Книга Барышня-певица, или наследство польской бабушки - Мари Князева

Об официальной же невесте я благополучно забыл, а меж тем истекла ровно неделя, как мать договорилась с отцом об отстрочке, и потому по возвращении домой я получил недвусмысленное напоминание.

- Сегодня ты должен посетить Лайлу Насгулл, - сказал папа, стоило мне только перешагнуть порог дома.

- Это исключено, - покачал я головой. После нашей с Лазизой встречи я и помыслить не мог о том, чтобы пойти на свидание с другой. Это казалось мне предательством, да и зачем?

Отец сразу завёлся:

- Не расстраивай меня сын! Мы договорились...

- Мать просила за меня перед тобой, но мои намерения остались теми же. Я не стану жениться на Лайле ни под каким предлогом. У меня есть невеста.

- Твоя невеста - Лайла Насгулл! - вне себя от ярости заорал отец. - Ты хочешь выставить меня посмешищем перед Халибом, щенок? Я уже обо всём договорился - и что теперь?!

Стараясь оставаться спокойным и не поддаваться на провокацию, я ответил:

- Теперь я соберу свои вещи и уйду, как ты и предлагал неделю назад.

- И не вздумай возвращаться или таскать деньги у матери, сын шайтана! Подумать только, столько сил вложили, столько времени..! - он схватился одной рукой за голову, другой - за грудь и быстро покинул приёмную.

Я тоже вышел и направился в свою комнату. Если подумать, моих вещей тут не так много. Тех, что я сам себе купил. Костюмы, рубашки, прочие помпезные наряды - это всё приобретено на родительские средства. Я взял пару простых штанов, футболок, поло. Смену белья, минимум косметических средств. Завис над компьютером. Это подарок отца, но без него мне сейчас не выжить, и новый купить пока не на что. Решил, что оставлю взамен игровой набор с рулём и педалями и ещё несколько гаджетов, которые приобрёл сам.

Пока собирался, пришла мама. Бледная и в слезах:

- Сынок, я не понимаю, тебе разве трудно?

Ответил коротко:

- Я люблю другую.

- И женишься?

- Да, - киваю.

- А... можно с ней познакомиться?

Качаю головой несколько обречённо:

- Пока нет. Но потом - обязательно.

Вдруг мою голову пронзила поразительная мысль: ведь я могу сделаться официальным женихом Лазизы! Познакомиться с её родителями. Обручиться с ней без всех этих дурацких пряток и получить возможность встречаться открыто... Неизвестно, правда, захотят ли её родители иметь такого нищего, изгнанного из семьи зятя, но может быть, если они из приличного общества, отец смягчится и всё устроится...

Мама поцеловала и обняла меня на прощание и строго наказала писать ей регулярно, как у меня дела, а если станет туго...

- Отец запретил мне просить у тебя помощи, - усмехнулся я.

- Мало ли что он там запретил! А я запрещаю тебе умирать от голода на улице! Я мать, имею право!

- Мам, ну что ты такое говоришь... На какой улице, от какого голода? У меня есть профессия, заработок, друзья наконец. Я не пропаду.

Ещё через пятнадцать минут утешений и уговоров мне удалось всё-таки вырваться из её стенающих объятий. Я вызвал такси и поехал к Фариду.

- Ну ты даёшь, приятель! - не унимался он добрых полчаса. - Такая драма из-за девчонки, которую и не видел толком! Ради чего ты с родителями-то рассорился?

- Фар, они предложили мне выбор из двух одинаково невозможных вариантов: стать директором отцовской компании или жениться на... Лайле, - это имя я выплюнул презрительно, словно оно было неприятным на вкус.

- Ну так и женился бы - делов-то! Никто не запрещает тебе жениться потом ещё и на этой... певице.

- Я не могу, как ты не понимаешь? Я люблю первую и не испытываю ни малейшего интереса ко второй. А мне придётся с ней спать, детей стряпать. Предлагаешь совмещать эти чудесные занятия с ухаживаниями за любимой девушкой?

- Поверь, приятель, в жизни ещё и не такое бывает! - хохотнул Фарид.

- Это мерзко! Жениться на нелюбимой женщине ради денег, и на эти же деньги волочиться за другой. Меня передёргивает от такой перспективы. Лучше мы с Лазизой будем жить скромно, но честно и в любви.

- Я и не подозревал, что ты такой романтик, брат! Ты же программист, где твой сухой логический ум? Кстати, я слышал, что Лайла довольно мила. Миниатюрная, да и личико симпатичное.

- Не видел там ничего симпатичного, - буркнул я. - Страшилище, каких поискать.

- Ты слишком разборчив, брат - в этом твоя проблема. Если бы мне кто-нибудь предложил в жёны молодую приятную девушку, да ещё с приданым - я б и раздумывать не стал. И такого человека, как Халиб Насгулл, многие хоте ли бы получить в качестве тестя. С ним не пропадёшь.

- Вот и женись на Лайле.

- Сосватай, брат, я буду счастлив! - и он залился глупым, но заразительным смехом.

Я переночевал у друга в комнате, на тесном коротком диване, а на следующий день занял у него немного денег и поехал искать съёмную квартиру. Суммой я располагал более чем скромной, а потому жильё удалось найти на не самой благополучной окраине города и довольно тесное, но вполне чистое и с удобствами. Это была, что называется, студия - крохотная комнатка с отгороженным в углу санузлом: узким душем и маленьким унитазом. Лучше, чем ничего! - сказал я себе. - И лучше, чем всю жизнь оставаться в неволе у других людей. На хорошее жильё я себе заработаю, а вот свободу и чистую совесть не купишь за деньги.

Заселившись, я купил немного готовой еды: йогурта, хлеба, сыра - и принялся за поиски работы: постоянной, на перспективу, и кратковренной подработки, чтобы поскорее получить живые деньги. Нужно ведь ещё покупать Лазизе цветы... И то, и другое мне почти удалось: меня пригласили завтра на пару собеседований в городе и поручили небольшой проект по веб-разработке. Однако в понедельник меня ждали сплошные разочарования: утром, буквально за пять минут до выхода, позвонили по очереди оба потенциальных работодателя и вежливо отказали в вакансиях, объяснив это нежеланием вступать в конфликт с одним влиятельным господином (отец, разумеется!). А ближе к обеду стало ясно, что сегодня не смогу сдать никакой работы: объём оказался намного больше, чем я думал сначала. Значит, денег тоже не будет. Значит, придётся идти в клуб с пустыми руками, ведь не пойти туда я не мог!

Кажется, в тот вечер я впервые ехал на общественном транспорте. Клуб Хасана находился на другом конце города, и такси было бы сущим расточительством с моей стороны. До пересадки на другой автобус в центре ехать было почти приятно: свободно,просторно, интересные виды за окном в только начавших сгущаться сумерках. Катаясь в автомобиле отца, я давно перестал замечать красоту своего города. Однако на пути из центра на другую окраину в автобусе становилось всё теснее: масса худых смуглых выходцев из Юго-Восточной Азии ехала по домам после рабочего дня, и мне пришлось потереться боком со многими из них. Но я не унывал. Всё это временные трудности. Так сказать, плата за вход во взрослую жизнь, куда я, стараниями родителей, так и не потрудился вступить за свои 26 лет.