Книга Последняя гостья - Меган Миранда

Я знала, что держу в руке телефон Сэди Ломан.

Лето

2017

Вечеринка «плюс одна»

21:00

Это была ошибка.

Я стояла на передней веранде «Голубой мухоловки» и смотрела, как из-за деревьев, окружающих дом, группами по двое и по трое появляются гости — смеются, несут выпивку. Лавируют между деревьями, выбираясь оттуда, где оставили машины, некоторые не удосуживаются дойти до передней двери и вместо этого заходят в дом через патио. Я надеялась, что прибой заглушит шум нашего сборища.

Вечеринка на этот раз должна была пройти в доме Ломанов, но Сэди высказалась категорически против. Они с Паркером долго спорили по этому поводу, Паркер твердил, что так будет по-честному, как будто всегда играл по правилам, а Сэди взывала к его стремлению все держать под контролем: «Ты правда хочешь, чтобы все они завалились к нам домой? Терлись среди наших вещей? В наших комнатах? Да ладно, ты же понимаешь, что из этого выйдет».

Паркер пытался парировать каждый довод, как обычно поступал в бизнесе и в жизни:

— Значит, Эйвери поможет присмотреть за вещами. Значит, закроем доступ в наши спальни.

— М-да? — ехидно переспросила она, вытаращив глаза. — На дверях нет замков, и чем же ты собираешься подкрепить запрет? Забаррикадировать двери мебелью? И кидаться в драку, если кто-нибудь не подчинится?

— Не смеши, — сказал Паркер, отворачиваясь, и совершенно напрасно.

У меня невольно напряглись плечи, а Сэди с шумом втянула воздух, придвигаясь к брату.

— Ладно. Сам будешь объясняться с папой по поводу его письменного стола, загаженного каким-нибудь пьяным местным. Сам скажешь Би, что кто-то блевал у нее на кухне.

Он рассмеялся.

— Господи, да никто не загадит этот гребаный стол, Сэди. Хватит уже вести себя так, будто вокруг одни отбросы. Честно говоря, — продолжал он, сверля ее взглядом, — хуже, чем от твоих выходок, уже не будет.

В этот момент я решила вмешаться.

— Мы могли бы устроиться в одном из домов, которые сдаются в аренду, — сказала я. — Оба дома на высоком берегу будут пустовать на этой неделе.

Сэди кивнула, ее лицо заметно расслабилось, кулаки разжались. Я видела, что и Паркеру мысль понравилась, он задвигал челюстями, обдумывая ее.

— В «Закатном приюте», там больше места, — решил он.

Но я покачала головой. Никто не знал эти дома лучше, чем я.

— Нет, — возразила я, — «Голубая мухоловка» удачнее расположена. Там нас не заметят.

* * *

Но теперь, стоя на передней веранде, пока вечеринка только набирала обороты, я уже сомневалась в правильности этого решения. Машины выстроились вдоль улицы в обоих направлениях — вероятно, нарушая какие-нибудь нормы противопожарной безопасности, из-за них на улице едва хватало места для проезда. Я вытянула шею, высматривая свою машину, которую оставила в конце короткой подъездной дорожки к «Закатному приюту» через дорогу, передом к выезду, чтобы загородить другим доступ на территорию дома. Кто-то уже запер меня, припарковавшись под углом прямо напротив въезда на дорожку.

Из-за деревьев и сгущающихся сумерек я не могла разглядеть, насколько далеко тянется вереница машин. Уличных фонарей здесь, на высоком берегу, еще не было — только светилась лампа на веранде и время от времени по тротуару скользили лучи фар, когда подъезжала очередная машина.

— Все в порядке? — Паркер остановился за моей спиной в открытых дверях. Он хмурился, вглядываясь в темноту поверх моего плеча.

— Да, в полном.

Поводов для беспокойства у меня набирался целый список: количество гостей, которые все еще прибывали, запасы спиртного, а также то, что я, убрав хрупкие интерьерные украшения, не подумала про напольные коврики под ножками мебели, а заменить их будет гораздо труднее.

Но сегодня мне было незачем оставаться собой. Эта ночь — для забвения.

* * *

Я вошла в дом вслед за Паркером и тут же потеряла его в толпе, заполонившей кухню. И очутилась в самой гуще знакомой игры.

Включили музыку, что-то исступленно-буйное, хотя никто не пустился в пляс и не пританцовывал в ее ритме. Но кухонный стол-островок обступила целая компания, а на столе перед ней выстроились стопки.

Я протиснулась поближе к столу.

— Вот-вот, — воскликнула я и с улыбкой взяла одну из стопок.

— Очень вовремя, — отозвался мой сосед. Он показался мне смутно знакомым, но был немного моложе меня, а я давным-давно оставила всякие попытки запомнить имена тех, кто начал приезжать в город в последнее время. — Я как раз собирался рассказать всем про Грега и Кэрис Фонтейн, — продолжал он.

Грег со стуком поставил свою стопку, изумленно разинув рот.

— Не вздумай отпираться, — с широкой ухмылкой предупредил еще один из мужчин. — Я вас видел. Внизу, в «Логове».

Тогда Грег покачал головой, улыбнулся и опрокинул очередную стопку. И остался в игре.

Отпущение тайн, интрижек и раскаяний продолжалось. Игра без правил и без способа выйти из нее, кроме как выпить еще. Одно чистосердечное признание или один чужой выданный секрет — одна стопка. Время шло, и вскоре уже приходилось придумывать, что бы еще сказать.

И так далее, круг за кругом. Вскоре я уже перестала узнавать большую часть имен.

Шесть лет назад мы с Сэди стояли бок о бок у стола, похожего на этот, на моей самой первой вечеринке «плюс одна». После того дня на пляже мы вошли в состояние непринужденной легкости, провели последующие месяцы тем образом, который казался и неизбежным, и недолговечным, и вечеринка «плюс одна» стала идеальным финалом.

Один из друзей Паркера ткнул пальцем чуть ли не в лицо Сэди и объявил: «Ты была в моем доме. С моим братом». Румянец пополз вверх по ее шее, но, вместо того чтобы возмутиться, она приняла вызов: «Ты прав, была. По-твоему, это я виновата? Смотри, я даже покраснела от одной только мысли об этом».

Это придавало ей смелости — когда кожа свидетельствовала о том, как она сконфужена. Она говорила, что бессмысленно прятаться от самой себя, если лицо все равно выдает все ее тайны.

Я видела, как остаток ночи этот друг не сводил с нее глаз. В то время она была по-детски тоненькой. Почти незаметной на групповых снимках. Но даже тогда она была способна в мгновение ока поработить любого.

Теперь, по прошествии времени, мне ясно: в первую очередь меня привлекло то, что извиняться было незачем. Ни за то, что ты натворил, ни за то, кто ты есть. Из всех перспектив, открывшихся мне в то первое лето, это особенно опьяняло.

— Эй! — окликнул меня Грег, обведя комнату расслабленным взглядом и останавливая его на мне. — А где Сэди?