Книга Солдаты Вечности - Алексей Евтушенко

— Да, ваши компьютеры ушли гораздо дальше наших информатов, — вздохнула Марта. — А Интернет так и вовсе поражает воображение. Мы о подобном только мечтаем пока.

— Зато вы глубже продвинулись в космосе, — утешил я её, выходя в Живой Журнал. — Аж завидно.

— Смешно, — сказала Марта. — Обживаем Пирамиду и делаем друг другу комплименты по поводу технического прогресса наших миров. Тебе так не кажется?

— Смешно, — согласился я. — Но с другой стороны, разве не восхищаемся мы достижениями наших предков? Возьми, к примеру, средневековые японские мечи. Или русское деревянное зодчество. Сможем сейчас повторить? Вряд ли.

— Ну, к компьютерам и освоению космоса это не относится, — сказала Марта.

— Это как посмотреть… Ага, нашёл. Отлично. Видишь? Последнее сообщение наша Whitecloud оставила всего-то полчаса назад. Есть шанс.

«Иногда время замирает, — прочитала вслух Марта. — И кажется, что оно уже никогда не сдвинется с места. В такие дни и чистое небо давит. Это не покой. Это застывшая жизнь». Хм. И что сие означает?

— Ничего. Просто человек делится своими мыслями с окружающими и с самим собой. Это ведь дневник. Но дневник, доступный всем, кто хочет иметь к нему доступ.

— Как интересно, — сказала Марта.

— Да, это и впрямь интересно. Потом объясню тебе подробнее, — пообещал я. — А сейчас погоди, надо немножко поработать.

Чтобы не выступать анонимом (в Живом Журнале никто не любит общаться с анонимными пользователями), я как мог быстро зарегистрировал на никнейм Buryamgloyu новый журнал, завёл на Яндексе почтовый ящик и оставил последнему сообщению Оли комментарий: «В наших силах запустить время снова. Но для этого нужно твоё желание. Ты готова?»

— Всё, — сказал я Марте. — Теперь надо немного подождать. Если повезёт и Оля сейчас у компа, то ответ придёт быстро. Можно выйти покурить. А то в этом кафе курить нельзя.

Мы покурили на улице, а когда вернулись, то увидели, что Whitecloud уже ответила на комментарий Buryamgloyu. В дальнейшем разговор пошёл почти в режиме чата, и был он коротким:

Whitecloud: Мы на «ты»?

Buryamgloyu: Давно. Оля, нам надо встретиться, я соскучился.

Whitecloud: Кто это?

Buryamgloyu: Здесь не место для признаний. У тебя прежнее «мыло»?

Whitecloud: Да.

Buryamgloyu: Сейчас брошу письмецо. Ответь быстро, ладно? Очень прошу.

Whitecloud: ОК.

Я вошёл в свой почтовый адрес на Яндексе и быстро настучал: «Оля, это Мартин. Меня пасут. Ты знаешь, в чём дело? Михалычу звонить опасаюсь. Надо бы встретиться. Твой МС».

Ответ пришёл через несколько минут.

«Слава богу, ты жив. У нас большие перемены. Была атака на Приказ. Почти всех убили. Атакующие — из твоей последней альтернативки, где сохранился Советский Союз. У нас новый шеф. Давай встретимся через час на Петровском бульваре. Иди вниз от Страстного по самому бульвару, я тебя увижу. Письмо сотри. Целую, ОЕ».

— Чего это она тебя целует? — с непередаваемыми интонациями в голосе поинтересовалась Марта.

— Я же подписался «твой МС», вот она и целует. Отчего ж не поцеловать, ежели он твой? — подмигнул я Марте и, пока она оценивала шутку, настучал ответ: «ОК. Я буду не один, но ты не волнуйся. Это друг. И ещё: я сильно изменился, но, надеюсь, ты меня узнаешь. Целую. МС».

— Так, теперь и ты её целуешь, — констатировала Марта.

— Давно мечтал, — признался я. — Но случая не было. Всё, здесь мы закончили, можно уходить. До Петровского отсюда минут сорок добираться, так что вполне успеем где-нибудь выпить кофе.

— Почему не здесь? Тепло, чисто, уютно.

— Здесь курить нельзя. Но главное не в этом. Теоретически, да и практически, можно вычислить физический адрес местонахождения компьютера, с которого интересующий тебя человек выходил в Сеть. Особенно если машина установлена в интернет-кафе, которое честно работает по лицензии. Так что лучше свалить.

— Как скажешь. Это твой мир.

— Уже наш, — сказал я. — С тех пор, как мы связались с Пирамидой, все миры стали нашими. Неплохо бы нам всем это крепко запомнить.

— Только без поучений, ладно? — попросила Марта. — То же мне… воспитатель молодого поколения.

Она была явно чем-то слегка расстроена. А может быть, и не слегка. Мне, впрочем, не понадобилось много времени, чтобы догадаться о причине.

— Эй, — я шутливо толкнул Марту бедром, когда мы вышли на улицу. — Вот уж не думал, что ты способна на ревность. Брось, мы с Олей, конечно, испытываем друг к другу чувства, но не до той степени, что ты думаешь.

— Ещё чего! — фыркнула Марта. — И чего вы, мужики, так любите мнить о себе? Просто в какой-то момент мне стало одиноко, уж извини. Вспомнила свой дом в Судаке, который уже давно не мой, Контору…

— Бывает, — сказал я примирительно. — Это ты меня извини. Я действительно бываю иногда излишне дидактичен и назидателен, но это…

— Только не говори мне о своих годах, ладно? — вскинула на меня серые глазищи Марта. — Тем более что теперь мы одного возраста.

— А опыт прожитых лет куда девать? — напыщенно вопросил я. — Ну куда?

— В п…ду, — решительно ответила Марта.

— Хороший совет, — оценил я несколько ошарашенно. — Уважаю. Так и поступим.

Не спеша, мы шли вниз по Страстному. До назначенного часа оставалось ещё пятнадцать минут. Народу вокруг хватало, но я старался не вертеть головой. Тем более что моя интуиция молчала. Кажется, слежки всё-таки нет. И всё равно хорошо, что Оля выбрала Петровский — там всегда меньше людей.

— Ты чего такой напряжённый? — спросила Марта. — Засады опасаешься?

— Чего же ещё, — буркнул я. — Оле Ефремовой я доверяю, но всякое может случиться.

— Плевать, — сказала Марта. — Если что, отобьёмся.

— «Я дам вам парабеллум», — процитировал я. — Надо было мне всё-таки настоять, чтобы ты взяла оружие.

— А я и взяла, — сказала Марта.

— Как это? — изумился я. — Где?

— Где взяла или где оно сейчас?

— Чёрт… и то, и другое.

— Взяла у Маши, скопировала её «беретту» в синтезаторе. И патроны, разумеется. Здесь она, в сумочке. В хорошую женскую сумочку обязательно должен помещаться пистолет. Ты не находишь?

Ну и скажите, как после этого управляться с такими подчинёнными? Мне оставалось только неопределённо хмыкнуть и продолжить путь.

Олю я увидел издалека. Она сидела на лавочке и читала книжку. Тургеневская барышня, да и только. Кроме неё на лавочке не было никого — хороший «щупач» может, когда хочет, очертить вокруг себя невидимую линию, которую по своей воле или без крайней нужды никто из простых смертных не пересечет. А Ефремова была очень хорошим «щупачом».