Книга Путеводная звезда. Том 2 - Сергей Извольский

С посадкой задержалась именно эта, рухнувшая на комплекс «Рупор» машина, а остальные уже высадили десант. И пространство вокруг вновь, как и летом, когда дворец также наполовину лежал в руинах, заполнили многочисленные бойцы в темной с коричневыми вставками броне.

Несколько из них, офицеры, направились прямиком ко мне. Причем двигались они, предоставляя право инквизиторам и опричникам убраться у них с пути, явно не собираясь никого обходить. Несколько человек охранения стоящей рядом со мной группы опричников замешкались, и отлетели в сторону — гусар было больше, да и пушки у них помощнее.

Ситуация стремительно сменилась на зеркальную — если буквально несколько секунд назад право силы было на стороне воинов света, то прибывшая кавалерия кардинально изменила расклад.

Апостольский визитатор, кстати, немного замешкался — ему, видимо, быстро отойти в сторону помешало чувство собственной важности. Происходящее оказалось для него настолько неожиданным, что епископ чуть было не получил прикладом по лицу. Очень вовремя граф Бергер успел все же вспомнить, что не на своей земле, суматошно отскакивая с пути ахтырцев.

Вот только брошенный взгляд цепких, близко посаженных глаз — скользнувший по спине едва не уработавшего его прикладом гусара, а после перекинувшийся на меня — как истинного виновника происходящего, мне не понравился. Очень не понравился.

Ахтырцы между тем, как ни в чем не бывало рассредоточивались по территории и чувствовали себя как дома. Часть из бойцов сразу занялась эвакуацией раненого. Только сейчас — вновь обратив внимание на данные визора, от которых абстрагировался под коконом притворства, я вдруг увидел и понял, что сожженный озаренной Власов выжил. Судя по состоянию, бывший князь сейчас балансировал на грани жизни и смерти, но его спас реанимационный комплекс — и буквально несколько секунд понадобилось, чтобы погрузить его в зависшую рядом с проемом в части обвалившейся стены здания машину.

Ординарец Власова, который приводил в порядок его броню, тоже выжил — и даже, судя по виду, почти не пострадал. Видимо, повезло не оказаться на пути разрушающих все вокруг конструктов озаренной.

— Феликс Эдмундович… или как вас там, — обернулся я к Изотову, при этом не удержавшись от лишних эмоций. — Так вы наконец скажете, на каком основании столь нагло вторглись на чужую территорию?

С большим удовольствием я бы продолжил сказанную им совсем недавно фразу о том, что всем псам инквизиции требуется сложить оружие и проследовать на плац для составления протокола о взятии в плен, иначе отдам приказ открыть огонь на поражение. К сожалению, уверенности в том, что если я отдам такой приказ, гусары окажут содействие у меня не было. Поэтому пришлось промолчать.

— Ваш невысокий ранг и низкий уровень доступа, господин барон, не позволяет вам этого узнать, к моему огромному сожалению. А теперь позвольте нам провести необходимые замеры для проверки поступившей информации, — сохранять лицо Изотов умел.

— Позволяю. Преосвящейнеший владыко, — обернулся я к епископу. Причем опять, наверное зря, не удержался, и специально обратился к нему на православный манер, а не на католический. — Преосвящейнеший владыко ввиду моего уважения к Святому Престолу может остаться для контроля работы ваших специалистов. Оставьте здесь необходимое количество исполнителей. Остальные… пшли вон отсюда, — выразительно глянул я в глухое забрало главного здесь, без сомнений, опричника.

Снова сознательно провоцировал. Да, возможно делаю глупость. Но на эту глупость у меня были весьма весомые причины.

После моих слов над развалинами повисла тишина. Все же первое мое обращение «человек-собаке-друг» к неизвестному опричнику, наложившееся на прибытие кавалерии, слышало всего человек пять-десять. Сейчас же небрежный тон услышали почти все рядом присутствующие в радиусе нескольких километров. Я ведь по-прежнему в тактической сети находился в общем доступе рядового бойца, а не варлорда.

Тишина над развалинами повисла мертвая. Сердце отмеряло секунды словно метроном, и после нескольких отдавшихся в ушах ударов забрало неизвестного опричника наконец поднялось. После чего на меня спокойно, без лишних эмоций, посмотрели едва-едва подсвеченные сиянием магического отблеска глаза. Ну да, в комплекте экипировки возможности Источника блокируются, и даже высокоранговый одаренный не сможет полноценно использовать силу стихии.

— Мне тоже покинуть твою землю? — с едва заметной усмешкой поинтересовался опричник, выделив интонацией слово «твою».

— Если будешь с приборчиком вокруг шныряться и искать черную кошку, которой нет, то оставайся. Нет, нет, — пожал я плечами.

Мой намек он, кстати, похоже не понял. Видимо, первый раз в жизни услышал слово «шныряться», тем более применительно к себе. Но я бы, будь на его месте, в любом случае на это «нет, нет» внимание обратил.

А вот он нет.

Когда долго находишься на вершине мира, некоторые вещи замыливаются, а это может быть опасно. Но вот за кого-кого, а за этого господина мне точно волноваться не причин. Не маленький, пусть сам о себе заботится.

— Есть в этом мире порода карликов, — по-прежнему спокойно посмотрел на меня обладатель синих глаз, — что изыскивая защиту в обстоятельствах, будь то законы, женская юбка, сильные друзья или даже юный возраст, они действуют несоразмерно нагло своей настоящей силе. Ты в своей короткой глупости юных лет забыл, на чьей земле находишься, и кто здесь настоящий хозяин.

— Seriously? — даже не сдержался я, утрачивая бесстрастное выражение лица. Сделав шаг вперед, я подошел к опричнику ближе. — Ты забыл одно стержневое высказывание, на котором держится весь хрупкий механизм… нашего молодого homo deus властвия. Мы, — коснулся я указательным пальцем своей груди под горлом, а после этим же пальцем показал на опричника: — Равные тебе, клянемся признавать тебя, равного нам, своим королем и правителем, при условии, что ты будешь соблюдать все наши свободы и законы; но если нет, нет.

Творимый тобой беспредел под принятую цивилизованным обществом парадигму бытия не подходит. Объясни, где я не прав, и в каком моменте Стихийный пакт превратился для тебя в ничего не значащую бумажку?

Опричник глубоко вздохнул, а чуть погодя выдохнул. Внешне он был абсолютно спокоен, и смотрел на меня с тенью усмешки. Да и внутренне, кстати, никакого лишнего напряжения от него я не чувствовал.

— Я услышал и увидел все, что хотел. Ты хорошо умеешь прятаться за законом, но подобные персонажи очень быстро исчезают на свалке истории. Но я все же надеюсь, что ты выплывешь, и через два года мои секунданты смогут найти…

— Да хоть завтра, — прервал я опричника. — А теперь будь добр, давай до свидания. Если, конечно, не готов остаться, скрупулезно замеряя уровень концентрации запрещенной магии, которой здесь нет и не было.

Цесаревич Алексей, сохраняя достоинство, кивнул мне вместо прощания и четко развернувшись, направился к одной из машин со свастикой на борту. Вместе с ним двинулся прочь практически весь прибывший отряд, а рядом с развалинами остался только Феликс Изотов, епископ граф Бергер и несколько человек их личной охраны.