Книга Его слабость - Татьяна Анина

За стёклами стояла посуда. У бабушки моей такой был, там, в хрустале всегда можно было найти конфетку.

Не в этом доме.

Зато я обнаружила старую расчёску-массажку. Рассмотрела её на наличие насекомых. Вроде чистая. Стала расчёсываться, полезла исследовать дом дальше.

Выглядывая в окна, за которыми со всех сторон были исключительно высокие кусты, я прошла в маленькую комнатку, смежную буфету.

Это место, где жил Лёша, когда был ребёнком.

Кровать, письменный стол у окна и небольшой шкаф. Всё чисто убрано. На стенах плакаты накаченных мужиков, мотоциклы и фото выпускного класса.

Заплетая волосы в косу, слушая, как недовольно ворчит мой живот, я присмотрелась к фото.

Мы - замечательный класс! Не хватало на фото Трэша, Шиши и Анечки. Эти трое нашу школу не оканчивали. Но к нам прилагались.

Вроде всё ничего. Ну, привёз меня мужик в деревню отдыхать. Только чувство опасности не покидало.

Я вернулась на кухню. Под вешалкой со старой одеждой, нашла кожаные тапки. Похоже, мама Лёшки была вполне моей комплекции. Даром что ли запал.

Женские тапки оказались мне не только как раз, но и по ширине, как влитые. Хорошая обувь. Как раз для побега.

Я вышла с кухни. В полумраке предбанника зловеще темнела лестница, ведущая на чердак. Страх нагонял этот дом, поэтому я открыла ещё одну дверь, очутилась на светлой веранде. Окна застеклённые, на них висел старый тюль. Когда-то занавески были белыми, теперь светло-серые.

Ещё не выйдя из дома, меня поразил вид из окон. А когда вышла, то замерла на крыльце.

Забора нет. Всё поросло кустами и высокой травой, из которой то там, то здесь возвышались плодовые деревья. Протоптана к дому тропинка, и стоял в густой траве Лёшкин внедорожник.

Жалко, я водить не умею.

Воздух невероятно чистый и усыпляющий, наполненный многочисленными запахами цветущих деревьев и травы. Солнце пригревало серьёзно и создавалось впечатление, что это не начало лета, а уже середина. Жужжали насекомые. Где-то пели птицы. И только звуки природы наполняли эту глубокую тишину элементом жизни. Так тихо в городе не бывает. И даже в нашем посёлке. А здесь время замерло.

Машина оставила след, замяв траву. По её следу я вышла на дорогу. Старая дорога, по которой уже не ездили, поэтому травы её оккупировали и пытались заполнить собой.

Там, где не топились печки, где не следили за зданиями, природа поглощала заброшенный человеческий быт. Осталось в чистом поле пять торчащих, сгнивших построек.

Мёртвая деревня.

А ведь так красиво кругом!

Через дорогу баня у реки. Сама река неширокая, на другом берегу лес возвышался дремучей стеной. Солнце яркими лучами по зеркальной глади воды играло, и слепили отблески.

Я настороженно прислушивалась, вышла на дорогу. Огляделась. Пошла за дом заглянуть. Шею вытягивала, шла несмело. Как только дом остался позади, увидела сараи в траве. Высокие постройки и низкие. Там, раздетый по пояс, раскладывал доски Лёшка Васин.

Занят был. Я бы залипла на его теле взглядом, но в голове что-то ёкнуло, и я задом, задом обратно на дорогу. А когда Васин скрылся из вида, повернулась и рванула со всех ног вперёд.

Ориентироваться в таком месте сложно. Но за спиной сгнившие дома оставались, а впереди дорога петляла и пропадала между стен густой тайги, как в тоннеле.

Я не оглядывалась. Мне бы только на трассу выбежать, там я людей найду. Бежала быстро, а грудь подскакивала, и приходилось её увесистую поддерживать. Под халатом на мне только трусы, лифчик не успела перед приключениями надеть. А такой бюст – настоящая проблема.

Долго сквозь лес пришлось бежать. Впереди вроде дорога открылась широкая, и мне бы радоваться, только вот конца этой дороге не было. А потом и вовсе я выскочила на перекрёсток. И во все четыре стороны одинаковые ответвления. Грунтовые дороги, лесом окружённые.

Я побоялась на месте покрутиться, потому что почувствовала, заблужусь и не вспомню, откуда прибежала. Стала всматриваться в покрытие дороги. Но погода последний месяц стояла сухая, поэтому никаких следов не было. Что прямо идти, что налево, что на права. Во все стороны есть неглубокая колея и везде пучки травы растут.

Тяжело дыша, я смахнула пот с лица. В лесу на меня сразу налетели кровососущие насекомые. Звучно выдохнув, решила побежать направо.

Ловила звуки. Так хотелось услышать машины или почувствовать запах выхлопных газов. Но чем дальше я углублялась по дороге, чем сильнее петляла по ней, тем серьёзнее становился страх.

Я ошиблась с выбором направления, это однозначно.

Дорога становилась всё более заросшей, хотя и оставалась широкой и ровной. Кусты подступали от леса к проезжей части…

– Соня!!! – донеслось до моих ушей.

Я слышала своё дыхание, стук сердца и мерзкое жужжание комаров.

– Соня! Там тридцать километров до очередной заброшенной деревни!

– Сука, – раздосадовано заныла я.

А потом замерла. Обомлела.

Из леса на дорогу выбирался огромный бурый медведь. Шкура рыжиной отдавала. На спине как горб, холка взъерошенная. И лапы широченные. Здоровый, не молодой. Ухо одно порвано, бока провалены. У Антона на плече такой нарисован. Б*я, убить бы!

Вроде я так устала, вроде жить не хотелось секунду назад. А тут вспомнила, что в начале лета медведи голодные и не очень то дружелюбные. Надо быть взрослым человеком, чтобы знать, насколько опасен такой зверь.

Да я так даже в школе на короткие дистанции не бегала, как в этот раз, когда неслась к Лёшке на встречу.

А страх усилился, когда Лёшка с распахнутыми в страхе глазами, меня выловил и за спину свою спрятал. У него с собой ни ножа, ни топора, ни пистолета. Я не представляю, как два человека с таким зверем справиться смогут.

Я назад оглянулась, а медведище лёгкой поступью следом бежал.

Васин расставил руки в стороны, и чуть накренившись, как заорал! Так орал, с таким злобным рёвом, что медведь остановился, и вроде боком встал, глаз с нас не спуская. А потом зверь, грузно, поднялось на задние лапы. Выглядел впечатляюще, на заброшенной дороге посреди густого леса. Как у себя дома.

Леденящий ужас прокатился по мне. Но выхода никакого не было. Я выскочила из-за Лёшкиной спины, тоже расставила руки в стороны и тоже заорала. Отчаянно, зло с надеждой выжить.

А Лёшка тоже орал и ещё ногой топал. И я следом.

И теперь мы, как два индейца, исполняющие ритуальные танцы, поперёк дороги встали и кричали на весь лес так, что птицы с ближайших деревьев разлетались, и в панике стрекотали сороки.

Медведь, оценив мою весовую категорию, озлобленность мужчины, вдруг повалил своё тело на бок и сбежал в лес. Сделал он это так быстро, что я не сразу пришла в себя. Долго оглядывалась назад, когда Лёшка тащил меня по дороге.