Книга Древние империи Центральной Азии. Скифы и гунны в мировой истории - Уильям М. Макговерн

Казнь жрецов в таких случаях осуществлялась довольно странным способом. Повозку, запряженную быком, нагружали хворостом. Крепко связанных жрецов, заткнув им рты, бросали на хворост, который поджигали. Бык, испугавшись огня, мчался по окрестным полям. Иногда жрецы сгорали вместе с быком, но в других случаях быку удавалось вырваться от пылающей повозки и отделаться несколькими ожогами. Когда какого-то жреца по какой-либо причине предавали смерти, по обычаю, ни одного из его сыновей не оставляли в живых, убивая вместе с отцом все его мужское потомство. Только женщинам позволялось жить дальше.

Когда обычный член племени умирал, его ближайший родственник клал тело покойного на повозку и объезжал всех его друзей одного за другим. Каждый из друзей встречал траурный кортеж с большими почестями и устраивал по этому случаю пиршество. На этих пирах покойному всегда выделяли его порцию угощения прежде, чем всем остальным. Пиршества длились четыре дня, после чего происходило сожжение. Вскоре после сожжения всех, кто контактировал с мертвым телом, заставляли пройти обряд очищения.

На земле устанавливали маленький войлочный шатер. Внутри этой палатки размещали блюдо с раскаленными камнями. Скифы один за другим входили в палатку, держа в руках семена конопли. Эти семена бросали на раскаленные камни, вызывая, таким образом, густой пар. Такого пара невозможно было бы добиться ни в турецкой, ни в греческой бане.

Погребение царской особы было делом куда более изощренным. Сначала все тело царя бальзамировали, затем, положив на специальную повозку, совершали ритуальный тур по множеству скифских племен. Когда траурный кортеж подъезжал к географической границе какого-то племени, от его членов в качестве выражения скорби требовалось терзать себя различными способами. Они рвали на себе волосы, расцарапывали в кровь лоб и нос. Кроме того, существовал обычай отрезать себе кусочек уха и протыкать стрелой левую руку.

Когда ритуальный тур был завершен, тело наконец привозили в специально отведенное место, где, по обычаю, хоронили всех персон царской крови. Там выкапывали могилу квадратной формы и огромного размера. В могилу укладывали ковер, на него помещали тело. По обе стороны от тела в землю втыкали копья так, чтобы их острия скрещивались над ним, в форме крыши, которую накрывали ветками.

Где-нибудь на пустом месте, окружавшем тело, если это было тело царя, по обычаю, хоронили одну из его наложниц, которую по такому случаю предварительно душили. Существовал обычай рядом с могилой царя убивать и хоронить еще несколько человек из тех, кто прислуживал покойному, например его виночерпия, повара, конюха и личного слугу. Убивали также нескольких царских коней, которых помещали у входа в гробницу. После того как все это было сделано, скифы принимались за работу и насыпали над могилой огромный курган. При этом все соперничали друг с другом, стараясь сделать курган как можно выше. Но даже эти сложные ритуалы не означали полного завершения всех погребальных церемоний. Они завершались через год после смерти царя, когда, убив 50 рабов и 50 лошадей, их хоронили вокруг царской гробницы.

Похороны, описанные во всех подробностях Геродотом, относились только к скифам, но вероятно, что многие, если не все сарматские народы придерживались сходных практик. Однако следует заметить, что, согласно Геродоту, некоторые сарматские народы, которые в его время еще обитали в Северном Туркестане, иногда вместо того, чтобы хоронить мертвых, съедали их тела. Он утверждает, что у массагетов существовал обычай не ждать, когда старые люди умрут естественной смертью, а весьма эффективным способом содействовать им в этом. Когда человек становился старым, все его соплеменники собирались вместе и приносили его в жертву одновременно с некоторым количеством скота. После жертвоприношения они варили мясо и человека и животных и устраивали пир. Тот, кто встречал свой конец таким образом, считался самым счастливым. Если человек умирал от болезни, они его не ели, а хоронили в земле и оплакивали не свое горе, а его несчастную судьбу. Это очень интересный рассказ, но нельзя забывать, что Геродот имел гораздо более близкое знакомство со скифами, чем с сарматами-массагетами, и вполне возможно, что его рассказы, касающиеся последних, были основаны на неподтвержденных слухах.

