Книга Хроники Дерини. Властитель Дерини [= Высший Дерини ] - Кэтрин Куртц

— Вы хорошо отдохнули, милорд?

Торн лениво улыбнулся, не спуская с нее рассеянного взгляда.

Девушку звали Мойра, ей недавно исполнилось пятнадцать. Он увидел ее одним холодным февральским утром на Хартанском базаре из паланкина, где он сидел, укутанный в меха. Замерзший, худенький, голодный беспризорный ребенок с темными глазами дрожал от страха и ночного холода. И словно какая-то невидимая вить связала их с той минуты; та страсть, что доставляет людям столько радости, но приносит и горе. Торн откинул бархатные занавески, протянул ей обе руки, улыбнулся смущенно и поманил ее взглядом. Она подошла.

Он не мог бы объяснить, почему позвал ее: может быть, в Утреннем тумане она напомнила ему дочь, черноволосую Кару, которую он потерял. В общем, он позвал, и она подошла. Если бы Кара была жива, ей было бы столько же лет.

Он нетерпеливо тряхнул головой, хлопнул девочку пониже спины и отогнал эти мысли. Затем он сел, потянулся, а девочка в улыбкой коснулась его руки. Торн с сожалением отвел ее руку и покачал головой.

— Прости, малышка, пора вставать. Совет не ждет даже таких высоких лордов Дерини. — Он наклонился и отечески поцеловал ее в лоб. — Я не задержусь. Почему бы тебе не вернуться сюда около полуночи?

— Конечно, милорд. — Она вскочила и накинула на себя что-то тонкое, прозрачное, из невесомой желтой ткани, и направилась к двери, поминутно оглядываясь, одаривая его нежным взглядом черных глаз. — Я, может быть, даже сделаю вам сюрприз.

Когда за ней закрылась дверь, Торн покачал головой и с досадой вздохнул. Глуповатая улыбка играла на его лице. Он огляделся в полумраке комнаты с видом смущенным и довольным одновременно и направился к двери гардеробной. На ходу он что-то пробормотал себе под нос и сделал рукой замысловатый жест. Тотчас по всей комнате загорелись свечи, и Торн, пригладив редеющие каштановые волосы, принялся рассматривать себя, остановившись перед зеркалом.

Выглядел он, надо сказать, неплохо. Тело его в пятьдесят лет было таким же мощным и крепким, что и четверть века назад. Конечно, с тех пор он потерял часть волос и прибавил в весе несколько фунтов, но предпочитал думать, что эти перемены только добавили ему солидности. Свои румяные щеки и голубые глаза, в которых застыло вечное удивление, в молодости он просто ненавидел, потому что чуть ли не до тридцати его все принимали за несовершеннолетнего.

А вот теперь его цветущий вид у многих вызывал зависть. В то время как его ровесники выглядели так, как и должны были выглядеть в этом возрасте, сам Торн — всегда со вкусом одетый, чисто выбритый, подтянутый — легко мог сойти за тридцатилетнего. «Несомненно, — подумал он, вспоминая только что покинувшую его девушку, — молодо выглядеть — это замечательно!»

Торн хотел было позвать слуг, чтобы они помогли ему принять ванну и одеться перед заседанием Совета, но потом отказался от этой мысли. У него было мало времени. Лучше уж сосредоточиться и попытаться вызвать воду с помощью магии, приемам которой его целый месяц учил Лоран. У Торна до сих пор ничего толком не получалось, и это его раздражало. Всякий раз сначала все шло хорошо, но под конец ничего не получалось. Почему бы не попробовать снова?

Выйдя на середину комнаты, Торн расставил пошире ноги, выпрямился и вытянул руки вверх. Клиновидный силуэт застыл в мерцающем свете свечей. Торн начал монотонно напевать себе под нос слова заклинания, и вскоре его тело окутало небольшое, но настоящее грозовое облако, в котором посверкивали молнии. Он крепко зажмурился, затаил дыхание и только слегка постанывал от удовольствия, когда искрящиеся молнии приятно покалывали кожу. Теперь предстояло самое трудное.

