Книга Симфония кукол - Александр Барр

– Мне нужно знать сейчас.

– Федор, что это за шум?

– Все в порядке, все под контролем.

– Вы где?

Он промолчал. Перекатился в сторону, отодвинул балку, выбрался из-под нее и отряхнул с одежды песок.

– Анастасия, сколько по времени их держали в плену?

– Извините, я не уполномочена делиться подобной информацией по телефону.

– Тогда скажите, появились ли анкетные данные других жертв. Меня интересуют личности убитых, найденных недавно. Тех, чьи тела уже начали разлагаться.

Федор дернул рычаг в обратную сторону, захотел вернуть все на место, но конструкция зашаталась, заскрипела и повалилась на бок, разбивая кирпичную кладку и оставляя дыру в стене. Он выругался, закашлялся от пыли и выбежал на улицу.

– Федор! Что это за шум? Вы на месте преступления? Это звук механизмов?

– Все в порядке. Я в порядке.

– Что это значит? Вы понимаете, что своим визитом вы нарушаете закон? Помещение опечатано.

Анастасия возмущалась и в то же время восхищалась молодым следователем, его самоотверженностью. В то время как его коллеги, раздав задания оперативникам, преспокойно ужинали перед телевизором, попивая вино, он поперся в пустой подвал.

– Анастасия, мне нужны ответы. Я понимаю, что звоню в позднее время, понимаю, что вы устали, что все нормальные люди собираются спать, что звоню не вовремя. Но я же за это извинился.

– Ничего там не трогай! – переходя на «ты», воскликнула Анастасия. – Конструкция хлипкая. Живо выходи оттуда и ничего, слышишь, ничего там не трогай, не то сломаешь.

– Эм. Хорошо, – пообещал он и посмотрел на оседающую пыль, вылетевшую из подвала.

– Приезжай ко мне.

– А? – опешил Федор.

Нет, он наслышан о том, что «век ухаживаний» позади, что в новых реалиях можно прямо заявить о своих намерениях. И у него давно не было секса. Но. Он не рассматривал сотрудника Анастасию как девушку. Он даже лица ее толком не мог вспомнить, но живо представил себя с ней в одной постели.

Федор поперхнулся, потер подбородок и не сдержал улыбку. А почему бы и нет? Будет хоть что-то приятное за сегодня.

– Хорошо.

– Давай, жду.

– Может, захватить вино?

– Вино?

– Ну да. Какое предпочитаете?

– В смысле?

Федор отодвинул трубку и посмотрел на дисплей. Что значит «в смысле»? В прямом, в самом прямом что ни на есть смысле. Как можно иначе понять его вопрос. «А, наверное, Анастасия не пьет вино», – догадался он. Возможно, у нее противопоказания или религиозные убеждения. Но откуда он мог знать?

– Ладно. Понял, вы против. Что тогда? Ликер, виски, коньяк?

– Следак, не разочаровывай меня.

«Неужели водку?» – подумал он.

– Хорошо-хорошо. Диктуй адрес, красавица. – Федор сменил тон и тоже перешел на «ты».

– О, господи. Понабирают же, – едва различимо произнесла Анастасия и громко продолжила: – В морг. Какой тебе адрес? Не знаешь, где у нас в городе морг?

На мгновенье Федор представил себя и Анастасию обнаженными в морге, поморщился и встряхнул головой.

Почему морг? Анастасия что? Работает?

Он и представить не мог, что в этом захолустье есть еще хоть один человек, готовый оставаться на работе после окончания трудового дня.

– Теперь понял. Кофе?

– Возьми. Если нетрудно, еще сигарет пачку.

– Какие?

– Любые крепкие, что подешевле.

Федор опять улыбнулся. Их предпочтения в выборе табачной продукции совпадали.

– Конец связи. Буду через полчаса.

Он прервал вызов, вернул на место заграждения, завел мотоцикл и поспешил в магазин.

Опустевшие улицы замигали фонарными столбами. Федор гнал по ночному городу, размышляя о том, как же приятно промчаться на мотоцикле по безлюдной дороге. Пустынных дорог не встретишь в больших городах. В больших городах никто не спит. А еще в больших городах не встретишь таких здоровенных искусственных дорожных неровностей. Он выругался, наехав на «лежачего полицейского», хрустнул всеми костями разом и чуть не потерял управление.

Вжум-вжум – мотоцикл поддержал ругань своего хозяина и понесся к следующей искусственной неровности, ловко уклоняясь от естественных выбоин.

Федор остановился на служебной парковке. За двадцать минут добрался. Раньше, чем обещал.

В морге горело всего одно окно. «Очевидно, Анастасия там», – подумал следователь и заглушил двигатель. Раньше Федор никогда не посещал морг. Если смерти случались, ограничивался изучением поступающих отчетов и редкими звонками на пост. Сейчас же он, среди ночи, шагал по мрачным темным коридорам, пропитанным запахами бальзамирующих веществ, дезинфекторами и тонкими, едва уловимыми компонентами трупного разложения. Шел в кабинет Анастасии, надеясь, что это будет именно кабинет, а не помещение для вскрытий.

Федор приближался к светящейся двери и чувствовал, что с каждым шагом неприятный запах усиливался. К ароматам формалина, гноя, мочи и рвоты добавился запах свежего мяса. Федор остановился, потер лицо, натянул воротник майки на нос, но это не помогло.

– Привет.

Он зашел в помещение. В центре на каталках лежали трупы дальнобойщиков. Рядом на таких же каталках лежали тела, запакованные в непрозрачные целлофановые мешки. Некоторые мешки были синие, другие серого цвета. «Наверное, так здесь делят на мужчин и женщин», – подумал Федор и нехотя подошел ближе.

– Сигареты привез?

Он передал запакованные стаканы с кофе и пачку. Анастасия тут же закурила.

– Сейчас привыкнешь к запаху.

Федор промолчал.

Анастасия подмигнула и взяла со стола бумаги, приготовленные для следователя.

– Обычно здесь не так сильно пахнет. Утром тщательно проветривают, в конце дня санитары дезинфицируют все и под вытяжку выставляют ароматические вещества. – Она подошла и передала документы бледнеющему следователю. – Но сегодня, сам видишь, день затянулся. Ты не задерживай дыхание, так только хуже будет. Покури, полегчает.

Федор достал сигарету и развернул папку в надежде поскорее отвлечься от трупов. Развернул, посмотрел и обмяк. Сигарета вывалилась изо рта на пол, прокатилась по клеточкам плитки, застряла возле колесика каталки. Среди листов лежали фотографии расчлененных жертв. Федор согнулся, почувствовал, что его сейчас стошнит.

– Тише-тише. А ну не смей!

Он показал ей жест, что все в порядке, и продолжил энергично сопеть.

– На. – Она вставила ему в рот свою сигарету. – Сейчас пройдет. Если что, будешь сам оттирать.