Прости меня, совушка, – сказала я.

Она продолжала смотреть на меня. Затем моргнула. Точно: голодная.

В те несколько секунд, пока она не попробовала снова вскарабкаться по моему плечу и не бухнулась неуклюже на деревянную перекладину, мне отчаянно верилось, что она меня простила.

* * *

В ту ночь меня разбудил сон про морских свинок, и спросонья мне почудилось, что лес вокруг нас стонет. Ветер так свирепствовал, что срывал с деревянной перекладины одежду, повешенную сушиться. На моих глазах улетела чья-то рубашка, нанизалась на ветку неподалеку и бешено трепыхалась. Улетали упаковки с булочками, расчески и шлепки – их безвозвратно уносило куда-то во тьму.

В ту ночь спальный мешок Рейфа промок так, что, когда он проснулся, ноги у него хлюпали в воде. Тогда же два идиота, которые забыли завернуть телефоны в пакеты, обнаружили, что дождь превратил их в бесполезные куски металла. Не будем говорить кто, хотя это были Лоу и Джуси.

В ту ночь начали падать деревья.

Сила шторма нас напугала. Мы жались друг к другу, как могли, стараясь не упасть с края платформ и лестниц. В дрожащем свете фонариков мы видели, как одно за другим, словно домино, повалились три дерева. Они упали во дворе, по ту сторону отравленного озера; первым упало тощее деревце, такое тонкое, что мы недоумевали, откуда в нем столько весу, чтобы повалить другие. За ним последовало второе и третье, и все вместе они образовали на земле бесформенную груду.

Деревья падали и на берегу настоящего озера. Утром мы увидели, как они уходят под воду. Ветви обвисали, растопыренные в середине и обмякшие на