Он отвел от себя облачко, пронизываемое молниями, и теперь оно парило перед ним, потрескивая и брызгаясь в тусклом свете свечей. Открыв глаза, Торн полюбовался на эту картину и начал осторожно перемещать тучу к окну, чтобы в конце концов вылить ее во двор. В это время яркий свет вспыхнул у него за спиной — там явно открылся Переносящий Ход. Он обернулся, чтобы посмотреть, кто же это, и сразу потерял контроль над облачком.

Молния, выскочившая из тучки, больно ударила его, вода с шумом обрушилась на пол, залив мраморные плиты и бесценный ковер, а заодно испортив настроение Торна. Когда из Переносящего Хода появился Ридон, Торн сыпал проклятиями, на его детском лице бушевали злоба и негодование.

— Черт тебя возьми, Ридон! — прошипел он, немного придя в себя. — Ты что, не мог предупредить о приходе? Посмотри, из-за тебя я залил всю комнату.

Он вышел из лужи и потряс в воздухе сначала одной босой ногой, потом другой, стараясь высушить их; он свирепо поглядывал на Ридона, который шел к нему через комнату.

— Извини, Торн, — с усмешкой проговорил Ридон, — давай я все уберу.

— «Извини… давай я все уберу…», — передразнил Торн. Его глаза сузились и потемнели от злости. — Попробуй. Все равно никто здесь, кроме меня да тебя, не может это сделать.

Сдерживая улыбку, Ридон вытянул руки над мокрым полом и с закрытыми глазами шепотом произнес несколько коротких фраз. Вода испарилась, Ридон пожал плечами и снова посмотрел на Торна виноватым взглядом. Тот, все еще злясь, не произнес ни слова и с обиженным видом побрел в гардеробную. Из-за полуоткрытой двери послышалось шуршание тканей.

— Торн, я правда сожалею, что помешал тебе, — проговорил Ридон, расхаживая по комнате и рассматривая разные безделушки. — Меня прислал Венцит, чтобы попросить тебя кое о чем.

— Для Венцита я, может быть, что-нибудь и сделаю, но не для тебя.

— Ну не дуйся. Я же извинился.

— Ладно, ладно. — Торн помолчал, а затем спросил с любопытством: — И что же нужно Венциту?

— Ему нужно, чтобы ты потребовал на Совете, чтобы Моргана и Мак-Лайна разрешили вызвать на поединок, как чистокровных Дерини.

— Как чистокровных Дерини? На поединок? Ты это серьезно? — Торн опять помолчал. Когда он заговорил снова, злости в его голосе поубавилось. — Хорошо, попробую. Но я надеюсь, Венцит помнит о том, что мое влияние в Совете не так уж велико. Мы же переизбрали месяц назад сопредседателя. А почему бы тебе не попробовать самому? Ты же чистокровный Дерини, тоже имеешь право выступить перед Советом, даже если и не входишь в Круг Избранных.

— У тебя короткая память. Торн, — ответил Ридон. — Когда я последний раз выступал на Совете, я поклялся, что никогда больше моей ноги не будет ни там, ни в другом месте, где находится Стефан Корам. Я семь лет держал клятву и вовсе не собираюсь нарушить ее сегодня вечером. И потом, Венцит сказал, что это должен сделать ты.

Торн вышел из гардеробной, поправляя полы лиловой мантии, выступающие из-под золотой парчовой накидки.

— Хорошо, хорошо. Не кипятись. Хотя жаль. Если бы не Корам, ты сам мог бы быть сопредседателем. Или ты, или Венцит, кто-то из вас.

— Да, мы неплохая парочка, не так ли? — промурлыкал Ридон, глядя на Торна прищуренными серыми глазами. — Венцит — старая лиса, и не скрывает этого. А я… я знаю — Корам меня сравнивал с самим Люцифером: падшего ангела, видите ли, низвергли во тьму из Круга Избранных. — Он мрачно усмехнулся и, облокотившись о каминную полку, стал разглядывать свои ногти. — Впрочем, мне всегда нравился Люцифер. Как бы то ни было, до своего падения он был светлейшим из ангелов.