Книга Легенда о старом маяке - Джулианна Брандт

знал, что грунтовая дорога должна быть где-то рядом. Ему необходимо посмотреть на маяк!

Он мчался через заросли, чтобы увидеть, как мигает свет Грейвинга. Луч фонарика прокладывал дорожку в зарослях. Слабеющий свет вдруг вспыхнул, как язык пламени в костре. Его отблески перемещались по деревьям, словно черви по костям. Гленнон вскрикнул и уронил фонарик.

Как же так, как же так… одни и те же слова крутились у него в голове, когда он проскочил между двумя близко растущими деревьями. Мальчик ушиб бедро об один ствол, зацепился ногой за другой и покатился вниз головой. Он перевернулся через голову и перекувырнулся, почти коснувшись головой колен.

Наконец он присел. Всё его тело ныло, стало трудно дышать. Где же Грейвинг? Почему мальчик не может найти маяк? Почему лес стал вдруг таким непролазным? Каким образом призрак из рассказа Таунсенд проник в костёр? И почему в сознании Гленнона он превратился в папу?

– Глупости, – Гленнон постучал себя кулаком по макушке. – Глупости, привидений не бывает. Сохраняй здравый смысл!

Только вот… как его сохранять, если всё время происходит что-то необъяснимое?

Неожиданно Симус замяукал, напугав Гленнона. Кот шипел и скрёбся в недрах рюкзака.

– Извини. – Гленнон расстегнул молнию, и Симус выскочил.

Он повернулся, выгнув спину. Шерсть его встала дыбом. Кот стал похож на дикобраза.

– Я не собирался бежать. – Гленнон уже почувствовал боль там, где Симус вцепился ему в спину. – Я не собирался бежать и тащить тебя с собой. Ты обычно с Ли, а не со мной. Я не очень хорошо лажу с котами.

Симус попятился, не сводя с Гленнона круглых глаз.

– Прости меня, – сказал расстроенный Гленнон.

Никогда прежде Симус от него так не шарахался.

Гленнон поднялся на ноги и с удивлением понял, что и без фонарика видит достаточно хорошо. До полнолуния оставалась пара дней, и луна светила ярко. Трава на поляне, куда он выбежал, была залита лунным светом.

На дальнем краю поляны виднелись остатки разрушенного каменного здания. Гленнон отыскал фонарик и осветил руины.

Он неуверенно двинулся вперёд, но опять споткнулся о кочку и упал на колени. Прямо перед собой он увидел небольшой плоский камень. В серебристом лунном свете на камне выделялись неровные крупные буквы:

КРИСТОФЕР ПАЙК

1802–1816

ЖИЛ ХОРОШО. УМЕР УЖАСНО

Гленнон замер, тяжело дыша. Он зажмурился, стараясь не думать о том, что приземлился прямо на чью-то могилу.

– Не беги, – шепнул он себе, хотя всё его тело отчаянно рвалось снова броситься в ужасе через лес. – Кладбище – это просто кладбище, даже на таком жутком острове. – Он медленно поднялся и поманил к себе Симуса. – Надо идти. Ты, конечно, сердишься на меня, но полезай-ка лучше в рюкзак.

– С кем это ты разговариваешь?

Гленнон подскочил от неожиданности, готовый замереть от страха. Чуть успокоившись, он повернулся и увидел Кита, стоявшего посреди развалин – наверное, это была церковь. На кладбище же должна быть церковь?

Гленнон указал на каменные останки и прошептал:

– Не стой там, там привидения.

Его вовсе не волновало, что сейчас он так похож на Ли, с её разгулявшимся воображением и верой в сверхъестественное.

Кит подбоченился и разглядывал камни вокруг. Потом в лунном свете блеснула его улыбка, и он изобразил какой-то танец посреди развалин церкви.

– Ой, не надо! – Гленнон закрыл глаза, но тут же засмеялся. Кит смотрелся забавно. – Не надо там плясать!

– Может, хватит бояться? – Кит перешагнул через обрушенную стену и направился к Гленнону.

– Наверное. – Беззаботность, охватившая Гленнона, когда он смеялся, исчезла, когда он увидел, как Кит идёт прямо по траве. – Не ходи там, там внизу мёртвые люди.

– Может быть, лучше сказать «мёртвые тела»? Называть их людьми – значит считать, что они ещё живы.

– Не смешно! – Гленнон словно кричал шёпотом. Он удерживался от искушения закричать по-настоящему: ему не хотелось будить то, что здесь, возможно, затаилось. – Как ты тут оказался? Я метался всюду, но не мог найти Грейвинг.

– Твой путь через лес было нетрудно отследить, – ответил Кит.

Гленнон был озадачен. Ведь сейчас в лесу везде полно сломанных ветром веток.

– Ли, наверное, рассердилась, что я убежал, не дослушав рассказ Таунсенд?

– Да что там рассказ Таунсенд? Просто россказни! Жаль, что ты так испугался, – он пожал плечами.

«Я не испугался», – хотел сказать Гленнон, пусть это и прозвучало бы смешно. Конечно, он был перепуган. Он смог только сказать:

– Меня не рассказ испугал.

– А что же?

Гленнон не находил слов. Он не мог осознать, что нагнало на него страху больше: лицо в костре или неожиданное видение папы. Мальчик нагнулся, чтобы взять Симуса, но кот скрылся в зарослях.

– Это кладбище. Я наткнулся на жуткий надгробный камень. Простите, – он словно обратился к неведомому Кристоферу Пайку, не желая его обидеть.

– На какой?

Гленнон показал.

– Там написано: «Жил хорошо. Умер ужасно». Зачем писать такие жуткие вещи на могильной плите?

– Чувство юмора у него было. Кладбища на острове Филиппо не то место, где покойникам можно отдохнуть, – Кит нагнулся, разглядывая надпись. – Я на острове уже не первый раз. Можешь сходить на другие кладбища и поймёшь, о чём я. Этакий чёрный юмор. Жуть!

Гленнон знал про чёрный юмор от Ли. Она говорила, что в фильмах ужасов иногда отпускают шуточки, когда происходит что-то страшное.

Отвернувшись от Кита, Гленнон рассматривал надгробный камень. Слабый свет постепенно померк, только камень был ещё виден. Всё вокруг, даже Кит, исчезло в тёмной мути, словно в чёрной дыре. Повеяло холодом. Сердце Гленнона заныло. Ему не хватало чего-то важного, чего-то необходимого, словно он стоял у могилы близкого человека. Но ведь он не знал никакого Кристофера… Почему же ему так грустно смотреть на могилу человека, которого он даже не знал?

Он понял, что эта печаль не внутри, она пришла извне. Она была в воздухе, и чем дольше мальчик находился среди неё, тем глубже она в него проникала. Что-то в этом месте было неладно…

– В чём дело? – спросил Кит.

– Ты знаешь, как вернуться к маяку? – спросил Гленнон, отступив на шаг.

Кит задумался. Он покосился на небольшие углубления повсюду в земле. Туманная мгла клубилась в траве вокруг, лунный свет придавал поляне странный цвет: не зелёный и коричневый, а голубовато-белый.

Ноющая боль проползла вверх по позвоночнику и угнездилась во лбу Гленнона.

– Я хочу домой.

– Домой на маяк? – перед ним в тумане словно плавал Кит. – Туда же, где жил призрак, о котором рассказывала Таунсенд?

– Хватит уже про призраков! – воскликнул Гленнон.

– Бояться историй про призраков – это нормально, – голос Кита