Книга Всемирная история. Византийская империя - Сергей Борисович Сорочан

помещение с таким же количеством боковых сводчатых помещений – камар. Уже в VII в. этот парадный зал был увенчан куполом с шестнадцатью окнами по периметру. Здесь хранились императорские регалии и стояли два больших сверкающих органа, целиком покрытые золотом и драгоценными камнями. Во время приемов император располагался в глубине зала, в восточной сводчатой нише – конхе (от греч. «раковина»), на возвышении, в окружении трех рядов стоявших полукругом стражников. Свод ниши был украшен мозаикой с изображением Христа и надписью «Царь царей», что символизировало главное содержание раковины – драгоценную жемчужину – Христа и Причастие – Путь и Врата в Царство Небесное. Отдельным полукругом у этого сакрального места стояли приближенные императрицы. При этом все должны были держать очи долу в знак глубокого смирения и уважения.

Находившийся здесь священный трон с двойным сиденьем и подставкой для ног, чем-то похожий на алтарь, со ступеньками из багряного порфира можно было видеть, когда остиарии – царские привратники из числа евнухов служб двора – открывали закрытые завесами серебряные входные двери, ведшие через западную камару Хрисотриклина, так называемый Орологий, где стояли часы, об устройстве которых историки спорят до сих пор. Сидя на этом троне, император завтракал, а потом принимал приходивших к нему с делами высоких чиновников и сановных вельмож.

Внутреннее пространство Золотого зала и его западный портик – Трипетон были разделены раздвижными или подъемными занавесами – вилами, за которыми дожидались назначенные к царскому приему чиновники или послы. Судя по изображениям на византийских мозаиках, такие завесы любили собирать посередине в красивый декоративный узел с ложной петлей, который легко развязывался, стоило потянуть завесу за нижний конец. В Хрисотриклине проходили все важнейшие церемонии и официальные встречи, устраивали пиры, званые обеды – клитории, для чего служил громадный золотой стол на тридцать персон для главных чиновников двора, к которому в случае необходимости можно было добавить еще четыре стола, на восемнадцать персон каждый. Здесь же, подобно Иисусу Христу на Тайной Вечере, в ходе особой церемонии император принимал двенадцать сотрапезников.

Рядом с этим великолепным залом стараниями Василия I Македонянина (867–886 гг.) было воздвигнуто одно из самых красивых помещений Дворца – Кенургий, что означало «Новое здание», роскошно украшенное шестнадцатью мраморными колоннами с искусной резьбой и мозаикой, прославлявшей деяния царя.

Сооруженный этим же василевсом не менее роскошный, величественный храм Неа экклесиа («Новая церковь») находился недалеко от моря и попасть к нему можно было по лестнице, спускавшейся с верхних террас. Несмотря на столь непритязательное название, это было главное архитектурное сооружение Василия, хранившее бесценные святые реликвии, связанные с героями и событиями Ветхого Завета. Ради скорейшего завершения его строительства василевс даже отказался снять боевые корабли с перевозки мрамора для церкви на оказание помощи осажденным мусульманами Сиракузам, в результате чего прекрасная церковь была успешно достроена, но последний значительный оплот Ромейского царства в Сицилии не устоял. Неа экклесиа была украшена огромным количеством мозаик, мраморных плит и колонн, среди которых затесалась даже бронзовая скульптура языческого бога врачевания – Асклепия: византийцы принимали ее за изображение некоего епископа с жезлом, обвитым змеей.

Пентапиргий («Пятибашенный») был особым залом, где выставлялись сокровища и, в частности, стоял золотой стол, который иногда брали отсюда для сервировки парадных приемов, завтраков, устраиваемых в специально предназначенном для этого зале – Ариститирии. Вокруг этого гигантского стола вставало тридцать шесть лож, каждое длиной около двух метров! Посла Североиталийского королевства, диакона Лиутпранда (Лиудпранда), в первый раз побывавшего при византийском дворе в середине Х в., потрясло, что все гости ели из золотых тарелок, а фрукты лежали в огромных, тяжелых золотых чашах, которые с помощью механического устройства спускали с потолка на веревках, убранных в позолоченные кожаные чехлы, и так передвигали по столу. Внутренний двор с дворцовой оранжереей – Анадендрадий тоже был настолько роскошным, что входил в маршрут, по которому на прием к василевсу, дабы удивить и поразить, приводили иноземных правителей, послов.

Своим особым устройством выделялся Триконх – построенный василевсом Феофилом (829–842 гг.) тронный зал с золоченой крышей и тремя высокими, большими сводчатыми нишами – конхами, подпираемыми изящными колоннами. В здание вело три двери: боковые – из полированной бронзы, центральная – из чистого серебра.

Этот дворцовый зал соединялся с Сигмой – огромной колонной галереей полукруглой формы, выложенной разноцветным мрамором, и с фонтаном-фиалом. Фонтан в виде огромной медной чаши, окованной серебром, был устроен в открытом дворе так называемого Фиала прасинов, где император принимал представителей «частей» – мер, или партий-факций Ипподрома. Из золотой шишки этого фонтана во время приемов текло смешанное с медом вино, закусить которое можно было фисташками, миндалем и орехами, насыпанными в чашу. Отведать это мог каждый желающий, включая музыкантов и тех, кто пел под музыку.

Конструкция зала Мистирий, то есть «Таинственного зала», тоже устроенного при Феофиле, поражала эффектом своей чудесной акустики – тихо сказанное слово у стены одной из его конх улавливал приложивший ухо к противоположной стене.

Лавсиак являлся еще одним огромным залом-триклином поблизости от царского трона. Он отличался особым множеством дверей, ведущих в различные смежные помещения Дворца. Придворные собирались здесь либо для того, чтобы быть принятыми императором, либо в ожидании начала какой-либо церемонии с участием царя. На длинных скамьях были особо выделены места для каждой вилы чиновников, жен титулованных особ, среди которых главную роль играли так называемые зосты («опоясанные патрикии») и патрикиссы-оффикиалы. Важных протоспафариев Лавсиака обычно задействовали для подготовки царских пиров.

К западу от Лавсиака располагался еще один из самых просторных дворцовых залов – Юстинианов триклин. Он назывался так потому, что был построен в конце VII в. императором Юстинианом II, тезкой великого Юстиниана. На его выложенном разноцветным мрамором и золоченой мозаикой полу стояли младшие служители Палатия, приветствуя проходивших через зал придворных чинов. Здесь же находилось несколько порфировых плит-рот, с которых в особых случаях полагалось произносить аккламации. В огромном Триклине Юстиниана по воскресеньям обязательно проходили царские трапезы, которые василевс иногда делил с начальниками-архонтами.

Череда великолепных залов поражала обилием высившихся колонн, чудесными полами из приконнисского, белого с голубыми прожилками, или карийского темно-красного мрамора, который разливался бесподобной рекой, как это было, например, в зале Кариан, где хранили парадные шелковые одежды. Винтовые лестницы – кохлии – сменялись широкими парадными ступенями, а строгие лики святых на стенах словно следили за каждым шагом, взирая с бесконечных фресок и мозаичных панно.

В глубинном центре дворцового комплекса, около Хрисотриклина и царских покоев Китона, был расположен небольшой, но роскошный храм Пресвятой Богоматери Фара. Эта церковь была построена в конце VII в. или около середины VIII в. и безжалостно разрушена крестоносцами в печально памятном 1204 г., когда