Книга Виноградные грёзы. Книга 2 - Джулия Романтик

Джерад дернул плечами:

– Как хочешь. – Он допил кофе и поднялся со стула. – Тогда я в студию. Соберу вещи. Уж очень мне хочется их где-нибудь собрать, – попытался пошутить гитарист.

– Вещи? Рэтбоун выгнал тебя из группы?

– Стивен, Ари, Стивен. – Джерад мягко улыбнулся. – «Страх перед именем усиливает страх перед тем, кто его носит»8.

– Не приплетай сюда Волан-Де-Морта. Это совершенно другое.

– Ну да, Стивен живой.

Рассмеявшись, Андерсон прикоснулся губами к моей щеке.

Низ живота приятно скрутило, но сердце не пропустило ни одного лишнего удара. Спокойный, размеренный пульс.

– Хорошо. Стивен выгнал тебя из группы и ненавидит нас обоих? – Сказать легче, чем принять. Ненавидит.

– Я ухожу сам, – пояснил Джер, брызнув на шею одеколон: аромат более резкий и горький, чем у Рэтб… Стивена. – Мне не место в Grape Dreams, – закончил Джерад, направляясь к двери.

– Так он нас всё-таки ненавидит?! – крикнула я вслед, но ответа не получила. Почему меня это волнует?

***

В полдень началась моя смена в кофейне Sunshine, lollipops and rainbows. Вчерашняя истерика плохо сказалась на внешнем виде (от бледной официантки шарахались посетители), а также на работоспособности (подносы валились из рук, я путала заказы). Йоран был шокирован моей несобранностью, а Дори и Кевин – унылостью.

Расставание отразилось на мне сильнее, чем я думала. Каждый уголок кофейни напоминал о том, что Стивен здесь был. Я вспоминала, как рада была устроиться сюда в его отъезд и писала эмейлы о своей работе. Мне и сегодня хотелось рассказать: вместо яблочного штруделя я принесла женщине торт «Наполеон». Но Стивену всё равно.

Мне надоело фальшиво улыбаться, а от музыки шестидесятых тошнило, будто я – последний сноб. Выкарабкавшись на поверхность, я вновь упала на дно.

– Возьми отпуск, Ари, ты заслужила, – с вымученной улыбкой промолвил Йоран в конце дня, вручив мне зарплату на месяц вперед.

Мы оба в тот момент понимали – я не вернусь.

***

Небо чистое, ни единого облачка, и чернично-фиолетовое, как мой любимый пирог из кофейни. К сожалению, мне больше его не отведать – пребывание на прошлом месте работы даже в качестве гостя невозможно без последствий для психики.

Вечер принес холодный ветер и я, кутаясь в джинсовку, гуляла вдоль улицы, украшенной фонарями. Идти к Джераду не хотелось, к себе идти страшно, вдруг там Стивен. Хочется в бар, напиться с друзьями, но от одной мысли о встрече с Асоль у меня подкашивались колени. Намного проще было бы пережить разрыв, будь со мной Эмилия, Асоль и Джеймс, но я не могла смотреть в глаза рыжеволосой подруге, а Эмилии и Джеймсу незачем меня прикрывать. «Она должна знать правду, Ари», – сказала бы Эмилия. Надеюсь, когда-нибудь найду силы и признаюсь: из-за меня Джерад бросил Асоль. И никогда не любил ее.

Я бродила по Лос-Анджелесу, пока ноги не привели к студии звукозаписи. Огромное здание с зеркальными дверьми, я была здесь около четырех месяцев назад, когда Стивен познакомил меня с участниками группы и менеджером. Теплая атмосфера, веселье, неожиданно приятная встреча с пиарщиком группы Шоном… Воспоминания не омрачила даже ссора из-за моего имени. Тогда я обрадовалась, что Джерад Андерсон не приехал. Забавно, теперь он единственный, кто рад меня видеть.

Стивен

– Ты как?

Ненавижу этот вопрос. Как я? Я зол и схожу с ума.

– Нормально, Бен.

Тот скептически покачал кудрявой головой, но ничего не ответил.

Да уж, не думал, что историю моего разбитого сердца ребята узнают из прессы. Оперативно сработали.

Я провел ночь в студии, сочинял песню и заснул на диване с гитарой в руках. «В апреле природа ожила, а я убил нашу любовь». Днем на запланированную репетицию коллеги пришли с пачкой журналов. Менеджер Марти возмущался больше всех, но вскоре сделал вывод, что драма нам на руку, а скандал – отличный пиар-ход и промо музыки.

Сейчас я и Логан настраивали гитары, а барабанщик Бен топал туда-сюда по ковру. Нервы у всех на пределе, никто не видел четкого будущего группы. Нас было четверо, и мы не представляли, что будем делать, когда останемся втроем. Марти ушел с репетиции, тем самым избавив от своих причитаний, и, чтобы начать репетировать, нужно выбрать песню. Этим обычно занимался Джерад.

– Привет, парни.

А вот его лицемерная задница. Кулаки зачесались.

– Опоздал, простите, – пробормотал Джерад. Он сел в кресло напротив дивана, где сидели я и Логан.

Андерсона вновь проигнорировали. Меня посетила мальчишеская радость: они со мной, а не с тобой, я им важнее! Да, но Ари с ним.

Тишина затянулась. Джер исподлобья смотрел на меня. Хотелось крикнуть: «Как я мог считать тебя другом?! Почему ничего не заметил?!»

– Песню выбирай, – рявкнул я.

– М… «Сломленная девушка»?

Бен закивал, одобряя, и пошел к барабанной установке, Логан начал наигрывать свою партию, а я скривился – любимая песня Ари. Совпадение или доводит меня? С удовольствием бы вновь съездил кулаком по лицу бывшего друга.

– Бен, ты интересовался, как у меня дела? – перефразировал я недавний вопрос. Представление начал я, всё хорошее забыто. Ты был моим другом, Джерад. Ты убеждал меня, что Ари нам не нужна. Никому из нас. От Ари одни проблемы. А сам… клянешься ей в любви! – Так вот, – я, не моргая, смотрел Джераду в глаза, – я отлично. Скоро приедет девушка, которую я люблю. – Ложь. Трахаю, мучаю, но никак не люблю. – А насчет этой, как там ее? Объедка, подобранного моим другом, – я говорил небрежно и, удивительно, выходило. – Ах да, Аристель. Помните глупую фанатку? Я уверен, она приползет ко мне, когда Джер наиграется и бросит ее, как ту, из бара. Он всех бросает, сам понимает, что не достоин ничего в этом мире, он – лжец и предатель!

Говорить о Джераде так, будто его нет рядом, говорить о Ари, будто она ничего не значит, приплести Асоль… Аплодисменты. Поклон. Занавес.

– Стив… – начал Джерад, но я не дал ему сказать: заиграл аккорды другой песни.

К черту любезность. Сменили отношение друг к другу, сменим и традиции.

Ари

– …Ах да, Аристель. Помните глупую фанатку? Я уверен, она приползет ко мне, когда Джер наиграется и бросит ее, как ту, из бара.

Подавив желание вбежать в репетиционную комнату, чтобы врезать Стивену, я развернулась и отошла от двери на безопасное – для Рэтбоуна – расстояние. Как быстро забыл! И дня не прошло! Слезы выступили на глаза, но я упорно смахивала их. Направилась к выходу. Мои уши слышали достаточно грязи. Ненавижу. Ненавижу-ненавижу-ненавижу! А когда-то он убеждал, что я чего-то стою. Я любима и нужна.