Книга Святые Спасения - Питер Гамильтон

— Возможно. Думаю, собрание будет больше символичным. Но ты же придешь, правда?

— Только попытайся меня остановить.

Ирелла дождалась, когда Дел заснет, потом посидела еще полчаса. Он плохо спал в эти дни — да и она, собственно, не лучше. Она знала, что его продолжают мучить кошмары о взрыве «Еретика–мстителя» — и вопрос о том, действительно ли он вылечился или нейровирус оликсов просто затаился в глубинах его разума, ожидая своего часа. Деллиан больше не доверял себе, и это подрывало его силы.

А она… Мрачное отчаяние возвращалось — то самое, что сломило ее в прошлом, чувство абсолютной бесполезности всех их жизней. Она так и не победила его полностью, но рядом с Делом ощущение тщетности хотя бы получалось держать в узде. А теперь, когда та, прежняя «версия» Дела исчезла, унесенная нейровирусом, тьма вновь угрожала поглотить ее.

На оптике замигала белая иконка, и Ирелла активировала ее.

— Клевая вечеринка? — спросил Энсли.

— Все путем.

— О, ты сечешь фишку!

— Когда ты в Риме[2]…

— Ох, дорогуша, Рим теперь так далеко — и дело не только в расстоянии.

— Мы восстановим его, когда вернемся на Землю.

— Правда? И Колизей? Восстановишь руины?

— Почему ты всегда такой упрямый? Новый Рим станет памятником прошлому. Это же очевидно.

— Новый, да? Умна не по годам!

— Неплохо бы. Ненавижу этот парадокс.

— Ох, только не начинай.

— И не заканчивала.

— Слушай, это просто поверхностная логика.

— Нет, если мы правы насчет того, что ты нашел в памяти единого сознания, что–то прислало оликсам тахионное сообщение из будущего, и на этом они построили свой безумный крестовый поход. Если мы победим, если мы уничтожим оликсов, то Бог у Конца Времен узнает об этом, потому что оликсы не доставят ему все эти вознесенные расы, как требовалось.

— …так что он не озаботится отправить им сообщение из этого своего будущего. Или пошлет другое, предупреждая о наших планах нападения. Да, врубаюсь.

— Мы не знали, реально ли послание. Мы всегда полагали, что это какая–то божественная чушь, вроде той, что гуляла по Земле.

— Ты что, становишься религиозной, а, Ирелла?

— Религия подразумевает веру. А я не верю в мифы. Но тахионное послание из будущего? Это заставляет сосредоточиться на том, что реально. Человеческая раса сейчас сократилась до трех крохотных хабитатов, дрейфующих в миниатюрной галактике, затерянной на просторах вселенной. Вселенной настолько огромной, что наш звериный мозг не может даже «врубиться», насколько она велика. И в лучшем случае я просто осознаю, что не «врубаюсь».

— Вы, ребята, и правда любители всего мрачного. И что? Размер вселенной — абстракция. Это не меняет угрозы, с которой мы столкнулись.

— Может, и нет, но размывает определенно. Ты понимаешь, насколько все незначительно. Так зачем бороться? В словах неан есть смысл; нам лучше ускользнуть во тьму, спрятаться и просто радоваться жизни, пока не настал конец.

— Черт побери, возьми себя в руки! Ты вроде как должна была проработать для нас варианты. Я ж полагаюсь на тебя.

— Знаю. Извини. Это просто стресс. Если мы не справимся идеально, то… Как ты там говоришь? Игра окончена.

— Ладно, если тебе будет легче, забудь о том, что у оликсов есть религиозная составляющая. Но нельзя отрицать того, что они фанатики, контролируемые каким–то адским отродьем, скрывающимся в будущем. Нет, не контролируемые. Одураченные. Послание дало им цель, которая сделала их слабыми.

— Слабыми? Как так?

— Им нужна причина, — ответил Энсли. — Внешний император, который сделает их такими, какие они есть. Послание на тахионном луче от будущего бога — это ведь запросто могли быть и мы. Знаешь, когда я был жив, по всему миру существовали секты и теории заговора, пророчащие, что придут добрые инопланетяне и спасут нас от самих себя.

— Думаешь, это неаны распространяли по Земле такую теорию?

— Нет. Дело не в этом. Нас не нужно спасать от самих себя; никогда не было нужно. Среди нас всегда бродили проповедники катастроф, наживающиеся на создаваемом ими страхе — либо продавая что–то, либо держа людей в узде. Но если посмотреть на прогресс нашего вида: от тупиц, гоняющихся за антилопами по саванне, до общества, заселившего далекие звезды, — черт, будь у меня глаза, я бы рыдал от гордости. Конечно, в какое бы время ты ни родился, этот прогресс никогда не шел достаточно быстро, и хрен знает, сколько личных неправедных поступков так и не были искуплены. Но в целом нам стыдиться нечего. Так что мне плевать, кто и откуда отправил это послание оликсам, потому что ни один ублюдок не имеет права вмешиваться в нашу эволюцию. Так что вера моя проста: оликсов надо остановить. Любыми средствами.

— Да. — Ирелла посмотрела на лежащего рядом Дела. Даже когда спит, он выглядит встревоженным. — Я тоже убеждена в этом.

— Так как же продвигается великая стратегия?

— Как всегда. Проблема в этой проклятой сенсорной станции; она портит все сценарии атаки. Мы всегда думали, что червоточины, принесенные кораблями–ковчегами оликсов, ведут прямиком к вратам анклава. Таким образом, мы могли бы добраться туда за один короткий перелет.

— Ну, этому случиться не суждено. Единственное место, с которым соединяется червоточина ковчега, — это сенсорная станция. Я извлек сей неприятный факт прямиком из единого сознания. Не то чтобы мы не вычислили этого раньше, с учетом того, сколько у нас было времени. По галактике разбросаны тысячи таких сенсорных станций, так что они являются узлами переходов. Совсем как перевалочные пункты римлян. Как только станция засекает появление разумного вида, она сообщает об этом анклаву, и анклав отправляет корабль–ковчег. А когда тот добирается до сенсорной станции, та прокладывает червоточину к месту обитания новой расы.

— Да, но это означает, что мы должны попасть на сенсорную станцию, которая охраняет прямой путь к анклаву. Подчеркиваю — охраняет. Что означает стремительное, ошарашивающее вторжение. Проделать всё нужно идеально, или они эту червоточину просто отключат.

— Угу. Ну, зато плюсом является то, что мы знаем, что сенсорная станция расположена в тридцати семи световых годах от нашего нынешнего местоположения.

— И теперь им известно, что мы расправились с кораблями, которые направлялись к нашей приманке-Ваяну. Червоточина схлопнулась, едва вы уничтожили их корабль Гостеприимства. Это не могло их не взбудоражить.

— Ясен хрен, Шерлок.

— Слушай, я пообщалась с физиками Вим. У нас не получится ретропреобразовать все наше оружие. Оптимисты утверждают, что мы могли бы за пару лет расколоть атомно–молекулярную теорию, но лишь Святым ведомо, как обращаться со сверхплотной материей, не говоря уже о том, чтобы создать ее для себя.