Книга Связанные любовью - Евгения Перова

– Ишь, гладкая какая стала! Обабилась, наконец…

Я его руку сняла и спокойно сказала:

– Еще раз тронешь – ночью приду и сонного зарежу.

Он отошел:

– И пошутить-то уж с ней нельзя!

– Иди с женой своей шути.

Пава на самом деле испугался и стал на ночь закрывать дверь на крючок. Паня встала как-то в туалет и спросонок понять не могла, почему дверь не открывается.

А полнеть я начала, потому что забеременела от Юры. И мне стало казаться, что именно для этого я все и затевала: обрести смысл жизни в ребенке! Хотя тогда о возможной беременности и не думала. Позже, оглядываясь назад, я иной раз пыталась представить, как сложилась бы моя судьба, если бы я не решилась на близость с Юрой: а вдруг мне удалось бы уйти от Кратовых, начать собственную жизнь? Потом-то это стало совсем нереально: Вилен никогда не отдал бы мне детей, а подставлять Тагильцева я не собиралась. Нет, дети мое счастье! Ни секунды не жалею, что так вышло.

До беременности я жила как во сне. В страшном сне. А теперь проснулась и задумалась о нашем будущем существовании среди Кратовых. Покопалась в себе и поняла, что они меня все-таки не сломали. Но согнули! Растущий во мне ребенок стал потихоньку выпрямлять мою скукоженную душу. Способствовало этому и изменение общей атмосферы – умер Сталин. Пава с Паней оплакивали кончину вождя народов, а мы с бабушкой потихоньку праздновали. Что думал Вилен, неизвестно. Он с нами не делился.

Бабушка дождалась внука, подержала на руках, а через полгода умерла. Тогда-то в нашем доме и появилась Зоя. Сама пришла, спросила: «Я слышала, вам нянька нужна?» Выглядела она не слишком презентабельно и довольно мрачно, но я сразу ее приняла, доверившись интуиции, которая меня не подвела, как потом выяснилось. Конечно, Вилен ее проверял по своим каналам, но ничего предосудительного не нашел. Зоя была тихая и незаметная, но рукастая и проворная. Уж на что я замкнутая и молчаливая, но на фоне Зои казалась себе просто болтушкой. Постепенно она присмотрелась к нам, сделала свои выводы и оттаяла. Где-то месяца полтора спустя она подошла ко мне и сказала:

– Екатерина Владимировна, ваш муж велел мне все про вас рассказывать: куда ходили, с кем говорили.

Я усмехнулась:

– Ну, так и рассказывайте, раз велел. Мне скрывать нечего.

Посмотрела ей в глаза – Зоя хмыкнула:

– Ага, поняла.

Потом-то мы стали звать друг друга просто по именам и на «ты». Зоя рассказала мне про свою жизнь, нескладную и горькую. Она была сиротой, жила с болезненной теткой. Окончила восьмилетку, работала то посудомойкой, то уборщицей, а потом пристроилась нянькой к соседу, у которого было двое детей. И влюбилась в него. Военный, гораздо старше ее. Завязался у них тайный роман – тетка ее умерла к тому времени, так что было где встречаться. А перед самой войной его арестовали.

Когда война началась, Зоя хотела записаться добровольцем, но хозяйка ее умолила остаться, чуть в ногах не валялась. Она растерялась после ареста мужа, всего боялась, да и вообще неприспособленная оказалась. Зоя поехала с ними в эвакуацию – в Алма-Ату. Там ее хозяйка подхватила малярию, а Зоя потеряла ребенка: у нее случилась связь с эвакуированным актером Мосфильма. Как только забеременела, актер Зою бросил, а потом ее годовалый мальчик заразился дизентерией.

В Москву они вернулись в 1947 году. Через пару лет хозяйка умерла, а Зоя так и осталась в семье, хотя дети давно выросли: Мише было семнадцать, Тане пятнадцать. Окончательно покорила я сердце Зои тем, что сшила для Тани платье. Зоя завидовала моему умению шить наряды, а я так располнела после родов, что пришлось обновлять гардероб. Свои старые платья я предложила Зое, сказав, что ушью под ее худощавую фигуру, а она возразила:

– Не надо ушивать, я Танечке отдам, ей как раз будет. Она крупная девочка, в отца пошла.

– Танечке! Для нее эти фасоны не годятся. Пусть придет, я мерки сниму и новое пошью, модное. И ее поучу, если захочет.

Зоя восполнила мне потерю бабушки: заменить ее она, конечно, не могла, но очень помогала. Я осознала, что все это время держала себя в руках только ради бабушки, стараясь не нарываться на скандал и быть тише воды, ниже травы, а сама ничего и никого не боялась. Зоя скоро поняла суть моих взаимоотношений с мужем и как-то осторожно спросила:

– Не любишь его, да?

– Не люблю.

– А чего ж замуж вышла?

– Пришлось.

– Нет, я так не могу! Как без любви в постель ложиться?

– Через не могу.

– Может, тебе попытаться…

– Что? Смириться? Привыкнуть? Я семь лет привыкаю, да что-то не выходит никак.

– Семь лет? Подожди… Тебе сейчас-то сколько?

– Двадцать один.

– Вон оно что… Бедная девочка!

Теперь я знала, что могу во всем на нее положиться. Так и вышло: во время наших с Юрой дачных свиданий Зоя меня прикрывала. Если первый раз я действовала абсолютно бездумно, то второй – совершенно сознательно: я хотела еще одного ребенка. Встреча с Тагильцевым была случайной, но что делать дальше, я придумала мгновенно.

Зоя каждое лето ездила с нами в Тарасовку – свекры, к счастью, отказались. Вилен обычно уезжал с утра, возвращаясь каждый раз в разное время, но я всегда за час-полтора чувствовала его приближение, чем чрезвычайно поражала Зою. А теперь я так же, как и шесть лет назад, словно видела ближайшее будущее и знала, что все получится.

В намеченный мною день шофер должен был рано утром повезти Вилена в Москву, чтобы вернуться в Тарасовку к вечеру, поэтому я позвала Юру днем – в баньку, что стояла у самого забора. Потом уселась на солнышке, вытирая и расчесывая мокрые волосы – вымыть их я, конечно, не успела и просто намочила. Зоя подошла с каким-то вопросом, всмотрелась в меня и сдвинула брови.

– Что? – спросила я.

– Да ничего…

Некоторое время мы смотрели друг на друга, потом она покачала головой:

– Ох, и смелая ж ты, Катерина.

– Да что ты, – ответила я. – Я мышей страсть как боюсь! А ты говоришь – смелая. – А потом добавила, глядя в сторону: – Зой, завтра я сама за молоком схожу, хорошо? Хочется по лесочку прогуляться.

В лесочке я собиралась встретиться с Юрой.

– А и сходи, чего ж не сходить, – кивнула Зоя. – Гошеньку возьмешь?

– Нет, не возьму. Жарко, устанет, плакать будет.

На следующий день, когда я, захватив бидон, направилась к калитке, Зоя меня догнала и сунула еще корзиночку:

– Клубнички принесешь, Марья в прошлый раз обещала. И укропчику у ней попроси, а то наш соседская коза вытоптала, зараза.

– Ладно.

– Катя, Семен завтра сразу после обеда за Виленом поедет. Можно я с ним? Надо кое-что в Москве сделать. А вернусь потом на электричке.