Рассказ о погребальных обычаях скифов подводит нас к вопросу о религиозных верованиях и традициях, превалировавших среди скифо-сарматских народов, хотя нужно признать, что у нас мало точной информации по этому вопросу. От Геродота мы знаем, что скифы были политеистами, то есть поклонялись целому ряду различных богов и богинь. Вероятно, то же самое справедливо для разных сарматских народов, хотя несомненно, что массагеты, благодаря персидскому влиянию, поклонялись единственному богу солнца. Несколько странно обнаружить, что у сарматов верховное божеством было не мужского, а женского пола – верховная богиня-мать, Табити. Однако весьма вероятно, что это божество не входило в изначальный скифский пантеон, а поклонение ему можно приписать влиянию, исходившему из Малой Азии, где самым главным божеством в ранний период была богиня-мать.

Следующим по важности после богини-матери был бог-отец, соответствовавший римскому Юпитеру или греческому Зевсу и называвшийся у скифов Папай. Возможно, это имя просто вариант скифского слова «отец». Среди других божеств скифского пантеона единственным, игравшим важную роль, был бог войны, соответствовавший римскому Марсу или греческому Аресу.

Скифы, по крайней мере в ранние времена, не делали изображений богов, чтобы поклоняться им, хотя они часто приносили им в жертву животных. Предварительно животных обязательно душили, чтобы избежать разбрызгивания крови. Несмотря на то что такие жертвоприношения совершались достаточно часто, какие-либо храмы или алтари полностью отсутствовали за исключением причудливых сооружений, возводимых в честь бога войны. Один из таких алтарей устанавливался в центре каждого района. Он состоял всего-навсего из большой кучи хвороста, на которую сверху ставилась квадратная площадка. Три стороны этого огромного алтаря были вертикальны, а четвертая представляла собой склон, по которому люди могли подниматься наверх. В площадку наверху алтаря втыкали железный меч, олицетворявший собой бога войны.

Каждый год на этих алтарях приносили в жертву большое количество домашнего скота и лошадей. Но в дополнение к животным существовал также обычай человеческих жертвоприношений. Сначала брали вино и производили жертвенное возлияние на головы жертв, после чего их убивали над чашей так, чтобы не пролить мимо ни капли крови. Потом чашу поднимали на вершину алтаря и поливали кровью священный меч. Правые руки жертв отрезали и подбрасывали высоко в воздух.

Очевидно, что клятвы, которые давали скифы, имели своеобразное религиозное значение. Когда собирались принести торжественную клятву, большую глиняную чашу наполняли вином, затем те, кто давал клятву, наносили себе легкие ранения, чтобы несколько капель их крови капнули в вино. Потом они погружали в эту смесь меч, несколько стрел, боевой топор и копье, одновременно произнося молитвы. Наконец, каждый из участников выпивал глоток из чаши, и клятва считалась данной.

Вероятно, за соблюдением религиозных обрядов следили жрецы или предсказатели, которых мы уже упоминали. Однако у скифов, видимо, существовало два типа жрецов. Одни, которых мы можем назвать обычными, в дополнение к другим своим занятиям, предсказывали будущее, производя манипуляции с ивовыми прутьями. Другие жрецы составляли особую группу людей, называемых Геродотом Enareans, или «женщинами-мужчинами», которые, вероятно, были гомосексуальны. Члены этой группы посвящали себя служению богине любви. Они тоже занимались предсказаниями будущего, но вместо ивовых прутьев использовали внутренний слой коры липы. Взяв кусок этой коры, они разделяли его на три полоски и, накручивая и раскручивая эти полоски вокруг пальцев, делали предсказания в отношении будущих событий.