Книга Моя женщина - Эммануэль Ласт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Конечно, по Вере сразу видно — крепкий орешек. И интересно было бы ее раскусить, но стоит ли? Других вокруг — коли не хочу — на любой вкус и цвет.
«Дядь Игнат, угомонись!» — дал себе мысленную команду и отправился досыпать.
— Да, кошечка!
От председателя выхожу довольный. Вопрос с крышей улажен, и если председатель не врет, до майских праздников у моей берлоги будет новая прическа.
Инна через слово хнычет в трубку и я не сразу понимаю, о чем она говорит.
— Зай, это просто ужас! Натяжной потолок порвался и тут везде ржавая вода! А у меня кровать из массива дуба, ты же помнишь? И уборщица, дура, часа два ехала…
— Погоди, тебя залили?
— Да! — она чуть ли не рыдает, а я прикидываю в уме, кому из ребят звякнуть, чтобы залатать потолок. — И все на простыни из египетского хлопка, мои любимые!
— Ну, хватит, нашла из-за чего расстраиваться. Техника в порядке, розетки не искрят?
— Не знаю, — не вижу, но чувствую, как прикусывает губы. — Может, и искрят! Тут так пахнет, как будто я в гетто… матрас мокрый насквозь, придется его выкинуть. Что мне делать?
— Хочешь, заеду за тобой и выберем новый?
— Нет! Я хочу такой же, как был, а его ждать две недели…
— Не парься, Кошечка, снимем тебе номер в отеле, пока мои ребята там все не подчистят.
— Не хочу в отеле, ты же знаешь, у меня аллергия на их средства для уборки.
Твою мать!
Я сажусь за руль и медленно выдыхаю. Хитрая ведьма.
— Ну, что ты молчишь, тебе что, все равно, да?
Сказать правду — обидится, а не сказать, придется вези к себе. Она, небось, уже и чемодан собрала.
— Я сейчас к тебе приеду и сам оценю ущерб.
— Но…
— Жди! — в голосе больше приказа, чем сочувствия, но она заслужила.
В итоге, как я и думал, все оказалось не так страшно. Да, мебель взяла в себя воду, но с натурального дерева станется.
Забирая ее из затопленной квартиры с двумя чемоданами, я усмехался про себя — план был хороший, продуманный, хоть и спровоцированный неожиданным стихийным бедствием. Но Инна не учла один немаловажный пункт — на женские манипуляции у меня давно выработался иммунитет.
После променада по магазинам (в целях притворного поднятия настроения) Инна, недовольно надув искусственные губки, все-таки заселилась в Хилтон. Я остался на ночь и в качестве сладкой пилюли выписал ей страстную ночь и браслет от Пандоры.
Стерва была довольна. Я, в принципе, тоже. И, кажется, отчасти это решало мою проблему с Верой. По-крайней мере, пока в квартире Инны шел ремонт, я не раздражал ее чуткий слух своей бурной личной жизнью.
Вдруг в голове всплыл вопрос с доводчиком и я добавил этот пункт в список дел на завтра. Если слово дал, не нарушу ни при каких обстоятельствах.
Кто знает, может путь к сердцу одной знакомой женщины выложен из желтых кирпичей добрых дел?
Занятая своими мыслями, Вера не сразу поняла, что изменилось. Замерла на ступенях подъезда, потом вернулась к двери и, приложив ключ от домофона, потянула за ручку на себя.
Дверь без малейших усилий поддалась. Чудеса! Вера даже рассмеялась, так приятно было осознавать, что доводчик отрегулировали как надо.
Льда на порожках не было и Вера уверено прошла по тонкой песочной насыпи до машины. Села за руль, включила зажигание. Нащупала большим пальцем место, где раньше носила обручальное кольцо.
Вера знала, что поступила правильно, но на сердце все равно было тяжело. И, хотя вопрос с неудавшимся браком следовало закрыть как можно скорее, она не могла не считать случившееся своей личной неудачей.
Эти мысли несли боль и потерю веры в собственные силы. Она думала, что нужно было быть чуть внимательнее, но тут же одергивала себя.
Нет, никогда Вера не возьмет на себя ответственность за то, что случилось. Она была честна с Костей от начала и до конца. И имела право на ответную прямоту.
Думать о том, как могла сложиться ее жизнь, узнай она об ориентации мужа раньше, Вера не хотела. Кто прошлое помянет, тому глаз вон, так говорят? Так есть ли смысл жалеть о прошлом, которое невозможно изменить.
Нет, Вера не будет тратить свои силы на жалость и саморазрушение! Она расправит плечи и посмотрит вперед, как это сделала Лена. Оставит за спиной груз ошибок и сожалений и позволит себе быть счастливой.
Как только официально разведется.
В женском кабинете царил утренний хаос. Зоя красила ресницы у небольшого зеркала на стене, Лена пила кофе и горы документов у девочек на столах говорили и тяжелом рабочем периоде.
Вера заварила чай и села на свое место. Обхватила озябшими пальцами горячую кружку и тут же поймала на себе взгляд Лены.
— Девочки, какое платье я купила на корпоратив. Простите, но оно не оставит вам и шанса!
— Зой, ну, куда нам до тебя, — Лена улыбнулась, но глаза серьезные. Заметила значит, что кольца на пальце нет. Вера поджала губы и кивнула.
— Правильно, потому что на этот раз Аркадию Гаврилычу от меня скрыться не удастся. Это не платье, это отпад! — Зоя поправила прическу и скрутила губы уточкой, целуя свое отражение.
— Вер, ты в чем будешь?
— Еще не решила, — вот еще головная боль.
Или шанс взбодриться? Вера пока не понимала своего состояния и депрессивные периоды сменяло чувство подъема без ее участия. Она взяла в руки папку с документами и вздохнула.
Время работать, не время расслабляться.
Вечером, уставшая, но довольная, она впервые за неделю легла спать и проспала до утра в полной тишине. Неужели Игнат внял ее просьбе и впредь будет вести себя тихо?
Вера надеялась, что да, но у наглого ловеласа были совсем другие планы.
Спустя неделю, в пятницу все повторилось. Стонали под Игнатом настолько громко и неправдоподобно, то у Веры сводило зубы. Неужели кто-то действительно может ТАК получать удовольствие?
Больше походило на то, что ее кто-то пытал.
Если бы не была такой злой, Вера могла бы и восхититься. И даже позавидовать, но впереди ее ждал рабочий день, сложный, не дающий право на ошибку, и она решила, что больше терпеть нельзя.
Если Игнат не понимает по хорошему, значит, будет по-плохому.
Пятница прошла как в тумане. Вера ужасно хотела спать и ни кофе, ни разговоры с коллегами не могли ее взбодрить. Уже ночью, лежа в своей постели, Вера придумала план возмездия и, довольная, наконец-то уснула.
