Книга Отбор для Слепого - Ксюша Иванова

Потом подумал, и мысленно добавил — поначалу у нее была бы отдельная комната, но потом… потом-то точно спала бы в моей! Если бы я знал, я давно бы уже не сдерживал свои желания! Но, наверное, именно эта ее сила, ее мастерство, ее умение драться и сбили меня и остальных с толку. Ну кто в наше время учит баб сражаться? Никто. Так, плавно, пока выходил из здания, мои мысли соскользнули на Монаха. На ее отца. Что он там говорил про мою благосклонность? А вдруг? А вдруг он… знал, что так будет? Вдруг он знал, что она мне понравится?

Я даже остановился посреди коридора. А если… а если это — подстава? Если она — ловушка для меня? Ведь это именно Монах мне про невесту сказал! Е-мое!

Захотелось развернуться и броситься назад в комнату, потому что единственный человек, который мог мне прояснить сейчас ситуацию, находился там. И я развернулся, но не успел…

— Пророк, быстрее, там ребята диверсанта поймали!

Давид, видимо, не дождавшись меня, вернулся, чтобы поторопить. А я, сбитый с толку, но чувствовавший, что что-то не так, что какой-то важный момент упускаю, скорее интуитивно, чем продуманно, попросил:

— Давид, у меня в комнате сидит Саша. Замкни его, забаррикадируй, делай, что хочешь, только не выпускай до моего прихода, — и, понимая, что он хочет что-то сказать, добавил. — И ни о чем его не спрашивай!

— Хм, как скажешь.

Я, конечно, слышал насмешку в его голосе. И меня это задело. И если бы не спешка, я бы так этого не оставил. Но пришлось молча развернуться, и, пообещав себе все-таки разобраться с Давидом после, быстро зашагать на выход.

— Пророк, — навстречу бежал Алан. — Сюда иди!

За нашей машиной прямо на земле лежал человек, придавленный к земле Беркутом. Жутко ипуганный, избитый, совсем еще молодой мальчишка — это я «видел» очень хорошо.

— Обследовать территорию. Он здесь, скорее всего, не один! Алан? Поднимай всех! Быстро! — и уже обращаясь к своему бойцу. — Что он сделал?

— Пророк, — в голосе Беркута явно слышалась вина — его пост был именно здесь, возле машин. — Я не знаю, как он мог пройти. Ты знаешь, я пост не покидаю никогда. Но в какую-то секунду тень заметил за машиной. Он шины проткнул и, кажется, что-то ещё под днищем делал. Может, взрывчатку заложил?

— Давайте, на всякий случай, подальше отойдем. Вдруг рванет? — Степка испуганно покосился на машину.

— Ведите его в здание.

Я пошел первым, а мои бойцы сгребли диверсанта и потащили за мной. В большой комнате, освещенной керосиновой лампой, кинули безвольное тело на пол.

— Посадите его на диван, — он был в сознании, это я четко «видел», но притворялся будто бы без. — Приводим в сознание.

— Как?

— Палец отрежь ему.

Парень тут же «очнулся» — открыл глаза, испуганно озираясь по сторонам.

— Откуда? Кто такой? Цель? Сколько вас?

— Меня убьют, если скажу.

— Тебя убьют в любом случае. Но есть шанс сильно не страдать перед смертью. Отвечай!

— Ты — Пророк?

— Здесь я задаю вопросы.

— Хотел увидеть тебя. У нас говорят, что ты — горбатый слепой урод и питаешься человеческим мясом. Я из Москвы. В первый раз взяли в разведку. Говорил отец, что рано мне ещё, нет же, идиот, сам попросился с ними!

Беркут не выдержал:

— Охренеть ты разговорчивый, мудила!

— Тихо. Кто отец?

— Земцов.

— Что-о-о? — вскрикнул я одновременно со своими бойцами.

— Я так понимаю, шанс выжить у меня сейчас все-таки появился?

— Ты ж сказал, тебя убьют, если расколешься?

— Соврал, конечно… Ну, а вдруг ты бы начал уверять меня в том, что вы людей не убиваете? Не-е, меня не убьют. Наоборот, хочешь, отец на меня поменяет твоего странника и ещё какого-то разговорчивого шпиона — он расколол их недавно.

Наглый. Уверенный в себе. Но боится. Боится, но разум при этом от страха не теряет.

— Имя?

— Егор Земцов.

— Что ты делал под машиной?

— Ну очевидно же — вывел из строя, чтобы основную группу поймать не смогли. И не только ту тачку, возле которой поймали, вторую тоже успел!

Он был доволен собой. И в моей голове мелькнула мысль, что вполне вероятно — он специально подставился. Знал, что убивать сына Земцова никто в здравом уме не станет — слишком велик козырь на руках! А зачем? Для чего? Разберусь… Та-ак, но мои-то бойцы — красавцы! Куда смотрели? Он успел обе машины вывести из строя!

— Беркут, ты за это ответишь! — но потом, конечно, ответит, без свидетелей. — Та-ак, цель остальной группы?

— Хм, не скажу.

— Беркут, режь палец. Пошлем папашке в посылке.

— Он твоих шпионов тоже по частям пришлет!

— Пофиг. Они мне не дети. Знали, на что шли!

Он некоторое время думал, пока Беркут готовил инструмент. Потом сказал:

— Наверное, ты слышал, что мой отец работает над созданием сверхчеловека, супербойца. Ему для этой цели нужны особенные люди. Такие, чтобы изначально радиацией измененные были, со способностями, понимаешь? Как ты, например. Или как девчонка, которая умеет бить, не касаясь…

Впору было хвататься за голову. Нас давно пасут! Каждый шаг известен! Вероятнее всего, среди моих людей или людей Рената, кто-то работает на Земцова! Стоп! Не о том! Уже понимая, догадываясь, что произошло, я все еще не мог поверить в это…

— Группа… выполнила задание?

— Само собой. У нас по-другому не бывает, — сказал с гордостью. — Я думаю, они уже добрались до места, где у нас машины стоят. Полчаса ждать меня будут. Если не вернусь, уедут.

— А может, вернутся за тобой?

— Не-а, ты меня сам домой доставишь!

Бля-ядь, да тут расчет налицо! Но раз группа выполнила задание, то…

— Ни на секунду глаз с него не сводить! Богдан, за мной! — Степка и провинившийся Беркут остались караулить диверсанта.

Я чуть ли не бегом рванул к своей комнате. Давида у двери не было. Я подергал ручку — заперто изнутри.

— Степан, ломай!

С третьей попытки у него получилось. Замок — примитивная защелка, отвалилась, а дверь хлопнула об стену. В комнате тоже было пусто, но свежий ночной ветерок приятно холодил кожу — окно было распахнуто настежь.

— Богдан, в окно! Степан, оружие! Они могут быть там у здания!

Я уже «видел», что Давид лежит на земле. Я уже знал, что никого там на улице нет. И Саши нет тоже…

16. Давид.

— Эй, ты там? — я постучал в дверь, но ответа не дождался, да и в комнате было тихо.