Книга Твоей любви отрава - Кейт Ринка
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну как? — спрашивает Лиза, подбегая к своему возлюбленному.
— Идеально, — отвечает Марк.
Она снова его целует. Хорошо, что в этот момент подходит Саша, отвлекает.
— Ну что скажите? — спрашивает и он, теперь ее мнение.
Приходится улыбаться. Так не впервой. Чтоб со всей искренностью. Почти как на паркете, даже когда простреливает болезненный импульс или ноет мозоль.
— Очень здорово. Я буду за вас болеть.
— Спасибо. Приглашаем вас в первые ряды. А пока… Марина, можно пригласить вас на Румбу? Мы, кажется, не закончили в прошлый раз.
Вот что значит молодость. Это наглость и какое-то безудержное желание танцевать, буквально без отдыха. И ведь не собиралась, и Марк очень недобро посмотрел, явно ожидая ее отказ. А музыку уже включили. И мужская рука так крепко вцепилась, обещая не отпускать до последнего. Она снова повелась. Шагнула в центр зала. Но, в самый важный момент ее неожиданного партнера окликнули:
— Саш! Телефон. Мама.
— Упс. Это важно. Прошу меня извинить.
На этом все и закончилось. Едва начавшись. Парень убежал. А Марина, оставшись совершенно одна, вдруг растерялась. Ведь музыка не прекращала играть. И люди смотрели. И Димка ждал с ожиданием какого-то волшебства. Смотрел и Марк, кого в такие секунды привыкла видеть рядом с собой — не с другой. Он стоял напротив словно под гипнозом. В этом взгляде можно было пропасть, забыв свое имя. Об него можно было обжечься. Ей бы отвернуться, но не успела. Ведь именно с этого начинался каждый их танец. Глаза в глаза, полный контакт. И она не удержалась. Сделала плавный шаг в сторону, еще отчетливо помня — именно так начиналась их Румба.
Марк даже не понял, в какой момент его затянуло в прошлое. Он будто споткнулся и с разбегу нырнул в омут — в омут Марининых глаз. Она сделала знакомый шаг, качнула бедрами и бросила ему короткий взгляд. Она приглашала. И ведь снова издевалась над ним. Будто не знала, что ему нельзя — что не получится. Даже взбесило. А еще раззадорило. Потому что походило на чистый вызов. Да и как проигнорировать, когда она стояла там совсем одна, в простом, но красивом белом платье с алыми маками. Его партнерша. Его маленький идол прошлого. За которым был готов идти хоть на край света, хоть босой по битому стеклу.
— Марк… — услышал где-то рядом, но далеко на заднем плане, когда шагнул вперед.
Он даже не обратил внимания на женскую руку, которая отцепилась от него с трудом. Он шел к НЕЙ. Но с такими чувствами, когда задушить хотелось сильнее, чем обнять. Еще и музыка, как назло, умело вела за собой: спокойная, романтичная, знакомая до боли. Казалось, народ вокруг перестал дышать. Все растворилось за пеленой марева. Здесь только Марина — его любовь и ненависть в одном флаконе. Он подошел к ней обычным шагом. Остановился за спиной, смакуя ее волнение, которое было не скрыть. И ведь у самого в кожу впились сотни иголок, когда изнутри поперли давно забытые ощущения. Когда-то он в них погибал. Чтоб быть рядом, но не владеть. Чтоб касаться, но лишь пОверху. Чтоб вдыхать полной грудью перед тем, как отпустить.
Одно касание, взмах руки, и вот они уже делают первый шаг — вместе. Потом еще и еще один. Разворот и спиной в его объятья. Так, что сбивается пульс. И снова шаг, плавной поступью. Поворот и лицом к лицу, наконец-то встречаясь взглядами. И ведь тело все помнит, не в силах предать. Только без лишних движений и игры для посторонних. Это просто танец. Это их Румба. Это только для нее одной. Забывая обо всем и растворяясь в вечности на какие-то две минуты. Подхватывая, снова любуясь. И наслаждаясь, как последний мазохист. Каждым ее жестом и взмахом ресниц. Лаской ее нежных рук. Даже легким испугом, когда хватал слишком сильно, пусть даже яростно. Когда вел слишком жестко, не по облакам. И ведь ни разу не улыбнулись, тем более друг другу. И под конец толкнул от себя с разворотом так сильно, что Марина запуталась в собственных ногах с высокими каблуками и плюхнулась на пол. Не сдержался. Словно выбросил, лишь бы от себя подальше. И это когда она полностью ему доверяла. Тому, кто даже не поспешил помочь. Кто стоял напротив, как вкопанный, и смотрел в растерянные женские глаза.
А все равно аплодисменты, полные восторга. И к Марине спешит совсем не он — сын и Саша, который уже раздражал своим вниманием к этой женщине. Только вот сам кое о ком забыл. Повернув голову, Марк посмотрел на Лизу. А там столько обиды в глазах, что хоть топись. И стало вдвойне понятно, что он сейчас натворил. Резко отвернувшись, она поспешила на выход. Черт! А ведь только начала ему доверять, наконец-то смирилась с посторонней женщиной в его доме. И вот он снова все испортил.
Пришлось идти следом. Догонять уже на улице. А она так резко остановилась и повернулась к нему, что едва не налетел.
— Мы с тобой знакомы два года, Марк. И знаешь, чего я не видела за все это время, м? Чтоб ты танцевал!
Она была взвинчена, почти на пределе. Его нескромный поступок явно задел ее за живое.
— И что? Это не тайна. Я ведь это когда-то делал, Лиз. Что здесь особенного?
— Что?! Ты не танцевал лет… шесть? Это даже Катя говорит, что после аварии…
— Катя права. И потом, мои жалкие попытки передвигать ногами на паркете, лишь бы не повредить спину, сложно назвать танцем, не находишь?
— Но для меня ты не делал даже этого. Сколько бы раз я не просила со мной станцевать.
Боже, дай ему силы. Эти женщины его доканают.
— Марина моя партнерша, — напомнил он.
— Тогда почему мне кажется, что не только?
Приехали. Все-таки дошли до этого разговора. Когда ему казалось, что у него все под контролем. И ведь всего лишь из-за какого-то танца. Всего лишь… да действительно не только. Что лишь подтверждала его затянувшаяся пауза. Потому что не хотел что-то придумывать. Не в его стиле.
— Тебе даже сказать нечего. Отлично. Тогда разберись сначала со своим прошлым, а потом поговорим, — произнесла Лиза, прежде чем развернуться и окончательно покинуть его общество.
И какой Дьявол потянул его на паркет? Ведь действительно не танцевал со дня аварии. А тут будто в спину подтолкнули. Взыграло что-то, когда увидел немое приглашение в глазах растерянной Марины.
* * *
— Мама, ты упала, — констатировал Димка, прежде чем ее обнять, которому так и хотелось улыбнуться несмотря на все передряги.
Она снова чувствовала себя виноватой. Кажется, Марк с Лизой поссорились. Хотя и ей бы обидеться. Ее когда-то идеальный партнер не позволял себе быть неаккуратным в танце. С его кончиков пальцев не выплескивалась злость в таком изобилии. Он всегда был максимально внимательным и нежным. Теперь это какой-то другой мужчина. Теперь больно, особенно на душе.
— Точно все нормально? — произнес Саша, помогая подняться.
— Да-да, просто с непривычки.
— А ты мороженое любишь? — спросил вдруг у Димки.