Книга Невинность на спор - Любовь Попова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дерьмо! Только не говорите мне, что она все слышала! И словно в подтверждении мыслей, вжик телефона. И сообщение от нее.:
«Инвалид это ты! Моральный урод! Не подходи ко мне. Никогда»
Стоит отъехать чуть дальше, капитанша принимается за дело. Губы свои не даю, хотя надо бы. Вкус Малышевой стереть. Но она и не настаивает, тянется к паху, что ноет до сих пор. Но стоит ей коснуться члена, как меня торкает. Не она начала. Не ей заканчивать.
— В чем дело? – спрашивает, когда хватаю ее за руку. – Не хочешь? Или она тебе там все отдавила.
Она смеется, и мне жуть как хочется пару зубов ей выбить. Но я только отталкиваю и нахожу вполне правдоподобную причину своего отказа.
— У меня бой через три дня. Кончать нельзя.
— Оо, — улыбается она и верит. Обнимает меня за шею, буквально виснет, вжимаясь бедренной косточкой в бок. — А, у меня мысль, что Дашка-то полегче этой дылды будет. И мягче. – Телефон мой запишешь?
— Ну конечно. Ты диктуй, у меня память хорошая.
На самом деле память у меня отвратительная, а вот рука так и покалывает после того, как побывала между ног у Даши.
И запах я кажется смываю с себя вместе с кожей. Но он так и остается.
Терпкий, женственный с нотками вишни.
— Ведьма, — не иначе. Вытираюсь после душа в своей однокомнатной квартирке, смотрю на себя в зеркало и не вольно думаю: «Где она красавчика нашла»
Рожа после последнего боя так и не зажила. А через три дня — новый.
Значит надо вернуться в прошлому режиму питания. Ну, то есть жрать нормально! Только вот в холодильнике не видно даже мыши, которая повесилась. Открыл шкафчик, и чуть не поскользнулся на разлитом масле.
Осматриваю квартиру. Пиздец, я свинья. Под этими коробками пиццы и грязных вещей точно должен прятаться бомж. Можно конечно оправдаться, что хата съемная и мне пофиг. Но ведь ерунда это.
Быстро собираюсь, и к матери.
Это конечно не по-пацански. Но там хотя бы накормят. Нормально. И точно будет чистая одежда.
Она у меня с младшей сестрой Лелькой одна живет в квартире, где мы все выросли.
Хотя подозреваю, кто-то к ней захаживает. Не то, чтобы я против. Отца давно нет в живых. Умер от рака, когда мне было десять лет.
Мать долго была одна, а потом внезапно залетела. В сорок пять лет. Я думал люди после сорока даже не трахаются.
А оказывается они еще и рожают.
Собственно, в то время и появилась потребность работать, потом что мать заболела. Бои стали самым быстрым выходом из положения, чтобы сестра старшая на панель не отправилась.
Нет…
Теперь все хорошо.
У сестры мужик богатый Рома Сладенький. Да она и сама неплохо бабла делает. У всех все зашибись, а я все еще участвую в боях, потому что брать денег у Ромы не собираюсь принципиально. А работать в каком-нибудь МВидео за тридцатку меня не заставишь. Спасибо Роме, что, устроил по блату в МГУ. И на том спасибо.
Мама обнимает меня на пороге, не задает ни одного вопроса. Люблю ее за это. Никогда ни к кому из нас не лезла.
Она улыбается, кормит, дает одежду и рассказывает, как Олька тоже решила заняться танцами. Кто бы сомневался.
Эта черная лиса уже сидит на коленях и делает мне браслет из розовых резинок.
— Кириллу не звонил? – задает мать один единственный вопрос и уже хочет наверняка мне сказать, что у брата все хорошо, но я предупреждающе смотрю на нее, встаю из-за стола и иду в спальню.
Слышали выражение: «В семье не без урода». Так вот это про меня. Все к чему-то стремятся, все чему-то учатся. А я прожигаю жизнь.
Падаю на кровать и думаю, вот выиграю бой с Русланом, поеду в Штаты.
Вот тогда они узнают. Я еще всех известнее стану. И никто. Никто, типа Малышевой не будет мне тыкать… , Мол, у тебя известные сестра, зять, брат. А ты никто.
— Да пошла она, — говорю вслух и смотрю на руку, которой ей дрочил. Хмыкаю и быстро набираю ей сообщение, чувствуя, как член опять дает о себе знать.
Но мастурбировать у матери... Даже я не такой ублюдок.
«Моя рука до сих пор пахнет твоей смазкой.»
«Сожги ее» — приходит почти моментальный ответ, и я смеюсь, переворачиваюсь, чувствую, как конец кровать порвать готов.
Нет. Эта девчонка может сколько угодно обижаться, ненавидеть, но хотеть меня не перестанет. Потому что в любом ином случае она бы просто меня игнорила.
«Тогда у меня останется только пять пальцев, чтобы мять твою грудь»
«Она переживет»
Она-то может быть. А вот мне ощутить рукой мягкие титьки хочется снова. Сжать так сильно, до ее визга и член между ними засунуть. Долбить, долбить, а потом сперму по ее пухлым губам размазать… Кайф, только думать об этом, а если в реале сделать?
«Она-то может быть, а ты вряд ли»
Знаю, что нагло и самоуверенно. Но ведь мы оба знаем правду. Она сама призналась. А сейчас молчит.
«Или тебя уже препод помял?»
«Какой же ты ублюдок» — приходит ответ, и я усмехаюсь. Пусть так. Но почему-то на член этого ублюдка ты смотрела, как восьмое чудо света.
«Ублюдок, которого ты любишь.»
После этого сообщения, мне приходит уведомление, что я заблокирован. Ну, это нормально. Чисто так по-женски.
Мне кстати не до нее. Тренировки по нескольку часов в день, на универ нет времени. Хотя проверяю, не разблокировала ли Даша меня, довольно часто.
Череп доложил, что она на учебе каждый день, а еще о том, что мои «пара недель» таят со скоростью удара.
Не говорить же ему, что Малышевой я почти всунул. Тут даже напрягаться не пришлось. А вот как это на камеру заснять, хрен знает.
Тем более, что после моих слов, она вряд ли, так просто сядет на колени, или раздвинет ноги.
Мысли о ней начинают выбешивать. Уверен, что буду рад, когда все закончится, а пока можно вытрясти все лишнее из головы с помощью очередной тренировки.
