Книга Море, море, не губи… - Лия Блэр

Пару часов они провели в не менее роскошной каюте. Солнце сильно жарило, хотя дело было не в этом. Они попросту хотели друг друга. Катюха еще пока плавали завела Эдика не на шутку. И все бы ничего, но вода настолько чистая, что их неприличные игрища увидела бы вся команда.

Катя познакомилась с капитаном, задала кучу вопросов, но все названия у нее сразу вылетели из головы. Осело только, что самая необычная яхта в мире построена по типу города Монако. О, как! Егорова даже в сеть залезла, посмотреть. На город, разумеется.

На берег они сошли поздно вечером. Уснули в скромном отеле Егоровой, тесно прижавшись друг к другу на узкой кровати. Обоим нужен был отдых. Ладно Катя дорвалась до сладкого, но почему Эдик со всем, что прилагалось к красивому лицу, оказался неутомимым — загадка. Хотелось бы думать, что из-за природной харизмы Егоровой…

Глава 29

Катя проснулась раньше Эдика. Быстро сходила в душ, привела себя в порядок и юркнула под бок к буржую. Она же не дурочка отказываться от утреннего десерта. Лежала и смотрела, как подрагивают ресницы красавчика во сне. Его лицо выглядело расслабленным, а черты стали немного мягче, чем обычно.

— Не смотри на меня так, мамба, — не открывая глаз, улыбнулся он.

— Как? — она очертила пальчиком его скулу, подбородок, губы...

Эдик поймал зубами тонкую фалангу и коснулся языком подушечки. Прижал Катю к себе сильнее, а потом вовсе подмял под себя, глядя еще сонно, но уже с конкретным желанием.

— Попалась? — прошептал и коснулся ее губ своими.

— Разве? — игриво вскинула бровь Егорова, закинув руки ему на шею и перебирая волосы на затылке. — Не боишься, что ты попался, Соколов?

— Меня пугает только высота, — целовал он ее шею. — К остальному у меня иммунитет.

— Надо же, ты не лишен человеческого, — мурлыкала Катя, подставляясь под ласки.

— И у Богов есть слабости, — Эдик спустился ниже и обхватил губами ее сосок. Втянул в себя и поиграл языком, сжимая другую грудь в теплой ладони.

— Вот это самомнение, — она прогнулась, перебирая жесткие пряди на его макушке.

Губами Соколов опускался ниже, дразня легкими покусываниями, которые чередовал с мягкими поцелуями.

— Лишь адекватная оценка.

Его щетина добавляла дополнительных ощущений и Катя не знала, что ее сильнее заводит. Будто он включил в ней все органы чувств.

Едва умелые губы опустились на лоно, Егорова потеряла все связные мысли, кроме одной: “О, Боже!” И спорить стало бессмысленно.

Эдик с упоением вылизывал нежные лепестки, рисуя языком мучительно сладкие узоры, всасывая, зажимая губами, доводя Катю до громких стонов. Двумя пальцами двигался в ней в ритме своих ласк, задевая чувствительные точки.

— Эдик… пожалуйста, — очередной раз простонала Катя, выпрашивая больше. — Хочу тебя…

Проложив дорожку из поцелуев снизу вверх по ее телу, Соколов устроился между ног и вошел невозможно медленно, заставляя Егорову в нетерпении двигаться навстречу. Она жалась к нему, обвив ногами и руками, впивалась в желанные губы, хранившие ее вкус.

— Ка-а-атюша, — шептал он, толкаясь бедрами в нужном ритме. — Сладкая девочка… Моя мамба…

Поступательные движения Эдика становились мощнее, резче, глубже. Он порабощал Катю своей энергетикой и напором. Она чувствовала внутри бурю, которая вот-вот наберет обороты и обрушится, сметая все на своем пути.

— Хочу с тобой… вместе, — захлебываясь ощущениями, выдохнула между поцелуями.

— Тогда… сейчас, мамба, — делая особо жесткие толчки, приказал Эдик, зафиксировав ее лицо в ладонях. — Покажи мне свой космос, девочка…

Толчок… и Катя запрокинув голову, пустила через себя ослепительный оргазм, сильнее сжимая Эдика руками. Соколов напрягся всем телом и с хриплым стоном кончил в нее, явно потеряв контроль над ситуацией.

Егорова смотрела на него без возможности сдержать переполняющие эмоции. Любовь плескалась в глазах, а душа тянулась к мужчине рядом до ноющего ощущения. Он был невозможно красив. Темные пряди прилипли к мокрому лбу, на висках бисеринки пота, глаза с поволокой полученного наслаждения, губы яркие, зацелованные.

— Я тебя… — моментально поняв, что может все испортить, Катя прикусила язык и опустила взгляд.

“Молодец, Егорова, палишься с усердием”, — чертыхнулась про себя.

— Говори, — Эдик поцеловал ее в край губ, провел носом по щеке. — Ну же, мамба. Что ты хотела сказать?

— Ничего, — улыбнулась она, разглядывая его грудь. — Просто… с тобой хорошо.

— Трусиха.

Эдик поднялся и потянул змею в ванную.

Через час, после завтрака, они уже сидели на берегу, разглядывая резвящихся в море туристов. Тело Кати еще вибрировало после утреннего секса, а взгляд то и дело возвращался к Эдику. Хорошо, что на ней солнцезащитные очки. Не хватало прослыть озабоченной. Правды ради, Егоровой хотелось лишь его тепла, нежности и ответного чувства. Все остальное — сказочное приложение, от которого она, естественно, никогда бы не отказалась.

“Еще чего! За таким десертом очередь надо с ночи занимать”, — рассудила про себя Егорова.

Прикрыв глаза, она мысленно рисовала картины непередаваемого счастья, где они с Соколовым вместе. И это было так прекрасно, что улыбка трогала губы, а морской воздух опьянял.

— Здарова, Эд! — раздалось рядом и Егорова вздрогнула, повернувшись на звук. — Тебя хер поймаешь.

— Серый, — красавчик пожал руку другу. — Думал ты на экскурсии.

— Завтра собираемся. А ты все еще с пострадавшей тусишь? — качок кивнул в сторону Кати, а ей стало неуютно.

— Схожу до бара, — она поднялась, боясь услышать ответ Эдика, и пошла в сторону отеля.

— Кать! — окликнул Соколов и она обернулась, изображая веселость, а по факту пребывая в замешательстве. — Не туда направилась. Бар сразу за нами.

Он внимательно смотрел на нее, словно был готов сорваться следом, если заартачится. По понятной причине она собралась на территорию своего отеля: браслета лайнера у нее не было.

— Я сейчас, — бросила неоднозначный ответ и ускорила шаг.

Крепкий захват на локте заставил ее обернуться.

— Мамба, в чем дело? — Эдик глядел настороженно, заправляя ей за ухо непослушные локоны, выбившиеся из пучка на макушке.

— Соколов, я всего лишь собралась до бара, — широко улыбнулась Катя, отлично играя партию спокойствия и радости.

— Иди в наш. Тебе слова не скажут. Приготовят все, что пожелаешь.

Его настойчивость граничила с приказом. Это льстило Егоровой и стирало возникшее напряжение.