Книга Казаки. История «вольных людей» от Запорожской Сечи до коммунистической России - Уильям Крессон

Богдан Хмельницкий благосклонно воспринял послание, подписанное королем. Как свидетельство того, что он готов немедленно подчиниться, он приказал отменить уже назначенный решительный штурм замка Замосць (Замостье). Проявив рыцарство и полагаясь на королевское слово, армия казаков отошла на территорию Украины. В январе 1649 г. Богдан Хмельницкий торжественно въехал в Киев. Ян-Казимир прислал ему знаки гетманского достоинства. Казачья верхушка сделала попытку договориться с польским правительством. Но переговоры не привели ни к каким результатам, так как поляки требовали восстановления старых порядков. Весной 1649 г., прервав переговоры, поляки возобновили военные действия. Под Збаражем (ныне Тернопольская обл.) собирал свои войска Вишневецкий и другие магнаты (всего собрали здесь 12 тыс. чел. и 60 орудий), под Люблином «посполитое рушение» (ополчение) собрал король Ян II Казимир. Хмельницкий, чтобы предотвратить соединение польских сил, выступил с 70-тысячным войском при 70 орудиях к Збаражу, где разбил войско Вишневецкого, которое, бросив 57 пушек, укрылось за стенами крепости, которую окружили и осадили казаки и крестьянские войска. Осада Збаража затянулась, защитникам удалось отразить общий приступ, но к концу июля начался голод, кончились боеприпасы. Король Ян II Казимир, набрав 30 тыс. воинов, двинулся на помощь Збаражу через Львов и Зборов. Недалеко от Зборова Хмельницкий (оставивший у Збаража заслон) с главными силами (60 тыс.) приготовился атаковать переправлявшегося через реку Стрыпа противника. Когда не знавшее обстановки польское войско частью сил переправилось через реку, был нанесен мощный удар, после чего польские войска, потеряв 5 тыс. человек, укрылись в вагенбурге. И только неожиданная измена ненадежного союзника казаков крымского хана, который вынудил Хмельницкого прекратить бой, спасла Яна II Казимира и остатки его войска. Крымскому хану, чтобы он отступился от Хмельницкого, обещали вновь начать платить дань. Из-за полученной поляками временной передышки обозленный Богдан снова согласился на переговоры.

Он великодушно согласился заключить мир на прежних условиях. Представители народа в основном настаивали на том, чтобы из православных провинций были высланы евреи и иезуиты. Кроме того, киевскому митрополиту должно было быть обеспечено право заседать в сейме в Варшаве, а число реестровых казаков должно было достичь 40 тыс., что обеспечивало их защиту от притязаний со стороны польских землевладельцев. В заключительной статье говорилось, что король должен был признать Богдана Хмельницкого своим помощником и гетманом над всеми провинциями Малороссии[49]. Тем самым украинские провинции получали бы автономию.

После заключения Зборовского мирного договора Богдан написал польскому королю: «Своим собственным примером мой отец учил меня еще во младенчестве быть готовым умереть за республику. И если мне пришлось пролить знатную кровь, то кто в этом виноват? Пусть ваше величество спросит об этом у вельмож, которые его окружают. Я готов, сир, всегда быть к услугам вашего величества, и никакая ложная гордость не помешает мне в этом. Я прошу только об одном: чтобы заключенный по законам вашего величества мир был прочным».

Несчастного Яна II Казимира Богдан считал государственным деятелем, на слово которого можно положиться. Но польские аристократы тех дней считали, что их «честь» вовсе не требует от них быть честными с врагами из представителей низшего сословия. Последующие годы, увы, стали лишь перемирием в народной войне[50]. И они стали фатальными страницами в национальной истории Польши. Имеющиеся в нашем распоряжении исторические записи изобилуют взаимными обвинениями с обеих сторон.

Над всей Украиной повис кровавый туман; над деревнями и замками поднимался густой дым пожарищ. В этой завесе сложно было разобрать, кто же был виновен в пожаре: крестьянские отряды, никому не подчинявшиеся отдельные банды казаков или прекрасно экипированные и вооруженные слуги и наемники панов польской республики. В шуме ударов сражающихся армий был едва слышен плач невинных жертв, принесенных на алтарь той ужасной гражданской бойни. Даже сам героический Богдан Хмельницкий стал жертвой амбиций и личной озлобленности. Отказавшись от преследования врагов своего народа, он совершил набег на Молдавию с целью заставить молдавского господаря Василе Лупу (выходца из Албании) отдать руку дочери Роксанды (одной из двух дочерей, которых ему родила рано умершая жена-венецианка) своему сыну, Тимофею Хмельницкому[51].

При довольно терпимом турецком султане Мехмеде IV (р. 1642, правил в 1648–1687, ум. 1693) в 1650 г., когда ему было 8 лет, Константинополь был убежищем для всех тех, кого в европейских странах подвергали религиозным преследованиям сами же христиане (но других конфессий). Православный патриарх Константинопольский в турецкой столице склонял Богдана к принятию от султана высокого титула «князя Украины». Чуть позже он же, не испытывая ни малейших колебаний, убеждал казаков отправиться в новый крестовый поход против проживавших в приграничных провинциях католиков и униатов.

Однако поляки сумели воспользоваться передышкой, полученной во время южных походов Богдана. Они усилили свои войска немецкими наемниками, предлагавшими свои услуги в Восточной Европе после заключения Вестфальского мира. Богдан со своими казаками встал лагерем у Збаража. Казаки занимались тем, что в качестве мести опустошали земли Вишневецких. И в этот момент его войска были атакованы значительными силами наемников. Несмотря на то что казаки храбро защищались, укрывшись за так называемым «табором», то есть укреплениями, построенными из соединенных вместе повозок, удача в тот день была на стороне профессиональных солдат Тилли и Валленштейна. К тому же обещанные турками подкрепления не смогли в самый критический момент прийти на помощь казакам[52].

После того как партия знати получила временное преимущество в той борьбе (был заключен тяжелый для Украины Белоцерковский договор 1651 г.), пресловутый казачий реестр был сокращен до 20 тыс. человек, а польские магнаты и шляхта вновь поселились в имениях, откуда ранее были изгнаны. Но вместо того, чтобы вернуться и обрабатывать поля своих польских угнетателей, огромное количество украинских крестьян, ставших казаками, эмигрировало и стало жить со своими русскими братьями на территории России. В станицах на берегах рек бассейна Дона они могли более свободно следовать своим национальным традициям, в то время как и войска русского царя Алексея Михайловича были усилены, готовые по первому сигналу ринуться в новое наступление на пограничные польские провинции (исторические русские земли). К тому же Богдан Хмельницкий хорошо понимал, что гордыня польских панов не позволяет им извлекать уроки из приобретенного опыта. Их решимость без всякой жалости осуществлять свои «права» над крестьянами, вручившими свою судьбу казакам, была продемонстрирована каждым очередным решением шляхетского сейма. Внутри такой нации не могло быть места никакому компромиссу, никакому соглашению[53]. Часть боевых товарищей Богдана в пугающих количествах уже бежала под защиту русского царя на территорию России. Пришло время делать выбор и Богдану с его людьми на Днепре. (В 1653 г. Земский собор в Москве единодушно принял решение о воссоединении с единокровным народом Украины.)